Старая Гавана еще помнила прежние колониальные времена — дома в староиспанском стиле на бульваре Прадо, городская Ратуша, старинный католический собор, крепость Ла-Реаль-Фуэрса, монастырь Санта-Клара. Но вставали уже кварталы современных высотных отелей (пожалуй, их и небоскребами можно назвать). Так как Куба приобрела у богатых американцев огромную популярность во времена "сухого закона", всего полсотни миль от Флориды, и полная свобода, пей и гуляй. Богатым гринго было совершенно не вместно надираться до усрачки в портовых кабаках, и очень быстро появилось все необходимое для райской жизни — отели, бордели, казино, рестораны, кинотеатры, а также магазины, ателье, больницы, автомастерские — абсолютно все, что может потребоваться небедному американскому туристу. Даже если он не миллионер — приехать сюда на уик-энд было вполне доступно и среднему классу.

Кто был владельцем этого богатства, кто имел с него доход — ну конечно, не кубинцы. А очень серьезные люди из Штатов — и не только те, чьи конторы на Уолл-Стрит. Подобно тому, как "сухой закон" и контрабанда спиртного дали гигантский толчок развитию американской мафии, так и гостиничное дело на Кубе показалось лакомым куском для тех из "донов", кто поверил в "американскую мечту". Впрочем, "не спрашивайте, как я заработал свой первый миллион" — отцы-основатели финансовых империй, вроде Моргана и Рокфеллера, в начале своего пути расправлялись с конкурентами совершенно в духе незабвенного Аль Капоне, не прибегая к помощи судов и адвокатов, а в другой совсем стране в девяностые будут говорить, "лох тот бандит кто не хотел бы стать бизнесменом". Оттого, на дне бухты Гаваны лежали трупы, обутые в цемент, и стреляли иногда на бульваре Прадо, как в Чикаго — но к началу пятидесятых все было уже обговорено, поделено, и устоялось, каждая из сторон знала, что нарушать договор выйдет себе дороже. Ну а кубинцы должны быть благодарны — из кого гринго набирали персонал, не из Штатов же везти? И по числу качественных автомобильных дорог и выработке электричества (что на душу населения, что на единицу территории) Куба сравнялась с Европой — правда, кубинской провинции, куда туристы не заглядывали, это не коснулось совершенно, ну так народ там жил так уже сотни лет, и не роптал.

Стояли на рейде корабли ВМС США, пришедшие с дружеским визитом. Шлялись по набережной толпы пьяных американских моряков, приставая ко всем встреченным сеньоринам. Шумел какой-то то ли праздник, то ли карнавал. А в одном из отелей, на шестнадцатом этаже, за запертыми дверями собрались серьезные люди — и вышколенная охрана (свои, не местные) была строжайше проинструктирована, чтобы никто не помешал. Даже вздумай приехать сюда сам Батиста, президент Кубы, в сопровождении всей кубинской полиции, его бы не пустили.

— Дыра! — сказал первый из джентльменов — дождь каждый день. И это курорт?

— Здесь это часто, с мая по октябрь — ответил второй — зато сервис на высшем уровне. Забываешь, что ты не в Лас-Вегасе. А какая кухня — лучшие повара, какие наша фирма сумела на этом острове разыскать. Или вы сегодняшним проигрышем в казино недовольны — так что для вас полсотни тысяч?

— "В казино ходят не для того, чтобы выиграть, а затем, чтоб получить адреналин, оставив за это деньги" — усмехнулся его собеседник — однако, мое время стоит дороже, чем эти жалкие полсотни. Мне послезавтра встречаться с Президентом, что я ему предложу?

— За этим мы и собрались — сказал третий джентльмен — Айк все ж остался слишком генералом, а не политиком. Искренне верит, что тут как в армии, отдашь приказ, тут же исполнят. Не учитывая всяких обстоятельств. С братьями Даллесами иметь дело было проще.

