Между тем сами исполнители подобных смертельных трюков не видели в них ничего особенного. Ведь еще в раннем детстве на тайных базах ниндзя их специально учили не бояться высоты. Сначала на нешироком бревне? лежащем на опорах у самой земли, они разучивали простейшие гимнастические упражнения. Чем старше становился ребенок, тем выше поднималась заменившая бревно жердь и тем сложнее делались упражнения. В итоге таких многолетних занятий ниндзя ничуть не уступали цирковым артистам, под видом которых, кстати, часто отправлялись на задание: прыжки, шпагаты, сальто вперед и назад на натянутой или провисшей веревке входили в обязательный «репертуар» каждого уважающего себя «невидимки». Перебраться же через пропасть или крепостной ров, перебросив веревку с крюком на другую сторону, мог даже начинающий ниидзя.
Порой про средневековых коммаидос пишут, что они «лазали, как обезьяну, и прыгали, как кузнечики». Причем это вовсе не преувеличение. В лагере ниндзя обязательно оставляли несколько деревьев с гладким стволом? по которым дети учились лазать едва ли не сразу после того, как начинали ходить. Дальше следовали прыжки с ветки на ветку и висение на них – сначала всего пятьдесять минут, а потом до часа и больше. Взрослый «невидимка» мог всю ночь провисеть на внешней стенке замка под носом у часовых, чтобы, улучив удобный момент, перемахнуть через нее. Впрочем, для «накачки» силы применялись и другие упражнения – поднятие тяжестей? отжимания, хождение на руках. Поэтому ниидзя, как правило, был раза в два сильнее обычного самурая.
Прыжки же вообще считались их коронным номером. И неудивительно, поскольку обязательным барьером, который за день не раз приходилось перескакивать ребятишкам в лагере, служил колючий куст. По мере того, как они подрастали, осваивалась техника различных прыжков – с разбега и с места, перекатом, руками вперед, с сальто. При этом нужно было не только взять высоту, но и сразу же после приземления принять боевую стойку. В бою ниндзя нередко применяли такой прием: разбежавшись, перепрыгивали через цепь вражеских воинов и? прежде чем те успевали опомниться, сзади нападали на них.
Столь же эффектно выглядели и прыжки с шестом, позволявшие легко преодолевать довольно высокие препятствия и рвы. Впрочем, при должной тренировке ниндзя мог и без шеста взбежать по вертикали на трехметровую стену или скалу. А вот спрыгивали они, не получая травм? даже с высоты 8-12 метров. Приземляясь, «невидимки» смягчали силу удара руками и ногами, группировкой или же делали сальто.
Однако «ходить по потолку, подобно мухам» они всетаки не умели. Другое дело, что потолки в средневековых японских замках обычно поддерживали открытые рельефные балки и стропила, лежавшие близко друг от друга. Повиснув спиной к полу и упираясь в них руками и ногами? лазутчик незамеченным пробирался по плохо освещенным комнатам и коридорам. На узких городских улочках этой же цели служили стены домов. Для непосвященных внезапное появление ниндзя в самых неожиданных местах казалось настоящим волшебством и порождало всевозможные легенды, в том числе и об их способности «летать по воздуху».
Поскольку базы ниндзя располагались в горной местности, наставники сызмальства приучали своих питомцев не бояться высоты, карабкаться по кручам, спускаться в пропасти. Отточенная до предела техника скалолазания? которой дети овладевали в совершенстве за долгие годы обучения, позволяла «невидимкам» легко взбираться на «неприступные» стены замков, сложенные из каменных глыб и имевшие множество выступов и щелей. При этом они пользовались кинжалом и специальными скальными крючьями. Однако настоящим мастером считался лишь тот, кто взбирался на стенку только с помощью рук и ног. Секрет успеха зависел от умения сконцентрировать «жизненную энергию» ки и силу в кончиках пальцев, которыми ниндзя цеплялся за малейшие неровности. Мысленно он в это время старался как бы вжаться в стену, буквально прилипая к ней.
Выше уже говорилось, что воспитание лазутчиков-диверсантов не отличалось гуманностью. Скорее его можно назвать жестоким. Но других методов ниндзя просто не знали, а добиться нужно было абсолютных вершин матерства во всем, ибо от этого зависела сама их жизнь.
