В какой-то момент, Олиф почувствовала головокружение. Сперва она не придала этому значение, но затем поняла, что уже просто не может стоять на ногах. Мир неожиданно и резко поплыл перед глазами, словно по чьему-то щелчку пальцев. Девушка облокотилась о стену, попыталась нормализовать зрение, но ничего не помогало. Вдруг она почувствовала, как по щеке стекает быстрая теплая струйка. Приложила руку к голове — кровь. Она шла так быстро, что это заставило не на шутку запаниковать.

Олиф оттолкнулась от стены, не устояла, и упала животом на землю. Кровь маленькими капельками начала капать прямо на каменные плиты.

— Плебейка? — послышался голос Лекса.

Девушка приложила руку к животу. Желудок скрутило в нестерпимом приступе тошноты.

Лекс быстро сел рядом с ней, перевернул на спину и недоуменно нахмурился.

— Что за черт? Откуда столько крови? У тебя рана была совсем не глубокая!

— Меня… сейчас стошнит…

В этот момент в животе словно что-то кольнуло. Олиф громко застонала. Каким-то невероятным образом услышала, как сбоку приближаются чьи-то шаги.

— Лекс… там…кто-то…

— Я слышу, — прервал он, обернулся. У девушки перед глазами все плыло, она услышала лишь только чей-то голос:

— Что тут произошло?! Что с ней?!

Ринслер. Это определенно голос Ринслера. Как он попал сюда?

Дальше голоса стали звучать совсем мутно, девушка едва-едва различала слова.

— Я не знаю, у нее раны-то там почти не было!

— Откуда столько крови?

— Перевяжи ей рану!

— Чем? Она сейчас вся истечет кровью!

— Выноси ее отсюда!

Лекс похлопал ее по щекам.

— Эй, плебейка, держись, только не теряй сознание. — Мужчина наклонился к ней.

Олиф почему-то четко различила его лицо, его обеспокоенный взгляд, когда он смотрел на нее, и то, как лишь на секунду поднял глаза. А затем его лицо побледнело так, словно он только что увидел перед собой покойника.

— Лекс? — с трудом выговорила Олиф.

— Все нормально, — сказал он ей и повернулся к Ринслеру: — Вынеси ее.

— Что? А ты куда собрался?

— Вынеси ее. Я сейчас.

Лекс вскочил на ноги и куда-то откровенно сбежал. Ринслер поднял Олиф на руки, и в этот момент сознание окончательно отказало ей в содействии, даже не смотря на просьбу Лекса не терять его.

Возвращение в реальность выдалось тяжелым. Помутнение спало, даже голова не болела. И тошноты больше не было. Однако во всем теле ощущалась жуткая слабость, как будто Олиф недавно пришлось перетаскать сотню мешков песка. Казалось, что каждая мышца в теле болит от перенапряжения.

После того, как девушка оценила состояние своего организма, она явственно различила голоса. Один из них точно принадлежал Лексу.

— Просто взяли и рассыпались? — в его интонации чувствовалось и удивление и напряжение.

— Да, как по щелчку. — Это, должно быть, был Ринслер.

— С нами такая же дьявольщина. Просто песочный прах, и больше ничего.

Дальше повисла тишина.

— Ладно, кто тут на твоей стороне? — Это снова Лекс, он явно обеспокоен.

— Нас немного. Большинство считают, что это вы убили Хозяина.

Почему-то от слова «большинство» у Олиф мурашки поползли по телу. Наверняка под этим понималось нечто другое. Например: «те, кто уже спятили».

— Надо отсюда выбираться.

— Спасибо, что сообщил, — ироничный голос Ринслера чуть не заставил ее поморщиться.

— Ты что, снова стал острить, осел?

— Закрой рот, придурок.

Олиф бы на такие слова искренне обиделась, но эти двое, как ни в чем не бывало, продолжали препираться. И вдруг, по необъяснимой причине (словно на них прикрикнул кто), они вновь вернулись к насущному вопросу.

— Они перекроют все входы и выходы. Чтобы через них пройти нужно иметь в запасе просто небывалый козырь. Или маленькую армию, — начал рассуждать Ринслер.

— Козыря у нас нет, но есть кое-что другое. Эти тоннели ведут к одному, главному. Разделимся. Пускай несколько твоих людей идут на восток, мы пойдем на запад. А ты с ней проберешься по северному тоннелю.

После этих слов повисла довольно долгая пауза.

