Я даже не сразу поняла, что Даниэль отвечает на невысказанное. А когда поняла - посмотрела ему прямо в глаза. И Даниэль опустил ресницы.
- Я должен перед тобой покаяться. И многое рассказать. А времени мало. Очень мало. Мне скоро надо будет уходить.
- А не...
Вампир приложил палец к моим губам, перебивая беспомощное вяканье.
- Я не могу остаться. Пожалуйста, выслушай меня. И не перебивай. Хорошо?
Я тоже чуть опустила ресницы, показывая свое согласие. Вампир тряхнул волосами.
- Я виноват перед тобой. Очень виноват. Ты помогла мне бескорыстно. А я - я пытался откупиться тобой от Мечислава.
- Знаю.
- Он рассказал?
- Догадалась.
- Ты всегда была умницей. Но это не вся правда. Я действительно сначала хотел просто отдать тебя. Но потом... после того, как ты заступалась за свою подругу, дерзила Андрэ, расправилась с Владом... Я сидел тогда в машине, смотрел на твое лицо - и ощущал себя полной скотиной. И идиотом. Потому что понял - я тебя полюбил. Нет, не влюбился. Полюбил. Мечислав наверняка рассказал тебе, что у меня было много женщин.
Я пожала плечами. Это было неважно.
- Это правда. И я влюблялся. Но любил только двоих. Тебя и Марию. Марию отняли у меня. А меня - у тебя. Жестокие весы судьбы. Я могу только сказать тебе, что любил. Искренне. Ты, должно быть, ду-мала, чт о я оставил тебе?
- Твой дар?
- Да. Это было все, что у меня есть. И я решил попробовать. Отдать хоть что-то любимой женщине. А оказалось, что это - и есть мое искупление.
- За что?
- я много натворил в этой жизни. Был слабым. Трусливым. Подлым.
- Не верю.
- Ты меня до сих пор любишь?
Я задумалась. На миг. Потом пожала плечами.
- Не знаю. Любила. И если бы ты остался рядом - никогда бы не ушла. Но ты ушел. А мне надо было жить дальше.
- Да. И я горжусь тобой.
- Ты не обижаешься?
Даниэль весело рассмеялся.
- Юля! На что!? На то, что ты - живой человек? Ты и должна жить! Долго. Иногда счастливо, иногда - не очень. Но - живи. Ради меня. Я не могу рассказать тебе всего. Ты узнаешь о многом, когда уй-дешь. Но если вкратце... самая страшная жертва, которую может принести человек - это он сам. А я отдал тебе то, что было больше меня. Мой талант. Без которого не мыслил ни жизни, ни смерти. И это оказалось достаточной платой за все мои подлости и глупости.
- И твою плату - приняли.
- Да. Но получилось грустно. Отдав тебе свой талант - я не смог умереть. Я хотел добра. А вышло - вышло как в политике. Оказалось, что я - это просто приложение к своему таланту. И я попал в ло-вушку. Я был просто прикован к тебе. Отсюда и твои сны обо мне.
Я вспомнила кошмары, после которых просыпалась в поту и с диким криком...
- и ты никак не мог дать знать...
- Нет.
- Почему ты пришел именно сейчас?
Даниэль пожал плечами.
- Потому что теперь можно.
- Раньше было нельзя?
- Нельзя. Моя искра была для тебя чужой. Как и мой дар. А теперь это уже твое мастерство. Не пода-ренное. Наоборот, талант - это как свеча, горящая в душе художника и освещающая для него мир. Раньше я горел для тебя. А теперь ты сама сможешь так. И даже еще лучше. Твой дар тоже проснулся, теперь ты сияешь, а моя свеча почти потухла. Когда я уйду - она уйдет со мной. Эту меру таланта я могу вынести. А ты - ты будешь нести свою ношу. Свою искру...
Я хлопала глазами, как сова. В голове просто не укладывалось. А язык вне зависимости от меня, ляпнул первое попавшееся:
- Надеюсь, я не стану авангардисткой?
Даниэль чуть улыбнулся.
