История эта говорила мне о многом. Совершенно очевидным становилось, что партия людей явно утратила такой важный рычаг управления общественным мнением, как пресса, но и вариант, что «Столичный вестник» прибрали к рукам нелюди, казался мне крайне сомнительным. Скорее уж партия магов затеяла очередную интригу и, здраво понимая, что последователи Адриана Роха им в этом не помощники, пытается перетянуть на свою сторону третью силу, могущую оказать решающее влияние на расклад голосов. В подтверждение моих подозрений в газетном выпуске трехдневной давности обнаружилось развернутое интервью с лидером волшебников мсье Арианом Поньоллой, средней силы магом, обладающим вместо волшебного просто фантастическим даром убеждения и виртуозным умением вести дебаты.

На изображении, предваряющем статью, маг был запечатлен у себя в рабочем кабинете, на фоне стеллажей, сплошь заставленных книгами. Среднего, даже невысокого роста, полноватый, с обрюзгшим, асимметричным лицом, мсье Поньолла по первому впечатлению никакой симпатии не вызывал. Но стоило попристальней вглядеться в его лицо, как вы замечали цепкие, чуть смеющиеся и очень внимательные глаза, улыбку, притаившуюся на губах, но в силу специфики работы редко появляющуюся, и становилось ясно, что первое впечатление ошибочно. С этим человеком как минимум стоит пообщаться лично и лишь тогда выносить окончательное суждение. Вся беда состояла в том, что лично пообщаться с обычными людьми мсье Поньолла не имел возможности, и электорат уже несколько лет пребывал в неком недоумении касательно главы партии магов и поддержку ей оказывал неохотно.

Я, кстати, всегда интересовалась, каким именно образом происходит слежка за отсутствием магического жульничества при голосованиях и выборах, и совсем недавно мне разъяснили, что здание городского совета, где заседал и парламент, просто напичкано самыми различными заклинаниями, не позволяющими применять магию и, того хуже, чутко реагирующими на откровенную ложь. Правда, с последним неудобством члены совета научились вполне успешно бороться путем недомолвок и иносказаний. Я бы даже сказала, в искусстве словесного лавирования они достигли потрясающих успехов. Те же, кому это не по силам, долго в руководящем органе не задерживаются. Но, возвращаясь к статье…

В развернутом интервью глава партии долго и пространно рассуждал на самые разные темы, но основной идеей было желание вводить в обиход жителей страны самые разнообразные новшества. Мсье Поньолла замечал, что многие боятся магии в повседневной жизни, и последовательно перечислял изобретения, с которыми обывателю в свое время пришлось смириться. Как основной пример он привел аккумуляторы с магическим зарядом, обеспечивающие энергией разнообразную домашнюю технику, как-то: стиральные и посудомоечные машины, холодильники. Почта тоже нашла свое упоминание, ибо, как не забыл заметить рассказчик, еще в прошлом столетии письма разносили птицы, и способ этот был гораздо менее надежен, чем простая телепортация, снискавшая в свое время огромное количество противников. Весьма благоразумно на скуррах, до сих пор остающихся довольно острой темой, внимание заострять не стали. В общем и целом интервью вышло вполне мирное и совершенно неинформативное. Основной целью публикации явно было напомнить электорату о своем существовании и начать подготовку почвы для осуществления каких-то далеко идущих планов.

