- Нет, не говорила. Я вообще, молчала все время. И видеть ее не хотела. Да и слушать. Но мама пришла мне многое сообщить, - она хмыкнула и уткнулась лицом в ладони.

   - Она знала? - Игорь внимательно смотрел на нее.

   - Знала? - переспросила Ира зло передернув плечами. - А ты веришь, что они не знают? Что самые близкие нам люди, могут не знать? - с какой-то экспрессией возмутилась она, пусть и не в брате была причина. - Я не знаю! Только не верю в то, что они ничего не понимают! НЕ ВЕРЮ! Она два часа сидела в палате, читая мне морали про грех и грязь тайных связей. Говоря, что это даже хорошо, что так все закончилось. Что видимо, на то воля Божья. А то мало ли, каким родился бы этот ребенок... И все время смотрела так, что и дураку ясно станет, на что она намекала, - Ира закусила костяшки пальцев, стараясь успокоиться, потому что уже опять ревела и глотала слова вместе со слезами. - А мне так плохо было, и я никак не могла понять, за что с нами такое случилось. Никита говорил, что это депрессия, и пройдет, что всякое в голову прийти может. А ее слова... они тогда мне такими логичными показались. Жестокими, злыми. Но правильными. Ведь я с самого начала знала, что мы идем против всех, что кто угодно нас осудит. И мелькнула мысль, а вдруг и правда -- все так. А потом... мне страшно стало, - она отклонила голову, уклонившись от ладони Игоря. Не подняла глаз на брата. Ей просто надо было договорить, хоть попытаться объяснить, пусть и самой сейчас такой дуростью казалось то, что Ира тогда пошла на поводу у осуждения и презрения матери. - Не за себя страшно. Ведь не со мной тогда беда случилась, а с ребенком, которого я так хотела. Уже так любила..., - она опять прикусила пальцы. - Я за тебя испугалась, Игорь. Мне показалось, что если это наказание, то вдруг и с тобой что-то случиться? Вдруг и тебя у меня заберут. Да и мать все бубнела над ухом, что не будет ничего хорошего, если это не прекратить...

   Впервые за всю эту исповедь она подняла голову и посмотрела в мрачное, темное лицо Игоря. Увидела, как кружится в его глазах злость и ненависть, которую сама столько лет испытывала к родным. Накрыла своей ладошкой его сжатые кулаки.

   - Знаешь, я сейчас понимаю, что это глупо и нелепо. Все мы ходим под Богом, и если Он дал нам друг друга, не стал бы так жестоко наказывать за то, что мы не могли и не можем изменить, - Ира вытерла мокрые щеки. - Только тогда мне это таким логичным показалось. А еще и после наркоза... Не поверишь, - она вдруг хихикнула, кажется удивив брата. - Мне мама тогда то и дело каким-то то чертиком, то гневным архангелом виделась. Никита предупреждал, что такое может быть, когда я просила его ввести мне лекарство, чтобы не понимать...

   Она замолчала, попытавшись прекратить поток слов. И не удержалась, опять прижалась к груди Игоря, нуждаясь в нем, понимая, что и он сейчас нуждается в ней.

   - Господи... - казалось Игорю не хватало слов. Его голос был низким и хриплым. И таким... колючим, жестоким. - Ты специально не говорила, да? - с каким-то обвинением он приподнял ее подбородок и заставил Иру посмотреть себе в глаза. - Знала, что я не прощу им. Ведь если твоя мать пришла, значит и моя знала..., - он грубо выругался сквозь зубы.

   А потом резко дернул Иру на себя и уткнулся лицом ей в волосы.

   Кажется как раз в этот момент пришла и ушла официантка, поставив на столик его чай. Только ни Ире, ни Игорю не до того было. Их прощание с прошлым оказалось слишком тяжелым.

   - Я их ненавижу, - брат все еще крепко держал ее, обнимая так, что и вдохнуть не выходило. - Ведь они наши родители... за что же так? - казалось, он никак не мог принять и смириться с тем, что узнал.

   Ира его понимала. Сама только-только осознала и приняла умом, что этого не поменять. Три года копила в себе ненависть, хоть и улыбалась в глаза. А теперь -- отпустила. Поняла, что невозможно жить с этим. Иначе эта злость и обида съест ее заживо.

