Один из мужчин весело улыбнулся Су Мину.
– Давно не пользовались, – сказал он.
Су Мин дал знак Собри занять кресло рядом с ним. Стена раздвинулась, открывая туннель, конца которому видно не было.
Лицо Су Мина не выражало никаких эмоций. Платформа вкатилась в неосвещенный туннель, и скоро их окружила непроницаемая тьма. Они двигались плавно, не ощущая нарушений скорости – даже движения воздуха не ощущалось, – и все же Собри испытывал необычное чувство, словно что-то тянет его вперед и одновременно вдавливает в спинку кресла. Отдаленный поначалу шум с каждой минутой усиливался. Через какое-то время впереди показалось светлое пятнышко, оно приближалось и приближалось, и, наконец, платформа въехала в помещение, почти идентичное тому, которое они покинули.
Су Мин выскочил из кресла, оживленно приветствуя молоденьких медсестер, ошеломленных их необычным и неожиданным появлением. Собри побежал за ним в соседний зал. Они слышали, что где-то неподалеку плачут младенцы.
В помещении, в которое они вбежали, детей не было. Зато здесь был пульт, усеянный клавишами и омерзительно выглядящими приборами, полукругом огибающий вращающееся кресло. В кресле сидел оператор в свободном гранатового цвета комбинезоне, что удивило Собри, который успел привыкнуть к изящным одеяниям, которые было принято носить в Мыслительной Реторте.
Су Мин резким движением вышвырнул оператора из кресла, а сам очень внимательно начал изучать аппаратуру. Удивленный неожиданной переменой места, оператор с пола глазел на него: от растерянности он даже позабыл встать.
Всеобъемлющий шум, звучащий на грани слышимости, который сопровождал их всю дорогу, неожиданно стих и установилась полнейшая тишина. Су Мин с торжествующим выражением выхватил пистолет и несколько раз выстрелил в главную панель, надежно выводя аппаратуру из строя.
Тем самым Реторты оказались разъединенными во времени, их уже не соединял никакой общий градиент. Если бы даже Титаны прошли через тот же самый туннель, по которому ехали Су Мин и Собри, если бы добрались до Продукционной Реторты каким-либо иным путем, то они встретили бы здесь только лишь безлюдное будущее.
– Иди за мной, – обратился к оператору, с которым только что так грубо обошелся, Су Мин, – мне необходимо немедленно поговорить с руководством Реторты.
– Арестованы несколько советников, господин майор!
– Отлично. Давайте их сюда.
На экране показалось изображение разодетых в шелка и атласы старцев со спокойными лицами, длинными, обвислыми усами и шелковистыми бородами.
– Откуда известно, что именно они члены правительства? – спросил Броурн.
В разговор вступил молодой бравый капитан.
– От них самих, господин майор. Мы отыскали компьютер, который знает пару земных слов.
– Пару? А точнее?
– Боюсь, недостаточно, чтобы провести детальный допрос.
– Ясно. Заприте их пока.
– Слушаюсь! – капитан отдал честь и исчез с экрана.
Броурн отвернулся с недовольным лицом и принялся массировать раненую руку, висящую на привязи. Какой смысл брать пленников, если с ними даже не побеседуешь? Неведомо в который раз он выругался при мысли о том, что позволил Су Мину так легко сбежать. Сперва он даже не подумал организовать погоню или розыск. Напрасные старания, китаез наверняка сразу избавился от мундира, а это равнозначно тому, что стал невидимкой. Все китайцы выглядят одинаково.
И все же, утешил себя Броурн, на этом возможности не исчерпываются. Его люди рано или поздно должны напасть на след этого Леарда Аскара, который до сих пор находился где-то на территории Города. Аскар, правда, был неуравновешенным чудаком – информационная сводка даже предупреждала Броурна и насчет его "безответственности" – но было весьма вероятно, что он владеет языком китайцев, так же, как владел им Хешке. Что ж, придется довольствоваться Аскаром.
Видеофон снова засигналил. Броурн подошел к экрану.
– Штаб-квартира, майор Броурн.
С экрана в глаза ему со смертельно-важным видом смотрел офицер-техник.
– Мы получили рапорт отряда, высланного в Нижнюю Реторту, господин майор.
– Слушаю.
– Они утверждают, что там нет ни одной живой души. Полно фабрик и станков, но ни одного человека.