— Да, тогда сперва по нему пройдемся мы с Ринслером, — как будто с кем-то согласился Лекс. — Этих придурков все равно придется переубивать. Никто не знает эти тоннели лучше нас. Только не надо вспоминать про Макса! Мы расчистим вам путь. Вези ее как можно быстрее и как можно дальше. — И совершенно не к месту добавил: — Успокойся, я советую, а не указываю.

— Нам не выстоять, — вступил в разговор Ринслер. — Их больше, чем нас.

— Что я слышу? Испугался?

— И не мечтай, идиот. Посмотри на себя. Тебе одного хиленького воина зарубить и все, дальше стухнешься.

— Издеваешься? Ты что забыл, как я отделал тебя со сломанной рукой?

— Рукой, а не ребрами. Или что там ты себе сломал.

— Пошел ты, я этих придурков перережу побольше тебя.

— После трех уже не сможешь встать.

— Это вызов?

— Нет, что ты, я просто так нотации тебе читаю.

— Коробка с тобой?

— Смеешься что ли? Думаешь, я как талисман ее таскаю?!

— Ладно, давай на руках. На что спорим?

Вновь повисла пауза.

— На бутылку виски. Кто проиграл, тот и должен.

— Отлично.

— А ведь раньше мы спорили только на девушек, — с ностальгией вспомнил Ринслер.

— Вон лежит одна и все подслушивает, спроси у нее, не хочет ли она стать новым объектом спора? — саркастически ответил ему Лекс.

Олиф моментально покраснела. Открыла глаза и чуть вновь не упала в обморок, только уже от удивления. Мало того, что Лекс и Ринслер общались, как закадычные друзья, так вместе с ними еще и Кнут был.

«Привет», — поздоровался змей.

— Привет, — ошарашено пролепетала девушка в ответ.

Она осторожно оторвалась от стены и медленно поднялась.

— Как голова? — нарочито небрежно поинтересовался Лекс.

— Терпимо.

— Отлично. Тогда залезай.

— Куда? — нахмурилась Олиф.

— На Кнута. Поедешь с ним.

— Что? Нет, — тут же запротестовала она. — А вы?

— За одно это я готов простить ей ее выходку с ножом, — тут же ухмыльнулся Ринслер.

Олиф стыдливо опустила голову, но поборола себя и все равно попыталась добиться ответа.

— Вы ведь поедете за нами, да?

Мужчины переглянулись.

— Конечно, — ответил Лекс. Он затачивал свой новый меч, и старался выглядеть как можно более безразличным. Но она слышала их разговор, в такой ситуации невозможно быть безразличным.

— Мы разберемся тут кое с кем, и сразу за вами, — добавил Ринслер.

— Куда Кнут повезет меня? — не отставала Олиф.

— К Песчаной Завесе.

— К Пе… — Она застыла. Нет, не может быть. К Песчаной Завесе. Песчаной Завесе. Песчаной Завесе… два каких-то нелепых слова… но эти два слова могут решить чью-то судьбу. — Это значит, что мы сможем выбраться?!

— Да, — кивнул Лекс.

— Это… это… же… — у нее закружилась голова. Сколько мучений. Сколько дней. Сколько часов. Сколько минут. Она ждала эти слова так долго, что когда услышала, просто не знала, как реагировать. Они смогут выбраться. Смогут. Действительно смогут. — Мы правда… выберемся?

Лекс с Ринслером снова как-то странно переглянулись. Тут Олиф вспомнила их план. Она — да, она точно выберется. Но не они.

— Как вы поедете за нами? — дрогнувшим голосом спросила девушка.

— На змеях, как же еще, — снисходительно пояснил Ринслер.

— Ладно, хватит нюни распускать. Забирайся. — Лекс подошел к ней, взял под локоть и повел к Кнуту. Змей посмотрел на нее каким-то жалостливым взглядом, словно это она оставалась тут убивать тех, кто хочет им помешать, а не парни.

— Вы ведь выберетесь, да? — обернулась она к Лексу.

— Да, — кивнул он.

— Но ведь у тебя ребра сломаны, — едва сдерживая всхлип, тихо сказала Олиф.

— Главное, что не руки.

— Как ты можешь так говорить?!

— Не переживай, мы справимся.

Олиф обреченно поджала губы. Лекс услужливо подсадил девушку за мягкое место, и, непроизвольно покраснев от смущения, она забралась в седло на высокого змея. И лишь когда оказалась наверху, то поняла, что с животным что-то не так.