— Подожди! Это не то, что ты…

Под ладонью тихонько звякнули упавшие на стол монеты.

Девчонка тоже услышала звон, и улыбка мгновенно вернулась на её личико. Норрек снова сел и показал на небольшую горку перед собой:

— Прошу прощения за заминку. Я никогда ещё не был в Лат Голейне и задумался, есть ли у меня нужная сумма. Этого достаточно?

Улыбка девочки сказала ему всё, что он хотел знать.

— Да, сэр! Более чем!

Через её плечо Норрек увидел, что крепкие парни стоят в нерешительности. Тот, кто повыше, хлопнул товарища по спине, и громилы вернулись на свой пост.

— Возьми сколько надо за еду и питьё, — сказал боец девочке, испытывая огромное облегчение. Она так и сделала, и тогда Норрек добавил: — А эту монетку оставь себе.

— Спасибо, сэр, спасибо!

И она, осчастливленная, полетела к стойке, получив, судя по всему, самые щедрые чаевые в жизни. Это зрелище порадовало Норрека. По крайней мере, хоть какое-то доброе дело от этих треклятых доспехов.

Он посмотрел на латные перчатки, размышляя над тем, что только что случилось. Доспехи без слов дали ему понять, что они, а не он, контролируют ситуацию. Норрек живёт своей жизнью, но только с их согласия. Думать иначе — означало бы быть круглым дураком.

Несмотря на поистине затруднительное положение, Норрек всё же насладился едой. В сравнении с похлёбкой капитана Каско эта была просто небесным нектаром. Кстати, о небесах. Поглощая жаркое, солдат размышлял. Доспехи прижали его к ногтю, но наверняка есть способ обойти их бдительность. В столь процветающем королевстве, как Лат Голейн, наверняка в изобилии не только колдуны, но и жрецы. Даже если маги ничего не сумеют сделать для Норрека, то у служителя Небес может получиться. Ведь жрец Связан с куда более могущественными силами, чем заколдованные железки.

Но как заговорить со жрецом? Норрек сомневался, что доспехи согласятся ступить на святую землю. Получится ли, проходя мимо церкви, метнуться внутрь? Сумеет ли он сделать хотя бы это?

Почти отчаявшемуся человеку все ещё казалось, что попробовать стоит. Доспехам он нужен живым и относительно здоровым; одно это уже может дать ему возможность. В конце концов, Норрек попытается — не ради жизни, но ради спасения своей души.

Он доел, а потом быстро расправился с остатками эля. За это время маленькая служанка не раз подбегала, спрашивая, не надо ли чего, — вот какого уважения можно добиться чаевыми. Норрек дал ей ещё одну из оставшихся мелких монет — отчего девочка заулыбалась шире прежнего, — а потом небрежно спросил о городских достопримечательностях.

— Ну, есть, конечно, арена, — быстро ответила девчушка Мирам, которую, несомненно, только что прибывшие гости не раз спрашивали о том же. — И дворец! Вы должны увидеть дворец! — Глаза её стали мечтательными. — Там живёт Джерайн, султан…

Судя по восхищению Мирам, Джерайн был красив и молод. И хотя дворец султана наверняка являл собой замечательное зрелище, Норрек искал совсем не его.

— А ещё?

— Ещё театр Арагоса рядом с площадью и собор Раскаявшегося Томаса напротив, но жрецы Захарума пускают посетителей только в полдень, а театр сейчас ремонтируют. Ой! Ещё на севере города проводят бега, лошадиные, собачьи…

Норрек уже не слушал — необходимую информацию «и получил. Если святая земля или Небеса имеют власть над демоническим наследством Бартука, то собор — вот его надежда. Церковь Захарума — самый могущественный орден по обе стороны Морей-Близнецов.

— …а старики и школьники любят развалины храма Вижири по ту сторону городских стен, хотя после Великой Песчаной Бури смотреть там больше не на что…

— Спасибо, Мирам. Достаточно.

Он приготовился уходить, размышляя, как можно окольными путями приблизиться к окрестностям храма Захарума.

В таверну вошли четверо в уже знакомых солдату одеждах Стражи Лат Голейна, но их интерес к заведению не имел ничего общего с выпивкой. Нет, они смотрели прямо на Норрека, и лица их темнели. Он мог бы поклясться, что они точно знают, кто он такой.

