Было от чего опечалиться. Обычно такие двери очень толстые и тяжёлые. Но ведь учёные её открыли как-то? Я снова углубился в записи. А дверь-то оказывается и не заперта! Десять оборотов штурвала слева направо и путь свободен. Ёшь твою медь, кто хочешь - заходи, чего хочешь - выноси. Теперь понятно, для чего каменюкой дверь привалили. Я отдал записи Сомову, так как больше из них ничего полезного вычитать не удалось. Все тем временем собрались возле входа в таинственный бункер и разглядывали вход. Как же - живая История! Возможно, что даже объект Отверженных! Тайна с большой буквы!.. Я их благоговения не разделял. Вместо медитаций на железную дверь отвёл Сомова в сторону и попросил принести прибор химразведки. Мы пошли в лагерь. Он - за прибором, а я - одеваться. Мне не хотелось лезть в бункер в одних лёгких штанах и футболке. Полевуха, застёгнутая на все пуговицы, штанины заправлены в голенища высоких ботинок. На руках перчатки с кожаными вставками. Мало ли - сколопендра какая или острая ржавая железка? Силофонарь со свежей батареей у меня тоже был. И газомаску приготовил. Ещё пристегнул к бедру кобуру с "Громом". Не то чтобы я боялся чего-то крупного, но вес оружия придаёт уверенности. Я сам с себя фонарел. Сам себе задавал вопрос - зачем собираюсь лезть поперек батьки в эту дыру? И не находил внятного ответа. Возможно я в душе авантюрист? Может именно приключений мне и не хватает? Нет, я не жаждил острых ощущений, адреналина. Но что-то тянуло меня в этот треклятый бункер. Что примечательно - никто за мной последовать не рвался, даже Калинина, а Сомов мой энтузиазм воспринял с плохо скрываемым облегчением. Неужели в них, мирянах, так силён подсознательный страх перед прошлым? Когда я подошёл к двери в газомаске, с пистолем и весь такой серьёзный, Марика скептично пробормотала:

   -Подождал бы меня.

   -Да ладно, чего уж. Это... Отойдите что-ли.

   "Сталкеры" не заставили себя уговаривать. Газку хлебнуть никому не хочется. Сомов подошёл тоже в маске, с химприбором наготове. Я взялся за штурвал, поднатужился. С каким-то потусторонним срипом он начал проворачиваться. Десять оборотов. Тихий щелчок. Я потянул дверь на себя. Петли поворачивались неохотно, но беззвучно, что удивительно. Чувствовалась масса, которая создавала немалую инерцию. Лекс сунул в тёмный проём анализатор прибора. Я подсознательно ждал, что сейчас трубку кто-то или что-то вырвет и утащит в темноту. Но видимо она была невкусной и неинтересной, потому что никто в неё не вцепился. Лекс пощёлкал тумблерами, кнопками и стянул маску на лоб:

   -Чисто.

   Я маску снимать не стал. Поднял пистолет, включил фонарь. Луч жёлтым сваетящимся конусом ушёл в пыльную темноту. Откуда пыль? А свежий воздух снаружи хлынул и поднял слой, накопившийся за сотни стодов. Я шагнул через порг , водя лучом по сторонам. Тяжёлый фонарь оттягивал руку. Стены и потолок тамбура когда-то были выкрашены в тёмно-зелёный цвет. Краска отошла пузырями, лохмотьями, которые по большей части уже давно рассыпались по бетонному полу. В противоположной стене была точно такая же дверь как и наружная, только открытая. Я подумал немного и вышел наружу. На меня смотрели, как на водолаза, поднявшегося из Марианской впадины. В глазах присутствующих читался немой вопрос: "-Ну и что там?!"

   -Всё хорошо. - Сказал я, стянув газомаску и вдыхая свежий воздух.

  Сомов спросил:

   -Проблемы?

   -Освещение надо наладить. Я сейчас сделаю кое-что.

   Некоторое время я сооружал некое подобие переноски-осветителя из силогенератора, мотка двужильного провода и нескольких лампочек для фар. Получилось хлипенько, но работать должно. Запустил генератор, потащил свою светящуюся переноску в недра бункера, ощущая себя этаким недоделанным Прометеем. Теперь тамбур был освещён. Я снова натянул газомаску, включил переносной фонарь и подошёл к следующей двери.