– Никого? Может, они куда-нибудь попрятались?
– На это не похоже. Отряд до сих пор никого не отыскал.
– А это бы значило, что тот паршивый выродок нас обманул, – сказал Броурн. – Наверняка весь комплекс автоматизирован, а рабочих никогда не было.
– Возможно, но на это тоже не похоже. Все машины стоят. Отмечены также признаки постепенного разрушения, так, словно весь комплекс был отключен и покинут людьми около пятидесяти лет назад.
Броурн напряженно размышлял.
– Не получается, – сказал он наконец. – Никак не получается. Нам, случайно, не говорили, что обе половины города не сочетаются по времени?
– Наши люди просто прошли по туннелю длиной около трехсот метров, ответил техник. – Но есть и другие туннели: например, сортировочная платформа, через которую проходит вся продукция фабрик. Мы предпринимаем дальнейшие розыски...
– Отлично. Информируйте меня по ходу дела.
Именно сейчас Леард Аскар очень бы пригодился, подумал Броурн.
Аскара трясло от эмоций.
За последние несколько недель Су Кун Чен очень многое рассказал ему о существовании Наискось, которое однажды чуть не уничтожило Город-Реторту. Он рассказал ему все, что знал сам. Аскару очень хотелось лично познакомиться с таинственным объектом посредством общеэмоционального контакта, но Су возражал, считая, что это для него преждевременно. Общеэмоциональные передачи были пока, по его мнению, слишком примитивными.
И Аскар терпеливо работал под руководством наставника, многому учился, очень много размышлял. Су дал ему понять, что Существование Наискось обладает прямо-таки сверхчеловеческим могуществом. Оно не являлось биологическим образованием, не принадлежало к какой-либо планете или другому небесному телу, и разум человека с трудом улавливал сущность его бытия, хотя объект этот и обладал материальной структурой.
Титаны атаковали КМЦ в тот момент, когда работы над усовершенствованием общеэмоционального передатчика находились уже в конечной стадии. Су, как обычно невозмутимый (Аскар не мог надивиться, насколько велика сопротивляемость жителей Реторты даже самым серьезным происшествием. Су как-то заметил, что они попросту полные дилетанты – не знают, как жить), доверил продолжение работ Аскару. Аскар взялся за дело под аккомпанемент становящегося все ближе грохота разрушения, поскольку Титаны сносили целые кварталы города, чтобы обеспечить своим войскам возможность маневрировать.
Вот уже с полчаса, как звуки схватки прекратились. Очевидно, Мыслительная Реторта оказалась в руках Титанов, а это означало, что они в любую минуту могут ворваться в обсерваторию. Аскар предпринял все, чтобы отправиться в путешествие раньше, чем это произойдет. Он был уверен, что Титаны не представят ему возможности познакомиться с Существованием Наискось, а им двигало нечто большее, чем просто научный интерес. Однажды он спросил Су о том, в какой степени соотносятся знания Существования Наискось о физическом строении вселенной с их собственными.
Су Кун Чен заколебался.
– В отношении людей это было бы знание, которое приписывалось вашим древним богам.
Аскар хотел задать Существованию Наискось несколько самых обычных вопросов.
Он кончил замеры. Су уже провел испытание нового устройства – теперь нужно было лишь проверить его в действии.
Танцующие значки сообщений компьютера наконец-то успокоились: аппаратура была готова к работе. Аскар потер пальцами глаза. Он научился довольно бегло читать каллиграфию Су, но расшифровка китайских иероглифов в таком темпе до сих пор давалась ему с трудом.
Он посмотрел на большие поблескивающие мощные трансформаторы энергии времени, которые были как попало составлены в самом центре обсерватории: от них доносилось металлическое гудение. Изготовление таких устройств, подумал Аскар, в нормальных условиях заняло бы по меньшей мере год, а Су получил их через час после отправки заявки. Принцип производства материальных благ, которым Су пользовался столь широко и бесцеремонно, никогда не переставал поражать Аскара. Су заказывал все новые устройства, нисколько не считаясь с количеством рабочего времени, необходимого на их изготовление, чтобы проверить на практике верность своих многочисленных (и не всегда до конца продуманных) предположений. Склад обсерватории трещал по швам от избытка аппаратуры, зачастую вообще не используемой, а многие приборы, после нескольких неудачных попыток, отправлялись назад на доработку.