Дочитав последнюю строчку, я откинулась на спинку своего рабочего кресла и шумно выдохнула. Безусловно, чтение выдалось довольно интересным, но кроме этого никакой практической пользы извлечь не удалось. Никаких тебе шумных скандалов, межпартийных распрей. Даже переход крупнейшей газеты города в новые руки прошел чуть ли не незамеченным. Все выводы, которые мне удалось сделать, исчерпывались следующим: партия людей временно уступила лидирующие позиции коалиции магов, но никаких практических последствий это пока не имеет. Парламент же относится к происходящему с безразличием стороннего наблюдателя. Такое поведение членам правительства, в общем-то, было свойственно на протяжении всего существования парламента. Умудренные опытом и тяжелые на подъем старики рассуждали весьма практично – пока нас прямо это не касается, и вмешиваться не стоит. Мысль же о том, что иногда может банально оказаться поздно предпринимать какие-либо активные действия, им, похоже, в голову ни разу не приходила. Ну, или отбрасывалась как несерьезная. Только вот мне от этого всего ни горячо ни холодно. Я вздохнула еще раз и привстала, пораженная посетившей меня мыслью. Газеты – вещь, безусловно, хорошая и читать их надо. Я даже перестану этим манкировать. Но лучше всего у меня получалось собирать информацию при личном общении. Тем более в этой истории мне столько раз приходилось сталкиваться с упоминанием приемов в высших кругах, что явно пора там побывать и посмотреть на все собственными глазами. И в плане понимания психологии Ваннейра с Ротани это полезно.

Но вот, хм… как туда попасть? Вряд ли родная сестра рыночного торговца, частный детектив с незаконченным магическим образованием имеет шанс вот так просто взять и заполучить приглашение на прием для избранных. Придется искать ходы. Первую мысль: взять и попросить помощи у Ваннейра, я отвергла. И не столько из-за смутных подозрений – вот я рассказала ему про идею с официанткой, и на тебе, труп, – сколько от нежелания, чтобы хоть один замешанный в пропаже Ральфа человек из присутствующих на приеме знал, кто я такая. Тем более что внешность для данного мероприятия я собиралась сменить кардинально.

Значит, надо поискать кого-то, кто сам приемы практически не посещает, но вот приглашение туда достать сможет… Долго ломать голову мне не пришлось, благо с матерью крупнейшего столичного наркоторговца я уже успела познакомиться и даже немного подружиться. Не теряя времени даром, я тут же написала мадам Гайриоль Салливари письмо, где кратко изложила суть проблемы и попросила о встрече. Дальше оставалось только ждать и посвятить себя последней из поставленных драконом задач – расследованию смерти Джинни Стеар.

На сей раз Нади оказалась дома, правда, выглядела еще более уставшей, чем в нашу прошлую встречу. Проявив понимание, я не стала долго рассиживаться в гостях, лишь попросила координаты девушек, обслуживающих вместе с Джинни последний прием, на котором она работала, и, получив желаемое, отправилась восвояси.

Следующая официантка, мадемуазель Софи Цейлин вместе с родителями проживала неподалеку от меня, в поделенном на четыре части доме. После первого взгляда на обстановку становилось очевидно, что они с Нади из совершенно разных прослоек и ее работа официанткой скорее развлечение, нежели способ заработать на жизнь. Открывшая мне двери приятная женщина представилась Варьей, матерью Софи, и, несмотря на мое не слишком активное сопротивление, утащила на кухню, где затеяла кормить ужином. В самый разгар приготовлений прибыла с работы и сама Софи, но о деле еще с полчаса поговорить не представлялось никакой возможности. Лишь когда мы прикончили последний кусок теплого пирога с корицей, мадам Цейлин удовлетворенно вздохнула и, погладив нас обеих по головам, удалилась со словами:

– Вы, деточки, поболтайте, а у меня еще дела.

Вот только интересно, какие дела могут быть у честной замужней женщины в девять часов вечера?

Проводив матушку взглядом, Софи повернулась ко мне:

– Так о чем вы хотели поговорить?

– О вашей подруге, Джинни Стеар.

– Ой, – совершенно непосредственно воскликнула девушка, – так она же умерла. И она мне не подруга, так, работали вместе. О чем нам с ней говорить? Джинни никогда не соглашалась куда-нибудь с нами выбраться, всегда была чем-то занята.

И это понятно, если вспомнить, что у мадемуазель Стеар минимум три младших сестры и всего одна мать. Тут не до гулянок, хоть бы время на сон найти, и то счастье. Но объяснять собеседнице я ничего не стала, лишь уточнила:

– Да, я в курсе, что Джинни умерла. Мне бы хотелось услышать, как прошел ее последний рабочий вечер.