Жаль, что их с Рэкти разговор был полон иносказаний. Нужно было прямо сказать ей, что она сама не хочет здесь оставаться и была бы очень даже не прочь оставить этот дом. Правда, покинуть его своим ходом, а не вперед ногами. Возможно, тогда Рэкти из соперницы превратилась бы в союзницу. Возможно.

Аурин размышляла подобным образом достаточно долго, так долго, что прошел не один час после уходя князя. Плавное течение невеселых мыслей прервал приход Кие, держащей в руках какой-то сверток. Она увидела стражников и вздрогнув, остановилась.

— Что это? — прошептала она.

— Проходи, — сказала ей девушка, — это моя охрана.

— Охрана, — повторила служанка неуверенно, — ах, охрана, — ее лицо прояснилось, — ну конечно. Я понимаю.

Подойдя к Аурин, она поклонилась.

— Госпожа, я прибыла с известием от госпожи Фодэ. Она говорит, что сможет достать мангуста для вас лишь к исходу этой недели, никак не раньше.

— Хорошо, — кивнула Аурин, не выспрашивая подробностей.

В данный момент они ее не интересовали. Напротив, она была бы рада, если б Кие позабыла о них. Заметив в руках служанки сверток, девушка осведомилась:

— Что ты принесла?

— Это укрепляющие травы, госпожа. Их передали мне от доктора Илли. Сейчас я заварю их. Но сперва вам нужно пообедать.

Пообедать. Конечно, Аурин, как обычно, забыла о том, что ей нужно принимать пищу три раза в день. Хорошо, что сама Кие помнит об этом, иначе могло бы случиться как вчера. Она мельком взглянула на перебинтованные руки. Хотя происшедшее сегодня никак нельзя назвать скучным. Точно. Везет ей в последнее время на события.

Аппетит, который приходит во время еды, так и не пришел. Похоже, он вообще забыл сюда дорогу. Аурин вяло ковырялась в тарелке и заставляла себя глотать. Нет, ну какая же гадость! Почему в княжеском доме так отвратительно готовят! Просто в рот взять невозможно!

Сменив крамольные мысли на более лояльные, девушка уже более справедливо решила, что дело не в качестве пищи, а в ней самой. Она не видит в приеме пищи ничего привлекательного. Если подумать, то многие более тучные красотки согласились бы подставить свою ногу трескучке, чтобы добиться такого результата. Но ей-то этого не нужно. Совсем, если вдуматься. Ее и без того здесь собирались откармливать, находя, что ее фигура несколько отступает от совершенства. Да, ей бы не помешало немного потолстеть, а то она уже не на шутку похожа на бестелесный призрак. Кажется, еще чуть-чуть — и воспарит к потолку и заоблачным далям.

Аурин отодвинула от себя тарелку, но неумолимая Кие не зевала и вернув посуду на место, сказала:

— Доедайте, госпожа.

— Не могу.

— Можете. Вы съели всего три ложки.

— Три ложки?! — ужаснулась девушка, — а кажется, что три тарелки. Ох.

Она продолжила пытку. Наконец, с грехом пополам тарелка опустела. После чего Кие поднесла ей большую чашку с дымящимся настоем. Окинув взглядом внушительную емкость, Аурин закатила глаза и малодушно подумала, что неплохо было бы сейчас грохнуться в обморок. Но тут же передумала. Суматоха поднимется, Боги ахнут. А доктор Илли вольет в нее все три чашки, вместо одной.

— Я с успехом могу здесь утопиться, — проворчала Аурин, душераздирающе вздохнув.

— Госпожа, доктор велел, а он плохого не посоветует. Сами знаете, до сих пор все его советы приносили вам только пользу.

— Знаю, знаю. Ладно. Ох.

С кружкой настоя девушка сидела куда дольше, чем над тарелкой. Но все когда-нибудь заканчивается, даже такая гадость, как это.

Убедившись, что кружка пуста, Кие забрала ее и унесла поднос с посудой.

— Госпожа Фодэ сказала, что если вы намерены купить маленького мангуста, то вам придется ждать, пока он не подрастет. Ведь детеныши должны учиться ловить змей.

— А разве у них это не заложено?

— Куда? — приподняла брови Кие.

— Ну, инстинкт. Они охотятся на змей согласно инстинкту. Разве нет?

Служанка пожала плечами.

