— А! — закричала она, вскакивая со скалы, когда кузнечик прыгнул на ее колено. — Может быть, я должна была послушать их.

Она сомневалась в правильности своего решения, и по мере того, как становилась все темнее и темнее, ее сомнения тоже росли. «Я хочу домой. Я хочу свою кровать. Я хочу Нетфликс».

— Нет, — сказала она, одернув себя. — Это всего лишь на месяц. Твои предки жили в лесу, ты можешь, продержаться месяц. — Но ее предки не знали об удобстве однокомнатной квартиры в Сиэтле, они никогда не увлекались своим айфоном, который не ловил здесь сеть, и у которого садилась батарейка, и они не знали, как восхитительны на вкус «Биг Мак» с картошкой фри, когда ты голоден.

Белла знала все эти вещи, и она быстро узнала, что жизнь без них дерьмовая. Она открыла банку с фасолью на обед и начала материться, когда не смогла разжечь огонь. Она никогда не была на отдыхе и не разжигала огонь, но училась, просматривая видео на «YouTube». Парень смял бумагу, положил на нее маленькие палочки, затем положил на нее несколько больших палочек и устроил ее как маленький деревянный вигвам.

Белла сделала то же самое, но, когда попыталась зажечь его, он просто выдохся, как ее мотивация оказаться в лесу.

— Черт возьми! — прокричала она, ударив по маленькому вигваму. «Жаль, что у меня нет компьютера, чтобы я могла поставить минус видео этого парня».

Снова и снова потерпев неудачи, повторяя попытки, Белла плюхнулась на землю и съела отвратительную фасоль прямо из банки. Она была еще хуже, чем выглядела. Съев две ложки, она покачала головой, ее упрямству пришел конец.

— К черту все! Я возвращаюсь домой!

Белла бросила банку фасоли в соседний куст, злобно ухмыляясь тем, что не выкинула ее на переработку. Она была такой ярой защитницей окружающей среды, делясь каждой записью «Сохранить Землю», которая появилась в ленте ее страницы на «Facebook», и всегда читала лекции людям о важности ограничения их углеродного следа. Но пробыв здесь несколько часов, была готова сжечь место, чтобы посмотреть, как оно умирает.

Белла встала и схватила свой рюкзак, глубоко вздохнула, оглядевшись.

— К черту тебя, дерево. К черту тебя, скала. К черту тебя, кустарник. Я сваливаю!

Бросить все никогда еще не было так здорово.

Она ухмыльнулась, когда вернулась туда откуда пришла, придумывая ложь, которую напишет в своей диссертации о прекрасных снежных совах, за которыми действительно наблюдала.

Белла уже знала, как закончит доклад: «Спящяя сова — великолепное существо, и, наблюдая за величественным видом в течение четырех недель жизни в дикой природе, я так много узнала о жизни, о любви, о себе, наших корнях и, конечно же, о матушке природе и всех ее чудесных существах».

Она уже могла видеть, как впечатленный профессор царапает высший балл на верхнем углу ее бумаги. Это будет здорово.

— Так, где это чертово дерево? — Она почесала голову, оглянувшись. Белла была осторожна, запоминая видимые маркировки на своем пути, чтобы убедиться, что сможет вернуться. Дерево, которое она искала, имело две ветви, торчащие в форме буквы «У». «Или их было три?»

Она с трудом сглотнула, пошла дальше и огляделась. «Почему здесь река? По пути сюда не было реки».

— Черт, — пробормотала она, ее плечи поникли под тяжестью тяжелого рюкзака и еще большего беспокойства.

Она потерялась.

Глава 2

Две недели спустя…

«По-прежнему никаких чертовых сов».

Белла была в глубине леса в течение двух недель, и все еще не видела ни одну, мать ее, чертову сову.

В конце концов, на следующий день она вернулась к цивилизации, следуя за рекой до дороги, но когда пришли сообщения на ее телефон, она увидела смс от одного из своих бывших, который заставил ее развернуться и отправиться обратно в лес. Он написал: «Ха-ха! Я знал, что ты сдашься».

Этот мудак не будет радоваться ее неудаче, поэтому она обернулась, и пошла, обратно в лес и с тех пор была в лагере.

