Татьяна говорила медленно и тихо, периодически всхлипывая.

— Вы думаете легко носить эту дурацкую маску высокомерия и вседозволенности. Просто если её снять хоть на миг и позволить себе нормальное общение, тут же начинаются просьбы помочь там-то, тому-то, тем-то. И приходить в определенный круг без этой маски — то же самое, что выйти голым на улицу… А самое страшное, что в какой-то момент начинаешь чувствовать, что маска врастает в тебя и сама становится тобою. И ты действительно начинаешь получать удовольствие от того, что перед тобой лебезят, унижаются, заискивают, что несут конверты и выгодные контракты. А как только первый конверт оказывается в кармане, всё — маску уже не оторвать от лица… Кто послабже — к тем маска прирастает почти мгновенно, кто посильнее — держатся дольше. Исключения настолько редки, что о них и говорить не стоит…

"Ой-ё-ёй, какие мы бедные и несчастные", — зло подумал Ефимов, однако вслух сказал совершенно другое:

— Ну, если Вы говорите об этом постороннему, в сущности, человеку, значит Ваша маска пока не приросла.

Девушка покачала головой и опять заплакала.

— Господи! Какая же я была дура!

— О чем Вы? — опешил Сергей.

— Когда я слушала Катеринины рассказы о ваших с ней занятиях, я думала про неё: "Вот ведь восторженная дурочка!"… Хотя, надо признать она постройнела и похорошела за время занятий.

— Вам это не грозит, — он дождался гневного взгляда, улыбнулся и продолжил, — Вам стройнеть уже некуда, ну а хорошеть — тем более.

— Мне стыдно признаться, но я шла сюда в том числе затем, чтобы Катерину, что называется, "заткнуть за пояс".

— А теперь? Что-то поменялось?

— Да. Можете не верить, но мне стало нравиться просто танцевать, получать удовольствие от новых знаний, новых возможностей, новых ощущений…

— Это Вы ещё на турнир не попали ни на один. Вот там — будет кратно больше новизны.

Зазвонившие одновременно у обоих телефоны прервали этот непростой разговор, который тяготил Сергея и очень тяжело дался Татьяне. Она коротко бросила в трубку: "Уже бегу. Задержались чуть-чуть, извини!" и убежала умываться. Он, сказав жене ровно то же самое, тоже отправился переодеваться.

"А вдруг она говорила совершенно искренне? И что тогда это значит?" — эти вопросы крутились у Сергея в голове всю дорогу до дома. Ответы на них никак не желали находиться. "Ну и ладно, пусть поварятся в "собственном соку" месячишко. Глядишь, к возвращению нашей "принцессы на горошине" и прояснится в моей бедной головушке хоть что-нибудь", — с этой мыслью он наконец припарковался и отправился домой.

Из благих намерений спокойно поразмышлять месячишко ничего не вышло. Через десять дней после своего отъезда Татьяна появилась в зале, буквально свалившись как снег на голову. Сергей с Шурой как раз закончили тренировку и уже собирались идти умываться, как столкнулись с ней в дверях.

— Я вернулась, — сообщила она и так очевидный факт.

— Добровольно? — хором спросили Ефимовы с некоторым опасением.

— Естественно, — хмыкнула Татьяна и, помолчав, добавила, — и вообще бросила учебу в Лондоне. Отец меня чуть не прибил.

— И… почему? — спросил Сергей, уже догадываясь, какой будет ответ.

— Прямо здесь рассказывать?

— Э-э, ну пошли в комнату отдыха, там сейчас вроде никого нет.

Расселись вокруг стола, налили чаю и приготовились слушать. Однако Татьяна, видимо передумав откровенничать, просто сказала, что проанализировала оставшиеся части учебных программ в Лондоне и Москве и решила, что пересечений слишком много. Так что лучше она потратит освободившееся время на что-нибудь более полезное, — например, на танцы.

— Я могу рассчитывать на дополнительные занятия? — спросила она, закончив свой короткий рассказ.

Сергей поразился такой формулировке. Не "мне нужны", а "могу рассчитывать?"! "Это что-то новенькое!" — удивился он про себя, размышляя, как отреагировать.

— Вы хотите заниматься совсем-совсем серьезно? Не по системе Pro-Am?

— Если — да, то какие перспективы у меня могут быть?

