Перед нами, таким образом, ремесленно-художественная утопия, все менее соответствующая магистральным тенденциям развития мира. Корни этой утопии - в идеализации античного полиса, в чем сказывается влияние на Ханну Аренд ее учителей, К. Ясперса и М. Хайдеггера. Как уже отмечалось, мы не против художественного ремесла. Возможно, оно отчасти сохранится и при коммунистическом способе производства. Однако не оно определяет характер способа производства, как при капитализме, так и при коммунизме. Наоборот, в современном мире те же ремесленники обычно жестоко эксплуатируются перекупщиками. В позднесоветском обществе разлагающегося социализма, к сожалению, ситуация была не лучше. Так, резчица по бересте получала за изготовление стандартной шкатулки 30 копеек, а сама шкатулка продавалась потом в магазине за 3 рубля. Сущность проблемы здесь - в ценностных приоритетах. В условиях массового машинного производства художественное ремесло нужно не для прибыли, а для самореализации. Но коммунистический способ производства в принципе может обеспечить такой подход, а капитализм - нет.
Новое обращение к проблеме вырождения культуры происходит в западной и отечественной философии в последней трети ХХ века и особенно усиливается на рубеже веков с наступлением эпохи сменившего "социальное государство" неолиберального капитализма. "Мы все более утрачиваем способность пользоваться данными нам природой органами восприятия, - пишет французский философ Поль Вирилио, - мы, как умственно отсталые, страдаем чем-то вроде несоразмерности миру и находимся в постоянном поиске фантазматических миров и образов жизни, где старое доброе "животное тело" замещено продуктом симбиоза человека и технологий" [74, с. 218]. По его мнению, культура ныне превратилась в сферу торговли награбленными в ходе войн и других преступлений ценностями, в сферу услуг, где она стала одним из побочных продуктов, предлагаемых потребителю мультинациональными корпорациями [74, с. 219-220]. Возникло стремление упразднить всякую мораль и культуру, что особенно наглядно проявляется в воспитании детей. Подростки с хохотом угоняют машины и мотоциклы, совершают различные бесчинства, в т. ч. с применением оружия [74, с. 217]. С развитием телевидения современное искусство все более впадает в крайность лишенного трансцендентности гиперреализма: "Столкнувшись с индустрией телеприсутствия и live передачами, современное искусство, "искусство присутствия", перестало воспроизводить мир для того, чтобы выявить его "сущность"" [74, с. 243]. При этом, согласно П. Вирилио, подобное развитие искусства прямо связано с разрушением устойчивых социальных связей на всех уровнях: "Драматургия прямого включения сейчас заметна повсюду: в кратковременной занятости, в контрактах на ограниченный срок и долгосрочной безработице, в восстанавливающихся и распадающихся с очередным разводом браках..." [74, с. 245].
Американский социолог Эрнест ван ден Хааг видит причины упадка культуры в создании массового рынка, враждебного индивидуальному вкусу и соответствующего уровню массового потребителя, стремящегося получить образцовые нормы, лишенные какой-либо двусмысленности. Такое положение дел подчиняет творческого индивида потребностям его социальной группы и массового рынка: талант рекомендуется не развивать, а сделать достоянием группы и общества потребителей; "образцовыми" считаются нормы, соответствующие массовому вкусу [74, с. 249-253]. Результатом потребления масскультуры становится рост отчуждения: "Вся массовая художественная продукция в конечном счете отчуждает людей от их личного опыта и еще усугубляет их духовную разобщенность, отгораживает их друг от друга, от действительности и от самих себя" [74, с.255]. Господство бизнеса в культуре неизбежно порождает господство посредственностей среди творцов культуры. Как отмечает А. А. Зиновьев: "Основную массу творцов новой культуры составили люди средних интеллектуальных и творческих способностей. Новаторство ее иллюзорно, поверхностно, мелочно. Оно в основном есть результат недостатка таланта и мастерства, а не избытка его. Это культура в основном посредственностей и для посредственностей. Гений и талант в ней допускаются лишь в ничтожных размерах и лишь в таких формах, какие не угрожают всеобъемлющей власти посредственности" [43, с. 320].