- Никогда не понимал этих людей. Художник должен показать людям красоту мира. А они показыва-ют, как они ее видят. Может, это и хорошо, только не для всех. А настоящая красота, красота безус-ловная - это не китч, не надрыв, не авангард и не арьергард. Это когда висит на стене простой рису-нок - вроде бы и есть-то пять линий, и те карандашные, и кое-как растушеваны, а все же глаз не ото-рвешь. Профессор пройдет - заглядится, нищий - залюбуется. Или портрет. Ни красивой одежды, ни богатого убранства, одно лицо, а только смотришь - и все-все об этом человеке понимаешь. До по-следней мысли до последнего вздоха. И в песне так, и в музыке... да везде! Красота - она не всегда сложная. Наоборот... Не станешь ты авангардистом. А вот гореть будешь. Хоть и проклянешь меня за это сто раз.
- Никогда! Если бы ты знал, как я тосковала, как мне было плохо без тебя...
- Связь с умершим человеком ни для кого еще легкой не была. Я тоже пытался докричаться до тебя - и не мог.
- Почему?
- Ты еще не принимала себя.
- А сейчас приняла?
- раньше для тебя существовали два мира. И ты разрывалась между обоими. А теперь они начали сли-ваться. И я смог прийти. Твой огонек зажегся - и я могу уйти.
Я сжала виски ладонями. Я ничего не могла понять. Но разве это важно? Любимый человек рядом со мной. И можно сказать так много...
- Я пришел попрощаться.
Слово упало ножом гильотины. Воздух застрял в груди колючим шариком.
- По... проща... ть... ся?
Нет! Не отпущу!!!
Но Даниэль только покачал головой.
- Я ведь мертв. Я обязательно вернусь на землю, но мы с тобой больше не встретимся. Никогда.
Я всхлипнула. Но вампир был неумолим.
- Прими это как данность. Я - умер. Ты жива. И должна жить. Ради меня. Ради того огонька, который зажегся в твоей душе. Ты еще будешь счастлива. А меня... я не стану просить, чтобы ты меня забыла. Я слишком эгоистичен. Зато я попрошу о другом.
- О чем?
- я попрошу тебя не сердиться на Славку. Он действительно не мог помочь тогда.
- Я знаю. Он не виновен в твоей смерти.
- Ты умница, Юля. Как ты думаешь, если бы мы встретились раньше...
- Если бы ты не умер...
- Я тебя все равно люблю. Я ухожу, но буду тебя помнить. И ты будешь помнить меня. Но жить дру-гой жизнью. И это правильно. Не казни себя. Довольно.
Я всхлипнула. Потерлась щекой о скользкую ткань рубашки. И на миг ощутила биение его сердца. Такого... живого...
- Почему - так!?
- Так правильно. А теперь - отпусти меня. Пожалуйста.
Я могла бы сказать многое. И что не отпущу. И не хочу. И мне будет плохо. И...
Могла бы. Только не стану. Никогда.
Я поднялась с его колен и встала во весь рост. Наклонилась - и на миг прижалась губами к его губам. Сладко закружилась голова. Даниэль ласково погладил меня по щеке.
- Так надо, любовь моя. Отпусти меня - и живи.
Я вытерла набежавшую слезу. Чего мне это стоит? Но я - Леоверенская. Пусть даже небо падет на землю - я буду держать голову высоко, а спину - прямо. Я - должна.
- Даниэль, я люблю тебя. Уходи - и будь счастлив в новом рождении.
Вампир даже не поднялся с камня. Море шумело. А силуэт Даниэля выцветал и выцветал. Словно на рисунок, выполненный на стекле, кто-то плеснул водой - и теперь он размывался. Становился все бо-лее прозрачным. Вот шевельнулись в улыбке губы. Блеснули на прощание сталью серые глаза. И - все.
Я осталась одна на морском берегу.
Уже навсегда.
И тогда я упала на колени - и разрыдалась так горько, как никогда не плакала от ночных кошмаров.
Теперь действительно все было кончено. Счет оплачен и закрыт. Я его никогда не увижу. Я его нико-гда не забуду...
***
- Юля, Юленька, очнись...
Шарль тряс меня за плечи, заставляя вернуться в реальность. Но это не помогло. Я прижалась лицом к плечу дракоши - и разревелась в тридцать три ручья уже в реальности.
Прошло не меньше часа, прежде чем я пришла в себя. Но рассказывать о своем сне отказалась. Узна-ет только Мечислав. Потом. Попозже. Когда я буду готова окончательно оплатить свой счет.
Небо чуть посветлело, когда дракоша опять уснул.
А я лежала рядом, стараясь его не разбудить - и тихо хлюпала носом.
Оказывается, Даниэль хотел отдать мне свой талант. И отдал. Но вместе с талантом - остался и сам. Даже уйти не смог.
