Ее глаза нервно опустились на украшение его мужественности, гордо стоящее и большое настолько, что она даже и не подозревала, что такое может быть. Она судорожно проглотила слюну.

— Я должен кое-чем заняться, — прохрипел он, — пока не забуду.

Когда он снова повернулся к ней, она сделала шаг вперед и прижалась к нему своим возбужденным обнаженным телом. В ответ он простонал, поднял ее руки на свою шею и захватил ее губы в лихорадочном поцелуе. Его руки прошлись по ее обнаженной спине и опустились на женственно податливую плоть ее ягодиц. Он начал прижимать ее ближе и ближе к себе, толкаясь своей возбужденной плотью. Всем своим существом она ощутила, что хотела его, и именно сейчас!

Когда одна его рука опустилась, захватила ее левую ногу, подняла ее высоко, открыв доступ его твердости к мягкой влажной плоти между ее бедрами, она застонала от облегчения. Ощущение притирания этой твердости к ее телу было невероятно возбуждающим. Но вскоре этого уже было недостаточно… Не совсем достаточно… В тот миг когда она хотела попросить его взять ее, он поднял всю ее с ковра и одним движением проник в ее естество.

Задохнувшись, Одри оторвала свой рот от его губ, глаза ее расширились от удивления и удовольствия. Он застонал и улыбнулся ей глазами с полуопущенными веками.

— Надеюсь, тебе так же приятно, как и мне.

— Да, — вздрогнула она в ответ.-О, да… Держа ее обеими руками за ягодицы на весу, он повернулся и опустился в сидячее положение посредине дивана, посадив ее верхом на себя. Чем глубже ее согнутые коленки погружались в мягкую кожу, тем глубже его плоть погружалась в нее. Она закрыла глаза и задрожала от эмоционального и физического экстаза.

Эллиот-ее любовь… ее любовник.

— Люби меня, Одри, — хрипло потребовал он.

Он сказал, чтобы она любила его? Но… но как именно? Для нее все было внове, новая позиция, новое…

— Вот так!-потребовал он и, схватив ее за бедра, сделал ими сладострастный круг, медленно подняв и опустив их.

— О, боже, — прохрипел он.

— О, боже, — повторила она за ним, изумленная ощущениями, которые пронзали ее насквозь.

И все же она была не в состоянии проделать это по собственной инициативе. Ей это казалось слишком… развратным. Эллиот повторил несколько раз свое требование, и вскоре Одри была охвачена диким ощущением растущего наслаждения и напряжения, которые на знали никакого торможения. Постепенно она забыла о своей застенчивости, об опасении, что ее посчитают развратной. Она стала внутренне неистовой. Ей пришлось двигаться все быстрее и быстрее, она откинула голову назад и раздвинула губы в ожидании конца этого безумно эротического путешествия. Ибо он был не за горами, понимала она.

И он наступил, почти напугав ее своей интенсивностью, когда каждое нервное окончание, казалось, заколебалось на лезвии ножа. а всю ее разорвало пополам. Выдох за выдохом вырывался из ее горла.

Эллиот тоже вскрикнул, и она почувствовала его облегчение, теплый вибрирующий поток, когда его тело, казалось, слилось еще теснее с ее собственным.

Она упала вперед, прижавшись щекой к его плечу, глубоко дыша всей грудью. Понадобились века, чтобы наконец успокоилось сердцебиение, и одновременно ее начало обволакивать удовлетворение. Руки Эллиота обвились вокруг ее спины я тесно прижали ее.

— Ты просто фантастична, знаешь, — мягко проговорил он.

— Никогда не думала, — прошептала она, прижавшись к его плечу.

— Никогда не думала, что фантастична?..

— Нет, никогда не думала, что секс может быть таким…

Она сделала долгий дрожащий выдох, приникая мягкими губами к его коже.

— Это был не секс, а любовь. Мы занимались любовью…

Эмоции образовали ком в ее груди, а на глаза навернулись слезы. Он продолжал оставаться галантным рыцарем… постоянно говоря и делая именно то, что нужно. Чего же еще могла желать женщина?