Сходные идеи по поводу масскультуры высказывает и Ю. И. Семенов: "Тенденция развития состояла в превращении всех деятелей искусства, включая писателей, в производительных работников в указанном смысле слова, т. е. в создателей товаров, приносящих прибыль" [109, с. 529]. Эта тенденция, направленная в конечном счете на всеобщее вытеснение классической культуры масскультурой, по мнению Ю. И. Семенова, целенаправленно формируется через СМИ бизнесменами от масскультуры [109, с. 530]. При этом сама масскультура, ориентированная на захват рынка за счет постоянных нарушений моральных, интеллектуальных, цивилизационных запретов, склонна к постоянной примитивизации: "Масслитература превратилась в примитивнейшее чтиво, спекулирующее на самых низменных качествах человеческой природы. Чуть не самое главное в ней - пропаганда насилия и жестокости, садизма, сексуального разгула и сексуальных извращений. <...> Тому, кто знает этнографию, невольно бросается в глаза, что современная западная музыка и танцы воспроизводят все более и более первобытные образцы этих видов искусства. Исчезает все то, что было плодом пятитысячелетнего развития цивилизованного общества" [109, с. 530].
Другой отечественный автор, Н. Н. Козлова, пишет: "Сегодня работа, досуг, природа, культура, все до этого раздельные и несводимые деятельности, которые придавали сложность и беспокойство нашей жизни, свелись к бесконечному шоппингу" [72, с. 177]. Проблемы влияния растущего консьюмеризма на восприятие культуры подробно рассматривает в своей монографии А. Н. Ильин: "Индустрия потребления вовлекает человека в многочис╛ленные социальные связи, которые как бы гарантируют его
включенность в сообщество ему подобных, и самое страшное
для него - быть исключенным из этого потребительского со╛общества. Статусы, гаджеты, знаки дают человеку возможность
фигурировать в данном сообществе, выступать внутри него
"своим"" [50, с. 38]. По мнению данного автора: "Привлекательность арт-рынка состоит в его недоступно╛сти широким слоям населения, в его элитарности, статусе "вот╛чины исключительно для обеспеченных меньшинств, для VIP-ценителей"" [50, с. 45]. Важным элементом рыночной культуры и искусства становится также аморальная сенсационность. Как писал А. А. Зиновьев: "Надо любыми путями выделиться, произвести впечатление, привлечь к себе внимание, урвать известность и деньги, - к этому вынуждают законы рынка культуры. Поэтому успех достигается не за счет подлинных творческих достижений, а за счет разрушения всяких сдерживающих рамок, включая рамки морали и эстетики" [43, с. 321].
Важнейшей функцией современной культуры становится увод ее потребителей в мир грез, не исключающий, однако, тихого навязывания тех идеологических стереотипов, которые рассматривает в качестве полезных правящая элита. "Характерным для искусства западнизма становится уход от реальности, сознательный антиреализм. Создается вымышленный мир, не обязательно положительный, но и отрицательный, главное - чтобы он был ярким, полным соблазнов и приключений, с сильными страстями любого сорта, с захватывающими ужасами, со сверхчеловеческими существами и ситуациями", - отмечает А. А. Зиновьев [43, с. 322]. Главная задача этого мира - увести обывателя от скуки обеденной жизни. Одновременно под маской деидеологизированной развлекательности можно навязывать обывателю те идеи, которые нужны правящей элите, контролирующей СМИ: "Важно лишь не давать при этом другим вносить в идеологический хаос какую-то явную и организованную идеологию - деидеологизировать людей в этом смысле. Но при этом неустанно вносить в такой идеологический хаос свои банальные идеи, отвечающие потребностям "деидеологизированных" сограждан" [43, с. 329]. Классический (и далеко не худший) пример - серия романов Дж. Роулинг о Гарри Поттере. При всем гуманистическом антирасистском пафосе этих романов здесь нетрудно заметить навязчивую неолиберальную идею, явно не согласующуюся ни с основным сюжетом, ни со здравым смыслом, идею недопустимости чьего-либо убийства, даже если этот кто-то - воплощение зла и предательства.