   - Не знаю, - прошептала она брату. - и, если честно, уже и не хочу спрашивать или узнавать. Они для меня все больше чужими становятся. Как можно любить тех, кто раз за разом причиняет боль и ломает тебя?

   Игорь хмыкнул, но ничего не ответил. Так и сидел, продолжая ее обнимать. Только минут через пять потянулся за своим чаем, все еще ничего не говоря.

   А потом, вдруг, криво улыбнулся и поцеловал Иру в губы.

   - Ну их, к черту! - со злой иронией заявил брат и посмотрел на пакеты, стоящие у стула Иры. - Лучше покажи, что купила, - он подмигнул ей, пусть в синих глазах еще и горела обида на родных. - Надеюсь, там нет ничего черного?

   Ира улыбнулась, зная, чего стоит такое веселье. Сама сколько лет вот так же улыбалась. Но Игорь имел право знать.

   - Есть, - она с лукавым признанием вины закусила губу, вспомнив о комплекте из трусиков и бюстгальтера, а так же кружевных чулках им в тон. Ну не могла Ира мимо этого всего пройти! - Но не платья, - тут же добавила она, видя, как Игорь хмурится. - Собственно, я вообще до платьев еще не дошла, - даже растерялась Ира. - Только тебе вещей накупила. Так что ты рано приехал.

   - Ничего, - Игорь хмыкнул и еще отпил чая. - В кои-то веки прогуляюсь с тобой по магазинам. Ты ведь говоришь, что это успокаивает, - он усмехнулся. И даже почти без иронии.

   Ира задумчиво вытянула губы в трубочку и оценивающе осмотрела Игоря с ног до головы.

   - Ну, смотри. Сам напросился, - наконец, подмигнула она, допив одним глотком свой кофе. И поднялась вслед за братом, который протянул ей руку.

   О прошлом они больше не говорили, не нуждаясь в словах, чтобы понять, что на душе у другого.

 - Ты вареников не хочешь? - Игорь обернулся и несколько удивленно посмотрел на сестру.

   Они только вернулись из магазина и сейчас как раз разбирались с обедом.

   Ира подперла подбородок левой рукой, а правой выводила какие-то узоры на стеклянной поверхности их кухонного стола. Одну ногу она подтянула под себя, а второй пыталась покачивать, одновременно стараясь удержать на ней тапок, чтобы тот не упал.

  - Каких вареников? - переспросил Игорь, опять развернувшись к холодильнику, у которого и стоял.

   Полки были забиты едой, у Иры часто возникало желание наготовить всего и много. Вот и сейчас имелся широкий выбор из трех салатов, двух видов мяса -- жаренного и запеченного, и к тому же, персикового пирога. Вареников здесь явно не наблюдалось.

   - Ленивых, с творогом, - все так же покачивая ногой, ответила Ира, продолжая выводить спирали на стекле.

   Тапок упал, но она не обратила на это внимания.

   В принципе, он любил вареники. Да, собственно, он любил все, что она готовила. Но сейчас Игорь не видел необходимости в том, чтобы Ира снова стояла за плитой. Он хотел, чтобы она отдохнула.

   - Так, вон сколько всего, маленькая, - Игорь махнул рукой на холодильник и потянулся к соседнему шкафу за тарелкой, решив выбрать салат и мясо. - Нам бы это все хоть дня за три съесть, - шутливо заметил он и посмотрел через плечо, потянув дверцу шкафчика.

   - Да, наверное, - все так же отстранено кивнула Ира, наклонив голову. - Я, и правда, перестаралась, - вздохнула она, продолжая свои "художества".

   Решив, что Ира просто устала, Игорь не комментировал это замечание и достал две тарелки с полки.

   - Ты что сейчас будешь? - поинтересовался он у нее.

   - Не знаю, - как-то отрешенно пробормотала сестра в ответ, - я и не голодная, вроде...

   Игорь замер глядя на ровные ряды небольших баночек, стоящих в самой глубине шкафа, как раз за тарелками.

   Она не ела с утра, та чашка кофе в кафе торгового центра -- не в счет.

   Он осторожно отставил тарелки на столешницу, все еще смотря на бутылочки с таблетками, у которых и срок годности-то уже давно истек, а Ира все таскала их из одной квартиры в другую, никак не решаясь выбросить.

   Игорь точно знал, что было время, когда она питалась только ими. Да, может, йогуртом, который Нику иногда удавалась ее уговорить выпить.