С воинской точностью, которую в другое время Норрек одобрил бы, четвёрка рассредоточилась, пресекая любую возможность прошмыгнуть мимо них к выходу. И хотя длинные изогнутые мечи ещё не были извлечены из ножен, рука каждого Стража лежала на рукояти. Одно неверное движение — и все четыре клинка взлетят над Норреком, готовые рубить.

Делая вид, что совершенно спокоен, осторожный боец повернулся к девочке и спросил:

— Мне надо встретиться с другом на улице, что находится прямо за таверной. У вас есть задняя дверь?

— Ну да, вон там — Она хотела показать пальцем, но солдат мягко поймал её ручку и опустил в неё ещё одну монету.

— Спасибо, Мирам.

Протиснувшись мимо неё, Норрек направился к стойке за последней кружкой: Стражи выжидали.

На полпути к прилавку он резко метнулся к задней двери.

Хотя теперь Стражей видно не было, Норрек не сомневался, что они знали о его намерениях. Он ускорил шаг, надеясь добраться до выхода как можно быстрее. Оказавшись снаружи, он попытается затеряться в толпе.

Солдат толкнул дверь, бросился на улицу…

…и тут же очутился в грубых крепких руках, цепко схвативших его за запястья.

— Сопротивление бесполезно, ты сделаешь себе только хуже! — рявкнул смуглый Страж с золотыми петлицами на плаще. И, глядя через плечо Норрека, бросил: — Отличная работа! Это тот самый! Мы берём его.

Четверо преследователей Норрека вышли из таверны, не удостоив добычу и взглядом, остановившись, лишь чтобы отсалютовать офицеру. Норрек скорчил гримасу, осознав, что угодил в простейшую ловушку.

Он понятия не имел, что собираются сделать с ним захватившие его Стражи, но в данный момент они интересовали его куда меньше, чем вопрос, почему не среагировали доспехи Бартука. Ситуация явно требовала их вмешательства, так почему же они никак не среагировали? Почему?

— Слушай внимательно, чужеземец! — Офицер сделал шаг навстречу, словно намереваясь отвесить Норреку пощёчину, но передумал и опустил руку. — Шагай спокойно, и с тобой будут хорошо обращаться! Сопротивление… — И рука человека скользнула на рукоять ятагана, так что всё стало ясно без слов.

Норрек понятливо кивнул. Если латы решили не сопротивляться, он сам уж точно не станет пытаться убежать от вооружённого патруля.

Стражи выстроились квадратом, их предводитель встал впереди, а Норрек, естественно, оказался в середине. Компания направилась вниз по улице, подальше от сутолоки. Несколько зевак наблюдали за процессией, но никто, казалось, не сочувствует бедах иноземца. Вероятно, они посчитали, что вокруг всегда много чужаков и одним больше, одним меньше — какая разница…

Никто не удосужился объяснить Норреку, за что именно его арестовали, поэтому приходилось думать, что это как-то связано с прибытием «Ястребиного огня». Возможно, он ошибался, полагая, что никто не следил за ним в порту. Возможно, Лат Голейн присматривает за гостями куда лучше, чем предполагал Норрек. Ещё оставалась вероятность того, что капитан Каско донёс кому-то о случившемся на борту его судна и о том, кто ответственен за пропажу экипажа.

Страж впереди внезапно свернул в узкую боковую улочку, и вся группа последовала за ним. Норрек нахмурился, не думая больше о Каско и «Ястребином огне». Те, кто взял его в плен, шагали по немноголюдным, сомнительно выглядящим улочкам, куда с трудом проникал даже солнечный свет. Солдат напрягся, чувствуя, что в ситуации есть какой-то подвох.

После короткой «прогулки» они свернули в чёрный как ночь проулок. Отряд продвинулся на несколько ярдов вглубь, а затем резко остановился.

Люди замерли, почти не дыша. Четверо Стражей буквально окаменели, и Норрек никак не мог избавиться от мысли, что они — всего лишь марионетки, чей хозяин прекратил дёргать за ниточки.

Словно в подтверждение этой мысли, от теней проулка отделилась одна, принимая форму морщинистого старика с длинными серебристыми волосами и бородой, облачённого в элегантный балахон с широкими плечами в стиле кого-то, кого Норрек так хорошо знал… Фаузтин? Однако эта фигура, этот Вижири не только прожил куда дольше незадачливого друга Норрека, но и его появление здесь свидетельствовало о том, что его способности намного превосходят умения мёртвого мага.