– Солнце слепит мне глаза и мешает наблюдать за тем, что творится в селении. Потуши его или закрой тучами… Я так хочу!

– Нет, княгиня, этого я не сделаю! – решительно проговорил старый князь. – И люди больше не будут страдать от безводья!

Пши протянул вперед руки и стал перебирать пальцами, словно призывая кого-то. Губы его шептали таинственные заклинания.

И скалы, загораживающие путь воде, снова стали крошечными камушками. Прозрачные холодные водяные потоки устремились по пересохшим руслам. Весело зажурчали ручьи и родники.

Вянущие травы расправили свои поникшие стебельки. Люди и животные бросились к желанной воде, и никогда еще она не казалась им такой освежающей и вкусной.

– Ах, так?! – в гневе выкрикнула гуаше. – Вот как ты меня любишь! Для тебя жалкие людишки дороже твоей жены, твоей гуаше! Тогда я и часа не останусь в твоем замке. Я уезжаю обратно к своему отцу. А ты оставайся один в твоем каменном гнезде! И знай – я не вернусь к тебе, пока ты не исполнишь оба моих желания.

Князь понурил седую голову. И снова в нем сердце вступило в борьбу с разумом…

Слезы заволокли глаза пши, когда он увидел внизу оседланных лошадей и свою гуаше. Не взглянув на мужа, княгиня вскочила на коня и, в сопровождении своих слуг, поскакала на юг, туда, где среди величавых гор стоял дом ее отца…

Несколько дней боролся старый пши со своей лютой тоской. Он не спал ночей, не ел и не пил. Сердце властно требовало: «Уступи», а разум приказывал: «Будь тверд в своем решении!», глаза пши запали, могучие плечи сгорбились, а лицо стало желтым, как у мертвеца.

И как-то старый князь позвал к себе своего верного слугу – унаута [4].

– Собирайся в путь, – не поднимая глаз, приказал пши. – Скачи к моей гуаше и скажи ей: пусть возвращается! Все будет так, как она захочет.

– Но великий пши! – в страхе воскликнул слуга. – Без воды и солнца погибнет вся твоя страна! Прости за дерзость твоего верного унаута, но ведь это – гибель всему живому!

– А что же делать, если она для меня дороже всех и всего, – с тоской проговорил Пшиз. – Без нее я не вижу солнца.

– Но если она вернется, солнца не увидят тысячи людей!

– Без нее иссыхает мое сердце.

– Но если она будет с тобой, о пши, тысячи сердец погибнут от жажды.

Князь вскинул голову, и огонь гнева сверкнул в его потухших глазах:

– Скачи, скачи сейчас же или я прикажу снять твою голову! Гуаше для меня дороже всех и всего!

Опустив голову, унаут выбежал из покоев князя. Оседлав быстрого коня, он помчался на юг, и князь слышал, как топот копыт смолк в отдалении…

Но по дороге к княгине унаут останавливался во всех попутных селениях и сообщал людям страшную весть.

И снова во всех селениях заплакали женщины, и уныние черным покрывалом окутало сердца мужчин.

– Что делать, чтобы предупредить беду? – думали люди.

Горячие головы советовали подкараулить злую гуаше и сразить ее заветными стрелами.

– Тогда Пшиз в гневе и горе истребит всех нас! – качали головами мудрые старики.

Самые тихие и приниженные уговаривали пойти к князю с покорной просьбой.

– Его разум отуманен любовью, и он равнодушно отвернется от нас, – вздохнули мудрецы.

И тогда кто-то предложил пойти к старому нарту-усарежу [5] , Гучипсу, который жил один в далеком ущелье.

– Пусть самые мудрые пойдут к Гучипсу! – закричал народ. – Усареж поможет нам!

Четыре дня затратили старики на путь к мудрецу – Гучипсу. Когда они вошли в пещеру старого нарта, Гучипс работал. Раскалив добела кусок железа, он голой Рукой вытащил его из огня и стал бить по нему тяжелым молотом. Изумленные люди видели, как железо превращалось в кинжал. Закончив ковку, Гучипс опустил раскаленный кинжал в кувшин с маслом, вытер руки о свой кожаный фартук и спросил:

– Что надо вам, о сыны рода человеческого? Старики рассказали мудрому нарту о своей беде.