— Беда всех политиков — вступил четвертый джентльмен — решить, что ты не просто власть, а абсолютная власть. Которой виднее всех, что надо делать. И перейти дорогу не тем людям, разрушить их игру…

— Я с самого начала предупреждал, что черноморская акция ни к чему хорошему не приведет — буркнул второй джентльмен — кто настоял на принятии к исполнению плана, составленного если не самим Алланом, то кем-то из его последователей? Благодарите бога, что удалось в значительной степени перевести стрелки на британцев и заставить их расплатиться по нашим счетам.

— Положим, мы даже остались в выигрыше — сказал Первый — если Средиземное море, это пока еще английская зона охоты. И ослабить конкурента, чужими руками… Всего лишь, поддержка советской позиции в ООН, а еще насчет передачи макаронникам доли в Суэцком канале. Который, я надеюсь, мы в будущем заберем. Суверенный Египет, национализация, и панамизация, а отчего нет?

— Пока что, выгоду получили русские и макаронники — произнес Четвертый — и про ливийскую нефть, все подтвердилось. Как про Дацин.

— У вас особые отношение с "Датч шелл", так какие вопросы? — удивился Третий — буду удивлен, если завтра на ливийских нефтепромыслах не начнутся пожары, взрывы и все последствия от набегов повстанцев. Сделать эту чертову нефть не благом, а проклятьем итальяшек. Или война, и сплошные расходы и потери, без прибыли — или мир, и мы в доле. Уж вам-то не привыкать.

— Не получится — угрюмо ответил Четвертый — "повстанцам" очень не понравилось, что англичане выдали их главу, этого Мухамада Идриса. Утрутся конечно, когда поймут, что без друзей плохо — но время! А нам очень помешала та идиотская инициатива самого Айка — могли бы и в стороне остаться, а атомная бомбежка зачем? Вдобавок, итальяшки напустили на "наших" повстанцев своих прикормленных дикарей — в пустыне сейчас творится такое, кочевники режут друг друга, и пленных не берут.

— Джентльмены, напомню что мы собрались здесь обсуждать не проблемы дикарей — сказал Первый — налицо два срочных вопроса. По моей информации, Его Святейшество Папа покинет наш земной мир в течение ближайших месяцев. В связи с чем возможны изменения в отношениях между коммунистами и Ватиканом. О, нет, джентльмены, это вовсе не операция наших парней из Лэнгли или кого-то по их воле. А сугубо божий промысел — скажем так, моим доверенным людям удалось добыть сведения о здоровье этого почтенного человека столь же почтенного возраста, семьдесят семь лет все ж немало[2].

— А на его место желательно продвинуть, я догадываюсь кого — произнес Второй — и что Его Высокопреосвященство хочет от нас? Как обычно — денег?

— И этого тоже — кивнул Первый — выборы Папы, это все та же избирательная кампания, исход которой в значительной степени зависит от рекламы. Понятно, что мы очень мало можем влиять на то, что происходит в коммунистической зоне — но уж за Латинскую Америку, где позиции католической Церкви сильны, мы вполне можем быть ответственны. Да и Франция, Испания — тоже в нашем игровом поле. Ну и конечно, нашему избирателю тоже будет очень полезно внушить, что предназначение Америки, это спасти мир от безбожного коммунизма, и ради этой цели можно потуже затянуть пояса.

— У красных тоже есть пропаганда, хотя бы в образе этой итальянской девки — ответил Второй — видя на обложке журнала, как она, одетая как леди, садится в свой автомобиль, трудно убедить электорат, что коммунисты желают отобрать всю собственность, загнать всех в колхозы и заставить ходить строем, в униформе "ватник".

— Наше месье Фаньер убедительно доказал, что она была любовницей русского всесильного министра Берии, а то и самого Сталина — заметил Третий — потому, ей дозволено все.

— А вы бы поверили в любовницу-мусульманку у Папы Римского? — ответил Второй — и ее пример не единственный, хотя и самый характерный. Ее именем уже не только в Италии — в Аргентине новорожденных девочек чаще всего называют.

— Вот это безобразие здесь, в Гаване продают — заметил Третий — если это не коммунистическая пропаганда, то что?

Он достал и бросил на стол куклу. С непривычными пропорциями, не ребенка, а взрослой женщины, одетую в вечернее платье.