— А фиглишь вы такие вопросы задавали? — разозлился я.

— Какие всем, — ответил Валерка. — Ладно, пошли все ко мне, устроим дискотеку на дому.

Я посчитал это за приглашение и отправился к Валерке вместе со Светкой.

Валерка заранее готовился к приходу гостей. Он преподнес каждой девочке по сникерсу и тюльпану. Купил еще три толстых бутылки пепси и торт к чаю. Короче, средств не жалел. Видать, раскрутил старшее поколение.

— Родители сегодня поздно придут, — объявил он. — В гости поехали.

Все должно было происходить в большой комнате. Там уже стояло пепси с чистыми фужерами на столе у окна. Им пока и занялись пришедшие гости, а Валерка опять спросил, какую поставить музыку.

— Я у тебя там кое-что видел в прошлый раз, пошли выберем, — предложил я. — В роке я разбираюсь получше, чем в зоологии.

— Ну, пошли, — согласился хозяин.

Диски у Валерки оказались на том же, что и в прошлый раз, месте, в том же пакете. Мы быстро отобрали парочку, которые Валерка сразу понес в комнату к гостям. Я же сказал, что пока поищу еще что-нибудь подходящее, если он не возражает. Пока Валерка ставил диск на вертушку, я быстро перебрал оставшиеся и отыскал тот самый, мне незнакомый, из которого выпала Димкина фотография. Отыскав, открыл коробку, фотография оказалась на месте. Я ее не стал трогать и диск убрал до возвращения хозяина.

Вскоре после того, как в соседней комнате загрохотал рок, ко мне вернулся Валерка.

— Еще что-нибудь выбрал? — спросил он с порога комнаты. — Пошли ко всем.

— Вот эту возьмем, — я протянул Валерке коробку с диском и фотографией.

Валерка в недоумении уставился на картинку под пластиковой крышкой.

— Сань, это ж какая-то классика, — неуверенно произнес он. — Кто ж ее слушать-то будет?

— Ты ж говорил, что у тебя здесь только рок собран?

— Ну, случайно как-то попала. Наверное, от родителей.

— А фотография тоже случайно? — спросил я, раскрыв коробку и вынув Димкино фото.

— Ну, конечно, — кивнул Валерка, — это мой друг. А я ищу, куда она задевалась.

— Ладно, не бреши. Твой друг тебя не знает, понял? — холодно сказал я. — Мне это точно известно.

Валерка вдруг побледнел, сделал два шага и сел на стул около письменного стола.

— С чего это ты взял? — промямлил он.

— Неважно, — отрезал я, — не твое дело. Только это не твой друг, а парень, который рылся в помойных баках у вольера кенгуру на следующее утро после их гибели.

Валерка стал белым как мел.

— Ты что, ты что думаешь? — начал он.

— Ничего я не думаю. Я всегда только знаю. Светка попросила меня помочь разобраться с этими кенгуру, несчастными. Я и помогаю. Собираю факты. Сейчас их у меня достаточно. Сегодня подключаю отца, он у меня частный детектив, и не такие орешки раскалывал.

Я рассчитывал напугать Валерку. Он обязательно должен был испугаться, если в чем-нибудь тут замешан. И, кажется, у меня получилось. Валеркин испуг был налицо.

— На фиг ты мне врал? — все так же не повышая голоса, произнес я. — На фиг ты врал, что на фотографии твой друг, когда ты этого человека в глаза не видел?

Валерка настолько был подавлен моей прозорливостью и осведомленностью, что даже голову повесил. Теперь я был благодарен Светке за то, что она разболтала всему КЮБЗу о профессии моего отца и моих собственных детективных способностях.

— Я эту фотографию, — не поднимая головы, чуть ли не прошептал Валерка, — нашел в вольере у кенгуру. На следующий день после убийства.

— Ты же в вольер не лазил, — удивился я. — Ведь это Лешка нашел мертвых кенгуру, потом милиция место обследовала, потом какой-то ваш Андрей кровавый убрал, а уж только потом вы — кюбзовцы — появились.