– Неужели мудрый Пшиз так околдован этой женщиной? – удивился Гучипс и нахмурил свои косматые сросшиеся брови. – Хотя чары женщины всесильны. Любовь хорошей женщины может плохого человека сделать прекрасным, а злая сумеет добряка превратить в злобного шайтана… Но потушить солнце и иссушить землю – это может сделать только безумец. Сейчас я узнаю, о чем думает Пшиз.

Нарт бросил в свой горн щепотку какого-то порошка. Вспышка зеленого огня осветила суровое, худощавое лицо старого мудреца.

– Да, вы правы, о старцы из рода людей! – проговорил Гучипс и вздохнул. – Старый Пшиз утратил свой разум и свою мудрость. Но я не позволю ему умертвить нашу землю! Идите домой! Солнце не потухнет и реки не иссякнут!

Поблагодарив мудреца, люди пошли обратно. Снова четыре дня по узким горным тропам шли они, возвращаясь в свое селение.

Когда солнце четвертого дня стало спускаться за горы, с гребня последнего горного перевала они увидели родное селение и каменную громаду замка Пшиза. Как мрачный утес, высился этот замок над домной.

– Скоро мы будем дома! – радостно проговорил самый старый из людей, ходивших к Гучипсу. – Лишь бы мудрый нарт выполнил свое обещание.

И вдруг земля задрожала под ногами у людей. Тяжелый грохот прокатился по горам и долинам.

– Смотрите, смотрите! – закричал один из людей, указывая вниз.

Замок Пшиза исчез. Вместо горного хребта, на котором он стоял, образовалась долина, из которой с ревом и грохотом катился могучий поток вспененных вод, седых, как борода старого Пшиза.

Люди спустились к потоку. И когда они стояли на берегу новой реки, им показалось, что из пены метнулась вверх белая рука и хриплый голос старого пши выкликнул с болью и нетерпением:

– Зар-ни-ца! Гу-а-ше!

В этот час злая красавица вместе со своими слугами выезжала из ворот отцовского дома.

– Ну вот! – горделиво улыбаясь, оказала она своей служанке. – Теперь все будет по-моему! Теперь я буду настоящая Шхагуаше – голова – княгиня! Я уничтожу всех людей! Я отомщу им и…

Она не смогла закончить свою угрозу. Грохот потряс горы.

И красавица гуаше превратилась в яростную, буйную и свирепую, но прекрасную реку. А слуги ее и служанки – Дах, Сахрай, Курджипс, Пшеха, Киша стали ее притоками.

– Все равно будет по-моему! Все равно! – яростно шипела река. – Я – Шхагуаше! Я – голова, я – хозяйка! И старый Пшиз все равно будет делать то, что я захочу!

Извиваясь в стремительном танце, гибкая и неудержимая, одетая в белопенную одежду, Шхагуаше помчалась к Пшизу. Если на пути попадался несокрушимый утес, река быстрым движением огибала его, если дорогу ей преграждала горная гряда, она, побелев от ярости, бросалась на нее… Так, то ласкаясь, то царапаясь, то отступая, то нападая, Шхагуаше добежала до Пшиза и слилась с ним…

И с тех пор почти каждый год, а иногда даже два раза в год капризная Шхагуаше – Белая побуждала Пшиза – Кубань штурмовать человеческие поселения. Нежданно-негаданно своенравная Шхагуаше выбрасывала в Пшиз столько своих вод, что величавая река вдруг теряла свое мудрое спокойствие, становилась неукротимой и яростной. Пьяная от злобы, кидалась она на прибрежные города и станицы, смывала хаты, выкорчевывала деревья…

Только советские люди, построившие Тщикское водохранилище, надели прочные оковы на коварную и злобную горную красавицу Шхагуаше.

вернуться

4

[4] Унаут – раб.

вернуться

5

 [5] Усареж – мудрец, волшебник.