— У меня все в доме на острове. Вы не хотите посетить сей заброшенный уголок, пожить там хотя бы пару дней и посмотреть собственными глазами, что интересно, а что нет? Поверьте, там тихо, уютно, а мой Свен прекрасно готовит.

Нахваливая своего Свена, Ларс сделал мне щедрый подарок во времени, за которое я успела проглотить вставший в горле ком и начать соображать снова.

— Когда?

— Сегодня, Я вынужден уехать раньше, но за вами пришлю маленькую яхту. Капитана зовут Петер, к пятнадцати часам он пришвартуется где-нибудь поближе к Музею фотографии и сообщит вам, где именно. Но на всякий случай запишите его номер телефона. Готовы?

Я судорожно искала ручку, не соображая, что та прямо под носом.

— Да.

Бумаги не нашлось, и я записала цифры прямо на руке, надеясь потом отмыть.

— С собой возьмите только личные вещи, все необходимое в гостевой комнате есть. Договорились?

— Да.

— Вы немногословны. Еще раз прошу извинить. Мне пора. До встречи.

Ну и как мне к этому относиться? Вчера в баре мы не поговорили, зато вечером Юханссон пригласил меня на ланч. Ланч не состоялся, но поступило предложение провести пару дней в его скромном доме на острове, о чем невозможно было даже мечтать. Я знала размеры этих скромных владений, это практически замок. Правда, таких вокруг Стокгольма на островах немало, но это не умаляло его ценности.

Однако дело не в ценности. Ларс пришлет за мной маленькую яхту! А вдруг это такая же отговорка, как и сегодняшний ланч? В три часа раздастся звонок, и капитан Петер сообщит, что, к сожалению, в баках закончилось горючее и на всех до единой заправках пусто, потому что не завезли из-за мирового топливного кризиса. А ветер внезапно стих, и штиль обещают до Рождества.

Решив ни за что самой не дуть на паруса и не грести подручными средствами, я задумалась.

Все же следовало быть готовой, хотя и ни на что не надеяться. Да, это лучший выход — прожить пару часов без мыслей о Ларсе Юханссоне и его обещаниях, но к трем на всякий случай сложить сумку. А пока нужно устроить ланч самой себе.

Нет, прежде собрать сумку, а потом отправиться на ланч или уже даже обед, потому что двенадцатый час. Решено, так и сделаем!

Но ничего этого не получилось.

Сначала я выяснила, что собраться на два дня ничуть не легче, чем на десять или месяц. Что брать с собой? Вдруг у них там приняты вечерние платья к ужину? Я порадовалась, что мои мысли не слышит Бритт, иначе через пять минут весь ее немалый и практически не использованный вечерний гардероб оказался бы упакован в дорожные чемоданы, потом к нему добавились бы наряды из нашего общего шкафа (по дюжине на каждый возможный жизненный случай) и еще пара-тройка стоек с одеждой из «Силветто».

Я представила, как притаскиваю на причал целый трейлер барахла, и яхта под тяжестью этого багажа просто идет ко дну. Или капитан при одном моем приближении в ужасе командует, как у них там положено: «Отдать швартовы!» Может еще добавить: «Полундра!»

Стало смешно. Ничего набирать я не буду, отправлюсь прямо как есть, а с собой возьму только белье на смену, пижаму и, пожалуй, свитер. Ну, и вторые джинсы. Я еду работать, а не развлекаться. Подумав, поняла, что еще одна рубашка не повредит. И пара футболок.

Но тут же выяснилось, что пижаму лучше бы обновить. Нет, все три мои не были ни застиранными, ни бесформенными, просто два последних раза мы покупали пижамы с Бритт, а потому они больше подходили девочкам-подросткам, чем взрослой девушке, потому что украшены кошечками и бантиками. Конечно, эксклюзивненько, как говорила Бритт, но не слишком подходяще для визита в замок Ларса Юханссона.

Я попыталась урезонить себя напоминанием, что меня приглашают не на пижамное рандеву и никто меня в спальном белье не увидит, но убедила в другом: на всякий случай соответствовать должно все. Второе удалось, из чего следовало, что пора отправляться за новой пижамой.