Это был прекрасный день в лесу, и она вздохнула, когда села на свой любимый камень у водопоя. Вдали протекал пруд, куда приходили животные. Белла любила бывать там, и каждый день ходила смотреть на красивых птиц, летающих над высокой травой и великолепного оленя, который иногда приходил к пруду, чтобы попить и отдохнуть. Но ее любимой причиной было увидеть ее нового друга.

Ее единственного друга здесь.

Он был большой, коричневый и пушистый с четырьмя длинными зубчатыми шрамами, пробегающими по его лицу. Впечатляющий медведь гризли, которого она назвала Клифф. Для прозвища не было никакой особой причины; он просто выглядел как Клифф. Клифф, впервые появился во второй половине ее второго дня пребывания в лесу. Сначала она занервничала, впервые встретив его, тем более что он выглядел таким ужасным, с четырьмя глубокими рубцами на морде. Белла часто задавалась вопросом, что случилось с другим медведем, который оставил на нем эти шрамы. Вероятно, такой же мощный, как и он. Белла не могла представить себе настолько огромного медведя, который мог напасть на Клиффа.

Медведь замер и почти мгновенно уставился на нее, когда впервые увидел ее. С тех пор он очень интересовался ею, наблюдал за ней часами, обнюхивал воздух и всегда показывался в одно и то же время, чтобы увидеть ее.

Услышав это, кто-то рассмеялся бы от души, но Белла была убеждена, что он приходил каждый день, чтобы увидеть ее. Медведь приходил каждый день, нахохлившись и вертя головой, словно в поисках чего-то. Когда его глаза, наконец, находили Беллу, он облегченно вздыхал, и его тело расслаблялось.

После нескольких дней таких встреч, Белла набралась храбрости и попыталась приблизиться. Ей было очень одиноко, и она отчаянно жаждала какого-то контакта, когда оставалась одна в течение многих дней.

Клифф отскочил назад, нервно покачивая головой.

— Я не собираюсь причинять тебе вред, — сказала она, смотря ему в глаза. Ее сердце болело за него. Он выгладил еще более одиноким, чем она. — Все хорошо, — прошептала она, когда вновь попыталась приблизиться к нему.

Клифф понуро опустил голову и убежал. А Белла лишь стояла, наблюдая за ним, пока он не исчез в лесу. Она не могла понять, почему он боится ее.

Это было четыре дня назад, и с тех пор, Белла держалась на почтительном расстоянии от медведя.

— Привет, Клифф! — закричала она, махая рукой. — Ты застал эпизод «Домохозяйки медвежьего округа» прошлой ночью? Эта шл*шка-панда такая с*ка!

Она держалась на почтительном расстоянии от него, но это не значит, что не собиралась с ним разговаривать.

Постоянно.

— Ты сделал новую прическу. Клифф? — спросила она, садясь на свой обычный камень. — Выглядит здорово. Ты сделал красное мелирование, или это всего лишь капли оленьей крови?

Она подняла глаза на сияющее солнце и вздохнула.

— Все еще никаких гребаных сов, если тебе интересно. Я начинаю думать, что эти маленькие ублюдки вымерли. Угадайте, что это значит — я получу, чертов неуд на моей диссертации.

Клифф стоял там, наблюдая, полностью забыв попить воду, за которой якобы пришел.

— Можно я перееду к тебе после того, как не окончу учебу и не смогу устроиться на работу? — спросила она, покачав головой. Клифф поднял нос, его карие глаза загорелись. Она засмеялась, но затем отмахнулась. — Поверь мне, ты не захочешь жить со мной. Я ругаюсь из-за зубной пасты на столешнице, мокрых полотенец на полу, плесневых хлопьев в раковине, это настоящее дерьмовое шоу.

Большой медведь подошел к воде и опустил голову, чтобы попить, не отрывая глаз от Беллы. Она была бы в ужасе от любого другого медведя, но это был Клифф.

И Клифф не причинит ей вред.

— Забавно, — сказала она, ухмыляясь ему. — Ты на вершине, а я на дне пищевой цепи. Я должна бежать так, словно я — Усэйн Болт и у меня горит член, когда вижу тебя, но почему-то я не боюсь. Либо я действительно потеряла рассудок здесь, либо мы друзья. — Она вздохнула, когда он не ответил. — Или, может быть, я просто глупее, чем думаю. Нет, — сказала она, покачав головой. — Этого не может быть. Я чертовски умна.