— Ну, я то исповедую принцип: "Невозможного нет", но для достижения каких-либо серьезных результатов нужно будет приложить не огромные, а титанические усилия. Если Вы готовы на это, нужно искать партнера, кстати, не обязательно в России, обговаривать условия сотрудничества, выстраивать тренировочный процесс, искать хороших тренеров по физподготовке, растяжке, искать хорошего хореографа… И ещё кучу всего надо планировать и учитывать. Придется работать в разы больше, чем Ваши будущие конкуренты, а они вовсе не в потолок плюют на своих тренировках.

— Но основным тренером останетесь Вы?

— Да нет, что Вы! Для серьезных результатов нужен тренер совсем другого уровня. И не один.

Татьяна, подрастеряв свой первоначальный запал, хмурилась и молчала. Наконец, через несколько минут, тяжело вздохнув, встала.

— Я подумаю обо всем, что мы сейчас обсуждали. Надеюсь, двух-трех дней мне хватит, чтобы либо решиться, либо оставить пока всё как есть сейчас.

По дороге домой Санечка без конца подкалывала мужа:

— По-моему, она в тебя влюбилась. Придется мне тоже какого-нибудь молоденького партнерчика найти. Для равновесия.

— Угу, — Сергей мрачно отмалчивался.

— Да чего ты хмуришься то? Молодая, весьма небедная, симпатичная, фигурка что надо…

— Это ты меня так утешаешь, что ли? Лучше скажи, что делать то с ней? У девки каша в голове, да ещё и подгоревшая. А вовремя перемешать некому было.

— Да что тут думать! Парня ей надо искать. И, действительно, лучше не в России. У наших слишком много соблазнов будет. Надо у Плетнева помощи просить. Ну и с Людмилой, конечно поговорить.

— А новоиспеченный муж?

— Да пошлет она его скоро. Он ведь за всё время ни разу в зале не появился посмотреть, чем его ненаглядная занимается.

— Ладно! "Будем искать". С "перламутровыми пуговицами".

Через три дня Татьяна позвонила и заявила, что она готова рискнуть окунуться в танцы, что называется, "с головой", и спросила, нужно ли ей самой предпринять какие-то действия для поиска партнера?

— Пока нет. Я попрошу некоторых людей помочь нам, посмотрим, что они смогут предложить.

— Хорошо… Но у меня все-таки есть настоятельная просьба. Хотелось бы заниматься и с Вами тоже.

— Буду рад помочь, хотя уже очень скоро Вы, если будете серьезно заниматься, перерастете нас с Александрой и уже сами нас учить станете, — без тени иронии ответил Сергей.

А ещё через неделю совместными усилиями Плетнева и Минделя для Татьяны удалось найти очень приличного партнера. Итальянца. Марко приехал в Москву на пробы с новой партнершей, но что-то там не заладилось, а может и Алексей с Леонидом "руку приложили", высказав критические замечания. Ефимов описал им, не вдаваясь в психологические тонкости, ситуацию со своей ученицей и попросил расшибиться в лепешку, но хорошего парня раздобыть. Вот они и постарались, вовсю обхаживая молодого красавчика из солнечной Италии, расписав открывающиеся перед ним возможности.

То ли Марко прельстился перспективами, то ли они с Татьяной действительно понравились друг другу, но пара образовалась и они начали тренироваться. Сергей, дав пару советов, как лучше приспособиться к новому партнеру, оставил ребят на попечение Леонида Михайловича и укатил, наконец, с семьей в долгожданный отпуск.

На этот раз, в отличие от "прошлой жизни", маршрут их французского путешествия планировали дети. Им были заданы временные рамки: день отъезда, день возвращения, десять дней на маршрут и неделя отдыха на море. Он хотел посмотреть, насколько может измениться хотя бы план предстоящих событий от того, кто конкретно будет заниматься планированием. Оказалось, что "новый" маршрут совпадает со "старым" на сто процентов, чему глава семьи и не удивился даже, решив, что История — дама упертая и её из колеи таким легким тычком не вытолкнешь. Однако было отличие в некоторых датах. По планам детей само путешествие должно было закончиться на сутки раньше, а на море они добавили лишний день. Допустить, что они окажутся в зоопарке Фрежюса не в тот день, когда там окажется будущий Иришкин муж, было никак невозможно. Сергей для вида долго пялился на план и, наконец, озвучил свое решение.