Когда доктор и Николас приблизились к палате № 419, оказалось, что дверь распахнута. Оттуда доносились крики людей. Пухлая медсестра со шприцом в руке и два санитара пытались выловить буйную пациентку, но вместо этого загнали ее на подоконник. Она, словно зверек, шипела на окруживших ее людей и скалила белые зубы.

   - Кто вошел в палату без моего разрешения? - гневно спросил Винсент.

   - Я просто хотела проверить ее показатели, а она вдруг проснулась. Я не знала, что можно так быстро отойти от снотворного, - торопливо оправдывалась медсестра.

   - Немедленно выйдете из палаты! - приказал врач.

   Его тут же послушались и уже не молодая медсестра вместе с санитарами вылетели в коридор. Дверь за ними автоматически закрылась.

   Рид смотрел на черноволосую девушку, по-прежнему находившуюся на подоконнике большого окна, и видел в ее зеленых глазах не агрессию, а отчаянный животный страх. Ему было трудно даже представить, каково это,  не помнить ничего. Словно ты только родился. Но у тебя нет близких, которые бы могли тебя защитить. Нет дома, который стал бы твоей крепостью.

   Девушка тоже смотрела на него. Она перестала скалиться, но все еще не доверяла им.

   - Вот такая у нас беда, Ник. Я хочу изучить ее получше. Может, я найду объяснение этому феномену. Но для этого мне нужно провести полный анализ.

   Винсент говорил так, словно кроме него и Николаса в палате никого не было. Девушка тем временем медленно и как-то по-кошачьи сползла с подоконника, коснувшись пола сперва руками, как передними лапами, и только потом босыми ногами. Затем она забилась в дальний угол и продолжила следить за незнакомцами.

   - Ты же не собираешься делать из нее подопытную крысу? - спросил Николас.

   - Нет, нет, что ты? Я просто хочу провести глубинный анализ и немного изучить ее. Если мне удастся установить причину ее мутации, я прославлюсь.

   - Для этого тебе нужно разрешение ее родственников, - напомнил Рид, - И до того момента, пока ты их не найдешь, девушка находится под защитой государства.

   - Вот именно! Поэтому мне нужен ты. Если я сообщу в полицию, ее сразу заберут, и у меня не будет на нее никаких прав. Разыщи ее родственников, и тогда я уже смогу с ними договориться. Не волнуйся, я заплачу столько, сколько скажешь.

   - Значит, ты не собираешься лечить ее память?

   - Я проверил, травм головы у нее не было. Нервная система тоже в порядке. Скорей всего, потеря памяти была вызвана этими мутациями в ее теле. Я смогу сказать точно после масштабного обследования. Но мне кажется, что медицинским вмешательством это не исправить. Будем надеяться, что память сама к ней вернется.

   - Надеюсь, ты понимаешь, что должен заплатить мне достаточно крупную сумму, чтоб я взялся за это грязное дело?

   - Ничего грязного я в этом не вижу, - разочарованно произнес Винсент, - Но, как я уже говорил, заплачу сколько скажешь.

   Николас еще раз глянул в угол, где сидела, обняв колени, она. Ее зеленые, немного раскосые, глаза встретились с его серым и голубым. Рид узнал в ее растерянном взгляде что-то знакомое. Что-то, что он долго пытался вытеснить из своей памяти, как гнилую часть яблока, но сейчас воспоминания из прошлого нахлынули неудержимым потоком, разрушив выстроенную им в свое время плотину. Мужчина поспешил отвернуться, но его все равно тянула туда, в эту пучину, в которой осталась часть его самого.

   - Ладно. Но мне все равно придется взять ее с собой, - наконец согласился он.

   - Если это так необходимо, забирай. Но пообещай, что когда ее родственники найдутся, ты вернешь ее.

   - Странно от тебя слышать подобные слова. Ты же врач, - Рид усмехнулся, - Словно, если у нее нет памяти, то она уже не человек, а вещь.

   Винсент не нашел, что ответить.

   - Верну, не волнуйся. Как сейчас ее состояние?

   - Она до сих пор не ела и сейчас держится на одной глюкозе. Если тебе удастся ее накормить, это будет чудо, потому что нам не удалось.

   - Мне надоело здесь торчать. Оформляй выписку.

Марко

   Рид выбрал кафе «Марко», за его дурную репутацию. Не то, что бы там плохо кормили, но сам район был причиной того, что туда ходили одни неисправимые отбросы общества. А иногда даже сами консервные банки захаживали в харчевню, и тогда уже можно было ожидать чего угодно. Без кровопролития обходилось редко. Но подобное случалось только с наступлением темноты, когда вокруг загорались неоновые вывески и просыпалась ночная нежить.

   Днем же в «Марко» было почти спокойно, как в самой заурядной кафешке, где главное блюдо - это жареная, истекающая жиром свиная сосиска размером с чье-то достоинство. Зато посетителей там никогда не было больше, чем пальцев на руке местного повара. Настоящих пальцев. Сейчас пошла мода, заменять недостающие части тела металлопротезами.

   Рид припарковал машину не под самим кафе, а несколькими домами ранее, чтобы привлекать меньше внимания. Он вышел и открыл заднюю дверь. Внизу, между пассажирскими сиденьями, словно в окопе, пряталась девушка. Белая больничная одежда сменилась более повседневной. Медсестры выделили ей красные спортивные штаны с идиотскими белыми полосами по бокам и серый свитер с ворсом.

   - Пошли, - сказал он ей.

   В ответ девушка лишь сильнее вжалась в узкое пространство и упрямо выпучила глаза.

   Рид уже знал, что она вполне понимает обращенную к ней речь, но при этом напрочь отказывается говорить. Когда в больнице ему нужно было убедить ее пойти с ним, она отреагировала на фразу: «Я заберу тебя из этого места, и никто больше не будет тыкать в тебя иголки». Девушка, не долго думая, согласилась. Он выбрал весьма действенную тактику: за все время Рид ни разу к ней не прикоснулся, не приблизился ближе, чем на один метр, и продолжал делать вид, будто она его не особо занимает. Таким образом, девушка  смирилась с его обществом, но другие люди по-прежнему вызывали у нее панику.

   - Если не хочешь, можешь оставаться здесь и ждать голодной смерти, - безразлично произнес он и вернулся за руль. Когда Рид снова завел машину, на его плечо почти невесомо легла ее рука. На лице мужчины на секунду показалась торжествующая ухмылка, но затем она сразу исчезла, как непрошенный гость.

   В «Марко» на десяток столов в данный момент приходилось два посетителя, которые пришли сюда вместе. На вид обычные люди, но туман в глазах выдавал наркозависимость. Почти безобидные уличные псы.

   Атмосфера в кафе была удручающей. Помимо стеклянной входной двери, окон здесь не имелось, из-за чего внутри всегда, даже днем, было темно, как в склепе. Темно-красные стены с изображениями голливудских звезд прошлого века, стеклянные перегородки между столами, которые по идее должны были изолировать звук. В течении лет десяти здесь ничего не менялось, кроме официантов и посетителей.