Но конунг оставался непреклонным, и такие речи не смягчали его. Так Скофти отправился домой.

Затем Финн сын Скофти отправился к конунгу, говорил с ним и добивался от конунга, чтобы тот поступил с ними справедливо в этом деле. Но конунг отвечал сердито и резко. Тогда Финн сказал:

– Когда я остался в Квальдинсей, на что пошел бы мало кто из Ваших друзей, я ожидал от Вас, конунг, не того, что Вы будете ущемлять мои права. Правы были люди, когда говорили, что те, кто остался в Квальдинсей, были преданы. Мы были бы осуждены на смерть, если бы только Инги конунг не поступил с нами лучше, чем ты поступаешь с нами. Хотя, может быть, многим покажется, что мы подверглись там унижению, если бы это имело какое-нибудь значение.

На конунга не подействовали эти речи, и Финн поехал домой.

Затем Эгмунд сын Скофти отправился к конунгу и, придя к нему, просил конунга не отнимать у них с отцом то, на что они имеют право. Но конунг возразил, что право – это то, что он сказал, и что больно они дерзки. Тогда Эгмунд сказал:

– Что ж, ты добьешься своего и сделаешь нам зло в силу твоего могущества. Оправдается поговорка, что большинство платит злом или ничем за спасение их жизни. Добавлю к этому только вот что: я никогда больше не пойду к тебе на службу, а также мой отец и мои братья, если это будет зависеть от меня.

Эгмунд поехал домой, и больше они никогда не виделись с Магнусом конунгом.

Следующей весной Скофти сын Эгмунда снарядился в путь прочь из страны. У него было пять боевых кораблей, хорошо оснащенных. Его сыновья, Эгмунд, Финн и Торд, тоже отправились с ним в поход. Они вышли в море довольно поздно, а осенью направились в Страну Флемингов и остались там на зиму. Ранней весной они поплыли на запад в Валланд, а летом они прошли через пролив Нёрвасунд и к осени были в Румаборге. Там Скофти умер. Они все, отец и сыновья, умерли во время этого похода. Торд жил всего дольше из них. Он умер в Сикилей. Люди говорят, что Скофти был первым из норвежцев, проплывшим через пролив Нёрвасунд, и об этом их походе разнеслась слава.

Случилось в Каупанге, где покоится Олав конунг, что загорелся один дом в городе, и огонь распространился. Тогда вынесли из церкви раку Олава конунга и поставили против огня. Тут подбежал какой-то человек, полоумный и неугомонный, и стал бить раку и грозить святому, говоря, что все сгорит, если он не спасет их своими молитвами, и церковь, и другие дома. Тогда всемогущий бог остановил пожар церкви, и в ту же ночь наслал на полоумного человека болезнь глаз, и тот лежал до самых тех пор, пока святой Олав конунг не попросил всемогущего бога смилостивиться, и тогда тот прозрел в той же церкви.

Еще случилось в Каупанге, что к тому месту, где покоится Олав конунг, привели одну женщину калеку. Она была вся так скрючена, что обе ноги ее были подогнуты к бедрам. Но так как она ревностно молилась и, плача, обращалась к нему, он излечил ее великое увечье, так что ноги и другие ее члены выпрямились, и все ее члены с тех пор служили ей согласно своей природе. Раньше она не могла даже доползти туда, а теперь пошла, здоровая и радостная, к себе домой.

Магнус конунг отправился в поход прочь из страны с большим войском. Он тогда уже был конунгом Норвегии девять лет. Он направился на запад за море. У него было лучшее из войск, какое бывало в Норвегии. За ним последовали все могущественные люди страны: Сигурд сын Храни, Видкунн сын Йоана, Даг сын Эйлива, Серк из Согна, Эйвинд Локоть, окольничий конунга, Ульв сын Храни, брат Сигурда, и многие другие могущественные мужи. Конунг отправился со всем этим войском на запад на Оркнейские острова и захватил с собой оттуда сыновей Эрленда ярла – Магнуса и Эрлинга. Затем он поплыл на Южные Острова, и когда он стоял у берегов Шотландии, Магнус сын Эрленда бежал ночью с корабля конунга на берег, скрылся в лесу и в конце концов оказался в дружине конунга скоттов.

Магнус конунг направился со своим войском в Ирландию и разорял там страну. Мюрьяртак конунг присоединился к нему, и они завоевали большую часть страны, Дюплинн и Дюплиннарскири. Магнус конунг остался на зиму в Куннактйре у Мюрьяртака конунга и поставил своих людей охранять земли, которые он завоевал. Весной конунги отправились со своим войском на запад в Улацтир, дали там множество битв и завоевывали земли. Они завоевали тогда большую часть Улацтира. После этого Мюрьяртак вернулся домой в Куннактир.

Магнус конунг снарядил свои корабли и думал вернуться на восток в Норвегию. Он оставил в Дюплинне своих людей для охраны страны. Он стоял со всем своим войском в Улацтире и был готов к отплытию. Им нужен был скот для забоя на берегу, и Магнус конунг послал своих людей к Мюрьяртаку конунгу, чтобы тот прислал ему скота. Посланные должны были вернуться, если бы они были невредимы, накануне дня Бартоломеуса.[489] В канун мессы они не вернулись. В день мессы, когда взошло солнце, Магнус конунг сошел на берег с большей частью своего войска и отправился на поиски своих людей и скота, который должен был быть пригнан. Погода была безветренная и солнечная. Путь лежал через болота и топи по кладям, а по обе стороны был кустарник. Но когда они продвинулись дальше, они вышли на высокую возвышенность. С нее было далеко видно. Они увидели вдалеке столбы пыли и стали обсуждать, не войско ли это ирландцев, но некоторые говорили, что это, наверно, их люди со скотом.

Они там остановились. Эйвинд Локоть сказал:

– Конунг, куда ты нас ведешь? Людям кажется, что ты действуешь. опрометчиво. Разве ты не знаешь, что ирландцы вероломны? Распорядись как-нибудь нашим войском.

Тогда конунг сказал:

– Построим наше войско и приготовимся на случай, если против нас замышляют недоброе.

Они построились. Конунг и Эйвинд шли впереди боевого порядка. У Магнуса конунга был шлем на голове и красный щит со львом, выложенным золотом. Опоясан он был мечом, который звался Ногорез. Перекрестие и навершие на мече были из моржовой кости, а рукоять обвита золотом. Это было отличное оружие. В руке у конунга было копье. Сверху рубашки на нем был красный шелковый плащ, и на нем спереди и сзади желтым шелком был выткан лев. Люди говорили, что никогда не бывало более доблестного или отважного мужа. Эйвинд был тоже в красном шелковом плаще, таком же, что был на конунге. Он тоже был муж статный, красивый и самого воинственного вида.