Это только кажется, что магазины Сёдермальма полны всякой всячиной. Если вдруг понадобится определенная вещь, именно такой не найдется. Я обежала весь СоФо, а когда обнаружила, что уже половина второго, просто махнула рукой, решив ничего не покупать, я же не намерена дефилировать по замку в пижаме, одну ночь как-нибудь сумею скрыть несоответствие своего ночного наряда требованиям высокой моды. Кто бы подсказал, чему там вообще придется соответствовать.

Следовало поторопиться. Пусть Музей фотографии от моего дома недалеко и надежды на появление возле него яхты Ларса Юханссона ничтожно мало, я должна быть готова.

Конечно, я врала сама себе, потому что на новую встречу с опасным красавцем очень рассчитывала. Не может же он постоянно водить меня за нос, это просто неприлично. Я его за язык не тянула… Если встреча снова отменится, больше ни о чем договариваться не буду, успокоюсь и уеду на каникулы к бабушке! Одна половинка меня ехидненько заметила, что никакого спокойствия ждать не стоит. Вспомнив горячие пальцы и серые глаза Ларса Юханссона я сама с собой согласилась.

Даг вынужден начать все с начала. Теперь уже вместе с Фридой, чему был очень рад. У Фриды Волер острый, наблюдательный ум, прекрасная память и умение располагать к себе людей.

— Даг, в том, что она не сама повесилась, сомнений нет. Но одному человеку такое сделать тоже не под силу. Патологоанатомы сказали, что она была без сознания, когда ее вешали. В одиночку с бесчувственными телом не справиться, это же не за ноги вниз по лестнице тащить. Надо искать двоих, и, не хилых физически. Соседки-пенсионерки не подойдут.

— Я тоже об этом думал. Причем, это знакомые убитой, потому что она сама пустила их в квартиру. Не может быть, чтобы в таком маленьком доме никто ничего не слышал.

— Ну что, отправимся к соседями убитой девушки?

— Да, нужно еще раз поговорить… А еще придется вытащить черный список злодеев, который надиктовала фрекен Стринберг. Видишь, не зря я попросил не стирать.

Соседи снова пожимали плечами, мол, никто никого не видел. Дольше других Фрида беседовала с соседкой Кайсы по площадке. Карин Йенссон явно нервничала, неужели что-то скрывала?

— Карин, а ведь вы видели кого-то, кто приходил к Кайсе в день убийства.

— Нет, я никого не видела.

Фрида усмехнулась:

— По статистике даже в обычной беседе человек лжет в среднем трижды за десять минут разговора. Простого разговора, заметьте, а если ему есть что скрывать? Вам ведь есть?

— С чего вы взяли?

— Хотите пройти детектор лжи?

— Нет. Но я никого не видела.

— Значит, слышали?

— И не слышала.

— Ложь. Вы лжете и при этом внимательно смотрите мне в лицо, чтобы проверить, верю ли я этому, — Фрида вдруг указала на левое плечо Карин, — и плечом дернули, а это означает, что вы сами не верите тому, что произносите. Вы не видели, но слышали тех, кто приходил к Кайсе, так?

И Фрида уставилась в лицо Карин:

— И вы знаете, как они выглядят? Знаете?

— Нет.

— Ложь. Не потому, что вы не смотрите мне в глаза, есть еще много способов заметить обман. Помните об этом, когда будете говорить неправду.

Карин молчала.

— Хорошо, расскажите, как прошел у вас тот день, только как можно подробней.

— Вы меня что ли подозреваете?!

— Ни в малейшей степени. Просто хочу, чтобы вы успокоились и поминутно вспомнили все, что делали в тот вечер. Начинайте со второй половины дня.

— Это было давно…

— Мы же не торопим.

Она перечисляла одно дело за другим. От Дага не ускользнуло, что, говоря о вечере, Карин явно сбавила темп и стала говорить осторожней. Но он все равно не понимал, зачем Фриде подробнейшее изложение мелких событий дня Карин.

— И легли спать?.. И ничего не слышали?