   Коридор составлял разительный контраст с тамбуром. Стены и потолок были покрыты крупной гладкой плиткой, напоминая бежевыми тонами небо Мира. Свет фонаря давал яркие блики, когда попадал на эти плитки. Кафель? Нет, скорее полированный камень. Возможно - искусственный. Метров через пять от двери коридор начинал уходить вниз. Я посветил вдоль спуска. Луч терялся во мраке, дробясь на блики от плиток. Вниз вели ровные ступени. Что интересно - не видно было никаких приборов освещения типа плафонов с лампами. Похоже, что переноски моей не хватит до конца коридора. А бункер гораздо больше, чем мне представлялось. Хорошо, что не нужно его весь исследовать. Но где же обещанные артефакты? Объект производил впечатление тщательно вычищеного в плане оборудования. Голые стены. Никаких коммуникаций под потолками - труб, кабелей. Обычно их размещают так, чтобы можно было быстро и просто ремонтировать, а тут их или нет совсем, или они спрятаны за плитками. Странная планировка, но не мне судить. Обшарив стены лучом, я увидел дверной проём, похожий на входные, только дверь без штурвала, а с более традиционной ручкой. Над входом не было никаких надписей или табличек. Что там? Проверим.

   Дверь открылась легко и бесшумно. Жёлтый луч фонаря упёрся в штабель пыльных зелёных ящиков. Ага, вот и искомые артефакты, ёшь твою медь! Я посветил по сторонам. Те же плитки и полное отсутствие плафонов, труб, кабелей, распределительных коробок и щитов управления. Голые стены и четыре больших ящика в штабеле. На вид материал ящиков больше всего напоминал матовый пластик. Конечно же, деревянные давно бы рассыпались в труху, а железные начали бы ржаветь. А эти - как новые. Попробовал снять верхний за откидные ручки по бокам. Он оказался довольно лёгким. Поставил ящик на пол, посветил на крышку. В следующую минуту я тупо пялился на ящик сквозь стёкла газомаски. Стало трудно дышать, но снять маску мне даже не пришло в голову, потому что на крышке в белом круге выделялся красный крест, а в правом верхнем углу красовалась жёлтая надпись : "Комплект для полевой реанимации.", напечатанная самой настоящей кириллицей на самом настоящем русском языке!

   Да уж. Шок - это по-нашему, твою дивизию. Египетская сила, ешь твою медь. Как это понимать? Откуда тут русский язык? Не, меня и раньше смущало множество почти русских слов в садарском языке, по-русски звучащие фамилии , но кириллицы я тут не видел ни разу. Это артефакты?! Ничего не понимаю. Запор на ящике оказался простым. Щелчок, еле слышно пшикнул воздух. Я ожидал увидеть... Не знаю, что ожидал. Чего-то типа дефибриллятора и прибора для интубации (ага, я смотрел сериал "Скорая помощь" с Джорджем Клуни, так что терминов нахватался). Однако увиденное снова ввергло меня в состояние охренения. В ящике, на мягкой подложке лежало нечто, напоминающее непрозрачную жёлтую медузу с раскинутыми во все стороны щупальцами. Этакое Солнышко. И это - прибор?!. Едрит -гибрид. Я осторожно дотронулся до "комплекта" стволом пистолета. Не пальцем же эту каракатицу тыкать? Комплект не отреагировал. Дохлый, наверное. Мой разум категорически отказывался признавать в этой штуке техническое устройство. Я хотел закрыть крышку от греха подальше, но увидел сбоку карточку. Ага, инструкция!

   На карточке, на чистейшем русском языке было написано, что эта хрень - не хрень, а "Автономный прибор для реанимации с адаптивной операционной системой псевдонейронного типа". В комплект к нему прилагаются "генератор кровезаменителя, универсальный сшиватель и органический нормализатор метаболизма". Красным цветом выделялось предупреждение, что "комплект не предназначен для реанимации модифицированных АРС". Твою дивизию... Я несколько раз перечитал эту абракадабру , силясь понять смысл. Дополнительных описаний не было. Видимо подразумевалось, что комплектом будут пользоваться квалифицированные специалисты. Я вложил карточку на место, собрался закрывать крышку и вдруг на глаза попалась табличка, приклеенная ко внутренней стороне крышки. Какой-то буквенно-цифровой индекс, серийный номер (шестизначный). Всё это было для меня китайской грамотой, но взгляд зацепился за дату изготовления. Белым по зелёному было напечатано, что комплект изготовлен в две тысячи сто тридцать седьмом году на семьдесят первом автоматическом заводе военно-медицинской аппаратуры, госконцерном "Военно-медицинские технологии". Невероятные сведения заканчивала строчка "Сделано в России, планета Земля".