И понеслось! Я так и не понял, я тогда контролировал ситуацию, или ситуация контролировала меня. Был только один способ избежать кровопролития: напасть внезапно, вернуть власть, захватить мятежников и устроить суд. Быстро, чтобы никто ничего не смог устроить против меня. Что и говорить, даже по отдельности эти проблемы вызывали у меня головную боль, а уж когда я соединил их… что ж, проблемы нужно решать по мере их поступления, верно? Я и решал.
В первой проблеме была одна большая трудность: внезапность. Трудно скрыть продвижение большого отряда, ну так мы и не стали его скрывать. Больше мне не нужно было скрываться, таиться, убегать. Я мчался впереди отряда, алый парадный плащ развевался за спиной, голову венчала корона, а над головой возвышалось знамя Интарии. Знайте все: король вернулся!
Как бы мы ни торопились, скакать всю ночь я не рискнул: в городе и люди, и лошади нужны мне будут свежими и бодрыми. На ночлег мы остановили в поместье одного лорда. Это было именно поместье, а не замок, оборонять его было бы сложно. Не знаю, открыло нам ворота это ли обстоятельство, или королевское знамя, но хозяин поместья не рискнул отказать нам, хотя трусил безумно. Ещё бы, вооружённая толпа в беззащитном поместье. Он явно ждал, что его как минимум ограбят. Попробовал бы кто! Мне бы даже вмешиваться не пришлось: Альверик с Александром установили такие жёсткие порядки, что никто и пикнуть не посмел против. Точнее, посмел. Мне потом рассказали об участи бедняги… ни за что не стану злить Альверика! В общем, вся эта разномастная толпа стала шёлковой и смирной, как и положено добропорядочным подданным моего величества.
Когда мы добрались до столицы, нас уже ждали. Ловушка, что готовилась для оппозиции, поймала нас. Чего регент не ожидал, так это моих людей в городе. Верные люди, предоставленные найденными союзниками и организованные Мирандалем и Валиэном, ещё до моего возвращения с короной проникли в город по одиночке и небольшими группами. Кто нёс оружие с собой, кто покупал его в городе, кто планировал достать его в бою. Все они ждали сигнала, о котором им сообщили гонцы. Они ждали моего приближения.
И я приблизился. Нам не потребовалось даже замедлять бег коней, потому что стража ворот была оперативно обездвижена и сложена в караулке, а её место заняли наши лазутчики, которые открыли нам ворота. В городе нас встретили бойцы и стражники моей армии, о чём я им и напомнил. Им не пришлось долго решать, кому служить: законному королю или узурпатору. Когда в тебя целится десяток эльфов, которые, как говорят, стрелять из лука начинают раньше, чем говорить, трудно принять неверное решение. После взятия дворца они и забыли, как их убеждали служить мне. Я тоже предпочёл забыть. Пусть они верят в свою верность, может, так они смогут сохранить её в дальнейшем.
С дворцом было хуже, там нас встретили преданные регенту отряды, пришлось повозиться. Меня быстро оттёрли от схватки. Я не возражал. Война - не моё дело, пусть оружием машет тот, кто умеет. Наверно, я был не прав. Наверно, мне нужно было возглавить эту битву, всё-таки борьба шла за мою власть. Только едва я пытался пробиться куда-то, где слышался звон мечей, меня быстренько перехватывали и оправляли в безопасное место. Почему-то мои соратники были уверены в том, что мне не следует лезть в драку. Я не стал спорить долго. Я решил драку прекратить.
В сопровождении телохранителей и ещё нескольких воинов я разыскал регента. С его телохранителями расправились быстро, то ли они не стремились своего хозяина защищать, то ли и впрямь оказались слабаками, мне без разницы. А потом я увидел регента, и в его глазах нашёл свою победу. Но отчего же так муторно стало на душе?
Уже вечером я принял клятвы управляющих разными Канцеляриями, столичных управителей, глав мастеровых и торговых столичных Домов. А весь следующий день мы потратили на подготовку торжественной встречи оппозиции лорда Генриха. Как мне сообщили разведчики лорда Мирандаля, войско оппозиции, ведомое ближайшими соратниками Генриха, приближалось к столице.
Встреча прошла так, как я и задумал. Всё было отрепетировано заранее, каждый участник моей постановки знал, что и когда говорить. И неважно, что мои гости этого не знали, они всё равно сказали только то, что я хотел услышать. По-другому они и не смогли бы, об этом я позаботился. Мирандаль сомневался в успехе. Александр предлагал встретить их за городом, именем короля приказать лордам явиться во дворец, а войску остаться за пределами города. Ага! Чтобы я оставил вооружённых людей в двух шагах от столицы без присмотра! Нет уж, как миленькие разместились в казармах, места там хватило. Да и лордам стало спокойнее, они же ещё не знали, что со мной успокаиваться нельзя.
Интересно всё-таки, это я гениален, или они настолько предсказуемы? Слухи о моём возвращении расползались по Интарии всё быстрее и быстрее, оппозиционеры должны были их услышать. Несмотря на это, увидеть меня они оказались не готовы. Ещё бы, их отряд ворвался в город, прошёл его, не встречая сопротивления, во дворце их вежливо встретили, предложили разместить отряд в казарме, а лордов пригласили в главный зал на аудиенцию. И опять же, возразить особо не получалось: мои воины окружили гостей, ясно показывая, что с волей Хозяина лучше не спорить.
А в главном зале их ждал я. Человека, увенчанного короной, приветствовать следует соответственно, они и поклонились мне. Я тоже приветствовал их соответственно, высказав недоумение отсутствием герцога Каманского, и поблагодарив за их стремление выразить мне свою верность. Им ничего не оставалось, как выразить верность. О, как мне надоела эта клятва! Будет время, обязательно сокращу её текст, что бы детям моим не пришлось так мучиться!
Хотя, должен признать, есть и от клятвы какая-то польза. Пока милорды распинались передо мной, я раздумывал об их составе. Кроме Генриха не было ещё тех двух лордов, которым герцог представлял меня. Видно, это были его ближайшие сторонники. Значит, неспроста их здесь нет. Что это значит? Генрих бережёт верных людей? Он - опытный политик. Если он рассмотрел ловушку (скорее всего так и было), то вполне мог найти предлог не участвовать в общем выступлении. И сохранить своих людей.