— Нет, в вольер мы заходили, — возразил густо покрасневший Валерка, — посмотреть. У кого хочешь спроси, хоть у Светки. Она тоже туда заходила. Я тогда фотографию и нашел. Милиция ее не заметила, она возле домика лежала, а на ней клочок сена. Только уголок выглядывал. Вот ее и не нашли. Я сразу подумал, что он тут в чем-то виноват — этот, что на фотографии. Как же тогда его фотография в вольер попала? Я хотел ее отдать. Но тут Лешка опять подошел, нас увидел — кричать стал, что знает, кто убил кенгуру. Он при этом так на меня смотрел, что я понял — он на меня думает. Я его ведь правда дразнил. Но я не напускал на кенгуру волка. Я вообще никогда и никуда не выпускал Шамана. Ему и так там неплохо. Выпустишь — еще с ним чего-нибудь случится. У меня никогда животных не было, все родители запрещали. Я собаку хотел — запретили. Я и в КЮБЗ ради этого пошел, ради животных. Зачем же я буду травить их друг на друга? Я не виноват. Это он виноват, — Валерка ткнул пальцем в фотографию. — А я хотел сам это доказать, чтобы на меня не думали, вот и не отдал фотографию. Ты его знаешь? — неожиданно спросил Валерка, подняв голову и глянув мне прямо в глаза.

— Нет, — не стал я все открывать Валерке, надо еще было сначала разобраться, при чем тут Димка, — но его ищут.

Валерка опять повесил голову.

— Ладно, пошли к гостям, — сказал я, — а то сейчас сюда кто-нибудь припрется.

Мы вышли из комнаты вовремя, Маша и Светка уже подходили к двери.

Всем я подпортил предпраздничное настроение. С Наташкой не дотанцевал, Светку разочаровал, Валерку напугал. Остальные, правда, веселились, несмотря на появившуюся рассеянность и задумчивость хозяина, до полвосьмого. Потом домой пошли. Мне тоже почему-то стало весело, хоть меня и не приняли в этот самый КЮБЗ. Главное то, что «Дело о кенгуру» сдвинулось с мертвой точки.

Следующий день был праздничным, Восьмое. Уроки можно было не учить, но я бы все равно вряд ли их приготовил. Очень уж много мне надо было обдумать. Этим я и занимался, сидя за письменным столом в своей комнате над тетрадкой с записями хода расследования.

Факты сгущали тучи над двумя фигурами — Валерки и Димки. И чем дальше, тем тучи становились чернее и тревожнее. Оба мне с самого начала врали, да еще явно существовала какая-то непонятная мне пока связь между двумя этими фигурами. Мне уже было очевидно, что и Димка и Валерка что-то скрывают. Знать бы только что.

Я стал вспоминать мой последний разговор с Валеркой. Слава Богу память у меня хорошая, разговор я помнил почти дословно. Валерка все свалил на Димку. И в то же время он явно незнаком с ним или знаком очень мало. Иначе зачем он спрашивал, знаком ли с Димкой я? Похоже, он даже не знает имени Кокошина. Не называл бы тогда его просто «другом». Все это вроде бы подтверждало, что фотография к нему действительно попала случайно. Только тогда очень странно, что Валерка никому о ней не сказал. Действительно, если он не хотел, чтобы его подозревали в причастности к нападению на кенгуру, то должен был бы уже давно рассказать всем о найденной им фотографии. Все эти россказни, что он сам хотел найти виновного, — какая-то ерунда. Показал бы фотографию Димки в первый же день, и никто бы больше на него не думал. И странно все-таки, что милиция этой фотографии на месте преступления не нашла. Не-е-ет, врет Валерка. Или не договаривает. Тут что-то другое. Только что?

По опыту я уже знал, что пытаться отгадать что-либо, не собрав нужных фактов, — все равно, что гадать на кофейной гуще. Какие гипотезы ни выдумывай, все окажется не так, иначе. Поэтому я не стал больше мучиться над Валеркиными загадками и попробовал подойти с другого конца, с Димкиного.

Каким образом, рассуждал я, фотография Димки могла попасть в вольер с кенгуру? Допустим, он действительно злодей, только допустим в интересах следствия, как это делают в геометрии при доказательстве теорем. Тогда злодей Димка должен был забраться ночью в зоопарк и запустить с какой-то дури в вольер к кенгуру волка или собаку. Стоп! Это Димка-то! Тот самый, который чуть не умер со страху, когда его понюхал на улице добрейший эрдель, а от моего Тамерлана в ужасе ломившийся в закрытую дверь. Он же сам мне сказал, что его в детстве собака укусила и теперь он их боится. Значит, версия о том, что Димка запустил собак к кенгуру, отпадает, как рыбья чепуха… ну а уж волка тем более.