Аурин чувствовала себя отяжелевшей и не способной даже встать на ноги. Ужин и кружка настоя разморили ее так, что не хотелось двигаться и говорить. Она свернулась клубочком на циновке и закрыла глаза.

— Госпожа, что это вы делаете? — прозвучал над ней укоризненный голос служанки, — позвольте, я вам помогу дойти до постели. Вставайте. Вот так.

Девушка не спорила, позволив довести себя, куда было указано, едва не засыпая на ходу. Все эти волнения плюс обильная пища сделали свое дело. Она закрыла глаза и почти мгновенно уснула.

Кие укрыла ее одеялом и шикнула на стражу.

— Не вздумайте шуметь, — прошипела она, — госпожа отдыхает. И железом своим не бряцайте без толку.

Дюжие молодцы кивнули. При всей своей бравости и вооруженности, они побаивались строгую служанку и не были склонны ей перечить.

Аурин не проснулась к ужину. Забеспокоившаяся Кие хотела было ее разбудить, но пришедший доктор Илли остановил ее.

— Не надо, — сказал он, — пусть спит. Здоровый сон лечит не хуже лекарств. Не поужинает… Что ж. Но с другой стороны, это все равно не доставило бы ей удовольствия. Тем более, когда человек спит, ему не требуется еда.

Кие выполнила его указания и не стала будить госпожу, про себя жалея бедняжку. Как же ей пришлось умаяться, чтобы так долго приходить в себя!

Вопреки ее подозрениям, стражники вели себя тихо и отличались редкой организованностью. Они спали по очереди, видимо, очень опасались за свои головы.

Утром Кие позволила госпоже поспать подольше, хотя в доме было принято вставать рано. Но Аурин была больна и это правило на нее не распространялось.

Но когда солнце перевалило за полдень, служанка оставила свои дела и решительным шагом направилась к Аурин. Все должно быть в меру. Столько спать уже не полезно, а очень вредно.

Она наклонилась над госпожой и осторожно тронула ее за плечо.

— Госпожа, — сказала она, — пора вставать. Вы уже и завтрак проспали.

Аурин не шевелилась. Тогда Кие тряхнула ее сильнее. Потом, встревоженная неподвижностью, повернула к себе. Тело послушно легло на спину. Посмотрев в белое, застывшее лицо, на котором лежала печать умиротворенности, служанка поспешно одернула руку и завизжала на весь дом.

— А-а-а-а!!! О-о-о-о, боги! — вопила она, — боги, что же это?! А-а-а-а!!!

Она вскочила как ошпаренная и метнулась к двери, но была задержана охраной, сбитой с толку ее воплями.

— А ну, стой!

— Пустите меня, пустите! А-а-а-а!!! Остолопы! Заснули, проворонили! О-о-о-о!!!

— Что случилось? — спросил один из них, заметно встревожившись.

— Плаха по тебе плачет, вот что! — вопила Кие, лишившись соображения, — и по тебе тоже! И по мне, и по мне! О-о, боги, где же вы были?

— Перестань орать, — стражник тряхнул ее за плечи, — а то так рыло начищу, в зеркало взглянуть побоишься.

— О своем бы рыле побеспокоился, дубина!

Второй стражник, не склонный вступать в перепалку, оставил пост и направился к постели госпожи. То, что он увидел, привело его в состояние, подобное Кие, с той лишь разницей, что он не стал голосить, лишь затрясся как осиновый лист.

Первый стражник все еще отпихивал Кие от двери и уворачивал голову от тумаков и оплеух, которыми она его награждала.

— Уйми ты ее! — рявкнул он своему напарнику, — что ты там стоишь, как столб? Видишь, баба свихнулась! Ай! — это Кие, воспользовавшись секундной заминкой, особенно сильно стукнула его по носу, — хватит, дура! Сейчас голову откручу! Ну где ты там, Хайси?

Бледный как бумага Хайси вернулся к двери и прошептал:

— Госпожа-то того, преставилась.

— Че-е-го-о?! Не проспался, что ли? Что несешь?

— Померла она.

Стражник опустил руки, позабыв про беснующуюся Кие.

— Померла? — переспросил он с ужасом.

— Ага. Нужно уходить поскорее, Торо.

— Уходить? Куда?!

— Куда-нибудь, хоть к демонам. Здесь оставаться нельзя.

— Вас не выпустят, — вмешалась Кие, — вы, идиоты, что, не понимаете этого? Нас никого отсюда не выпустят! О, мы пропали! Мамочка!