Ее голова дернулась вверх. Одри была полна решимости не допустить, чтобы голубые мечты школьницы испортили время, которое она проводила с Эллиотом. Ибо кто знал, как скоро оно кончится. Эллиот постоянно настаивал на том, чтобы она сама принимала решения, формировала свое собственное будущее. Так вот ее будущее должно начаться с настоящего, а настоящим был Эллиот.

—В чем дело?-спросил он, видимо удивленный выражением решимости на ее лице.

— Эллиот…

—Да?

— Как… как…

У нее пересохло во рту, храбрость покинула ее. Омерзение к самой себе заставило ее опустить глаза. И это называется формировать собственное будущее! Она не могла даже признаться вслух о своем желании.

— Как-что?-подначивал он.-Ну же, Одри, говори. Могу тебя заверить, что меня не так-то легко шокировать.

Храбрость вернулась к ней, и она подняла голову, но тут же покраснела, встретив его пляшущий взгляд.

— Я… я собиралась спросить…-она проглотила слюну прежде, чем продолжить, — как скоро мы могли бы повторить это?

Он мягко рассмеялся, его глаза засверкали, когда он наклонился и запечатлел легкий поцелуй на ее губах.

— Ну, вообще-то ты оказала на меня довольно опустошающее воздействие, маленькая шалунья. Скажем так: вероятно восстановлюсь к тому времени, когда мы примем нашу ванную.

Ее глаза широко распахнулись.

— Нашу ванную?

— Да, нашу, — твердо сказал он, поднялся на ноги и понес ее наверх по лестнице.

— Мне следовало бы позвонить домой, — строго проговорила она, закрыв глаза, чтобы лучше почувствовать те ощущения, которые вызывали в ней его руки, нежно намыливающие ее груди. — Сообщить им, где я.

— Позже, — прошептал он.-Сейчас мы расслабляемся. Ляг спокойно.

Расслабляемся? Усмехнулся ее крайне возбужденный мозг. Этот человек просто сумасшедший! Как могла она расслабиться, лежа обнаженная в ванной вместе с ним, когда его длинные мускулистые ноги охватывали ее по бокам? Она чувствовала себя как кошка на раскаленной цинковой крыше!

— Не очень-то я чувствую себя расслабленной в данный момент, — произнесла она с придыханием.

Он сухо хохотнул и поцеловал ее мокрые плечи.

— Тебе нужно расслабиться. Вопреки всеобщему мнению, вода плохо возбуждает сексуальное желание женщины.

Это кто как считает, мятежно подумала Одри. Она невольно задержала дыхание, когда намыленные пальцы прошлись еще раз по ее соскам, торчащим из пенной воды строго вертикально к потолку как двойные горные пики. А затем его пальцы передвинулись на грудную клетку и живот, менее возбудимые сферы ее тела. Постепенно под воздействием нежного массажа она почувствовала, как напряжение оставляет ее мышцы и, по ее ощущениям, горячая вода и его руки произвели настоящее чудо. Ее уста издали дрожащий вздох облегчения и она почувствовала, как, наконец, по-настоящему расслабилась.

— Эллиот, — прошептала она наконец.

— Что?

— Это очень приятно…

— Рад, что тебе это нравится, — пробормотал он.

— А тебе разве не нравится?-спросила она, почувствовав незнакомую интонацию в его голосе.

—Я думаю, что, пожалуй, пора выходить, из ванны.

— Хорошо, — мечтательно произнесла она. Он поднял из ванны ее мокрое тело с обвисшими руками и ногами. Она даже зевнула и услышала смех Эллиота словно с большого расстояния.

Затем он отнес ее в уже наполнившуюся теплотой спальню и уложил ее влажное тело на пушистое красное вельветовое покрывало большой кровати. Вельвет под ее обнаженной плотью показался ей восхитительно чувственным. И она ощущала в себе восхитительную чувственность. Потянувшись, как кошка, она уронила руки за голову и наслаждалась ощущением теплого плюша, прикасавшегося к смоченной водой коже.

— Не уходи, — произнес он, когда она потянулась опять, и на секунду исчез в ванной комнате прежде, чем вернуться с большим пушистым красным полотенцем в руках.

— Где бы мне начать осушать тебя?-шепнул он.-Здесь? Здесь?

Он взял одну руку и нежно протер ее полотенцем. Потом другую. Она с наслаждением вздохнула.

—Может, здесь? —теперь ее ноги стали объектом его внимания.