Взять хотя бы восприимчивость к боли. Ниндзя научились значительно уменьшать ее путем соответствующего «болевого» массажа, которому с первых дней подвергался ребенок. Младенца, например, родители шлепали ладонью и щипали. Детям постарше наносились удары посильнее, а на заключительном этапе тренировки тело регулярно «накатывали» с помощью ребристого деревянного массажера. Подростков приучали зимой ходить голыми, спать в снегу, часами сидеть в ледяных горных потоках, а летом под палящим солнцем, подолгу обходиться без воды и пищи.
Параллельно, хотя и за счет весьма болезненных процедур, развивалась поразительная подвижность суставов. К примеру, один из современных мастеров нин-дзюцу Фудзита Сэйдзи в свои 63 года демонстрирует такой трюк. Левой рукой он последовательно вынимает из суставов сначала пальцы, затем локоть и, наконец, плечо правой. После этого Фудзита Сэйдзи без всяких усилий придает руке самые невероятные положения, разве что не завязывает ее узлом. По его словам, опытный ниндзя может таким образом вынуть из суставов не только руки, но и ноги? освободиться от оков или болевого захвата, пролезть через отверстие, слишком маленькое для нормального человека? а сражаясь на мечах, при выпаде на несколько сантиметров «удлинить» руку.
«Ох уж эти ниндзя, чего только им не приписывают, – усомнится нынешний читатель скептик. – Не слишком ли?» И будет не прав. Для этих средневековых атлетов многое из того, что сегодня вызывает изумление? было нормой, в основе которой лежала длительная тренировка, ведущая к физическому совершенству. Так, каждый ребенок в возрасте десяти-двенадцати лет чуть ли не ежедневно пробегал почти без остановок несколько десятков километров. Причем на трассе его подтстерегали самые неожиданные ловушки – натянутые в траве веревки? «волчьи ямы», охотничьи силки, – которые он должен был вовремя обнаружить по следам присутствия человека и перепрыгнуть или обогнуть.
При испытаниях на скорость «нормативом» мастерства служила обычная соломенная шляпа, которую кандидат в «невидимки» должен был на старте прижать к груди. Если поток воздуха удерживал ее на месте, он «получал зачет». Конечно, такая быстрота требовалась только при беге на короткие дистанции. Однако и в марафоне при передаче донесения нцидзя показывали Сотрясающие результаты, действуя по принципу эстафеты. В обязательный минимум входили также двенадцать способов ходьбы – в разбивку, тройным прыжком, змейкой, гуськом, на ходулях и т.п., причем главным при этом считалось правильное дыхание, экономия сил и скрытность.
Хотя в ходе обучения ниндзя руководствовались старинным правилом бу-дзюцу, гласившим, что руки и тело? если виртуозно владеть ими, могут служить надежным средством нападения и защиты, они отнюдь не ограничивались им. Оружие есть оружие, и поэтому каждый юноша и девушка должны были освоить до двадцати общеупотребительных его видов, а два-три – в совершенстве.
Впрочем, искусство нин-дзюцу не сводилось только к силе, ловкости и выносливости. Не меньшее значение придавалось развитию до фантастической остроты всех чувств человека. Здесь тоже действовал принцип: «Если идти маленькими шажками, можно взобраться на самую высокую гору». Например, выработка способности видеть в темноте . начиналась с того, что ребенка посылали в пещеру сначала на несколько часов, а потом дней и даже недель. Причем постепенно он должен был уходить все дальше от входа. Пройдя в детстве такую школу, ниндзя, будучи на задании, предпочитал действовать преимущественно ночью? поскольку получал немаловажное преимущество, без труда ориентируясь во мраке.
«Ночное видение» ниидзя дополняли обоняние^, слухом и осязанием. Поскольку каждое помещение в замке приобретало свой специфический запах в зависимости от его функционального назначения, принюхиваясь, можно было безошибочно находить путь в лабиринте комнат и коридоров. Даже слабое колебание воздушных струй позволяло ниидзя отличать сквозной проход от тупика, а просторный зал от маленькой комнаты. Если же из какого-нибудь помещения слашался тоненький комариный звон, значит, там находились люди. Кстати, по дыханию спящих «невидимка» точно определял их число? пол и даже возраст. А громкое кваканье лягушек во рву или на болоте свидетельствовало о засаде.
