— Ну да, где уж мне… — Зомби погладил рукоятку висевшей у него на боку шашки. — Только я ведь тоже когда-то был живым. Эх, золотое было времечко! Я тогда в доме одном жил. Там еще по ночам собака выла и колдовство всякое происходило. Странный был дом… Это я помню хорошо… А может, этого всего со мной и не было, может, это еще будет? С нами, зомби, ведь знаешь как? Мы такие чудные не только потому, что помним свою прежнюю жизнь, но также и будущую. Мы ведь не люди, мы между ними, между двумя воплощениями, предыдущим и последующим. Мы…

Он замолчал и стал, словно африканский колдун, раскачиваться из стороны в сторону, все сильнее и сильнее. Потом он издал протяжный вопль, застыл и, ткнув в мою сторону пальцем, возвестил:

— Ты, ты пришел согнать меня с моего места! Большие неприятности ждут тебя. Очень большие! Тебя живьем сварят в смоле, пронзят серебряными иглами и разрежут на тысячи кусков. Откажись от этих мыслей! Откажись!

— Это что с тобой? — удивленно спросил я, продолжая наполнять карманы золотом.

— А? — Зомби опустил руку, некоторое время смотрел на нее, словно пытаясь вспомнить, для чего эта штука служит. Наконец он пожал плечами и, переместив на меня тяжелый, мертвый взгляд, спросил:

— А вот ты, что ты будешь делать, когда умрешь?

— Ну, уж во всяком случае, не докучать живым глупыми вопросами, — буркнул я. — Буду тихо лежать в могилке и прорастать травкой, а может быть, и кустиками чертополоха.

— Прорастать, конечно, здорово, — сказал зомби. — Если тебе дают это делать. А если нет? Кстати, без дурацких шуток, на полном серьезе, заруби на носу — когда змора тебя угробит, на мое место не рассчитывай.

— Да зачем оно мне? — удивился я. — Впрочем, меня еще сначала угробить надо. Это будет сделать не так-то уж и легко.

— Гораздо легче, чем ты думаешь. Хотя, по моим сведениям, под хорошее настроение ты вполне можешь покончить с собой и сам. Взять, например, и пальнуть себе в висок из пистолета.

— А вот это уже не твое дело. — Я начал злиться. — Таких, как ты…

— Ну да, — кивнул зомби. — Кстати, кроме тебя, в гробу меня видело еще очень много народу. Ты лучше скажи мне одну вещь. Не то чтобы я жаждал ее услышать, но вот все же мне немножко интересно. Скажи, а инспектором снов быть хорошо?

— Зачем это тебе?

Не хотелось мне с ним об этом разговаривать.

— А может, я в своей следующей жизни стану инспектором снов? Хочу знать, стоит ли быть таким, как ты? Я ведь кем только не был. Даже став зомби, не сидел без дел. Одно время подрабатывал призраком. По Европе шлялся. Кому-то это было выгодно, забыл его фамилию… вроде бы фамилия у него была Парвус и еще там кто-то, такой суетливый в движениях, такой из себя… Не важно это все. Кстати, жил я тогда припеваючи, платили мне совсем неплохо.

Он задумался и вдруг, обнажив в усмешке кривые зубы, сказал:

— Ладно, все это в прошлом. Лучше расскажи мне, как ты стал инспектором снов.

— Как? Да очень просто. Я им родился. Мои отец и мать тоже были инспекторами снов. Так что, если, родившись, не обнаружишь у себя способностей инспектора снов, будь уверен, стать им тебе не грозит.

— И где ты жил, пока не вырос?

— В одном очень красивом сне. Его нашел папа. Там было здорово. Там стоял наш замок. Шпили, высокие крепостные стены, ров.

— Здорово, — сказал зомби. — Я тоже как-то в одном замке побывал. Это в прежней жизни. Мы этот замок штурмом брали. А потом, когда всех его обитателей развесили по крепостным стенам, выяснилось, что у них в подвале хранилось недурное винцо. Нам бы, прежде чем вешать хозяина замка, с ним надо было хорошо потолковать, а мы поторопились. Короче, этого вина попробовали немногие, да и то наспех. Замок-то к тому времени уже вовсю полыхал… Да, золотое времечко. Это когда я воевал под знаменем железного барона… А что, твой замок еще цел?

— Нет, — помотал головой я. — И родители погибли. Тогда было нашествие робооборотней. Они блокировали сон, в котором стоял наш замок. Отец с матерью все же умудрились выкинуть меня в другой сон, а сами прорваться уже не смогли. Так они там, в том сне, и остались, погибли.

— Вот оно что, значит, ты сирота? Побираться небось пошел?

— Нет, — сказал я. — Меня забрал к себе инспектор снов Гунлауг. Он сделал меня своим учеником и действительно многому научил, да только, как получается, зря потратил на меня время.

— Да уж, — посочувствовал зомби. — Как тебя в этот мир-то занесло? Неужели не знал, что он принадлежит зморе?

— Да откуда? Я думал, это просто такой странный сон. Поэтому в него и завернул. Хотел все получше узнать.

— Да, тут тебе, братец, не повезло. Только ты все равно запомни, заруби на носу — на мое место рассчитывать нечего.

У меня мелькнула надежда.

— А ты, чтобы избавиться от конкурента, взял бы и помог мне. Что тебе стоит помочь мне бежать? А то ведь змора спрашивать тебя не будет. Смотри, того и гляди без места останешься.

Лицо у зомби стало испуганным. Некоторое время он сидел неподвижно, потом дернулся, так что с вершины кучи, на которой он сидел, посыпались платиновые слитки, и зашептал:

— Темно, темно, ничего не вижу… темно… нельзя это делать… Я просто бедный, глупый зомби… нельзя, понимаешь… И вообще не говори больше на эту тему… я никто, я пыль под ее ногами, я прах, который она попирает… Она узнает, обязательно узнает о моем предательстве, накажет, накажет… Котлы с кипящей водой по сравнению с ее наказанием… Нет, не могу я это, не могу…

— Понятно, — сказал я. — Значит, ты боишься. А я-то думал, что мертвых напугать уже нельзя.

— Что ты знаешь о мертвых? — презрительно спросил зомби. — Нет, я лучше сделаю так, чтобы она тебя не взяла. Уж можешь мне поверить, зомби ты окажешься совсем никудышным, попросту плохим. Нет, никогда тебе не стать таким, как я. Я предан, а ты никогда преданным не будешь. Это талант, ты его лишен.

— Да, — сказал я. — Жаль, что у меня нет такого замечательного таланта.

— А! — просиял зомби. — Вот видишь, значит, ты понимаешь, что я выше и гораздо круче? Я крутой в этом, я очень крутой.

— Может быть, — согласился я. — Только сейчас мне нужно идти. Дела тут у меня. Сейчас мне надо в одном месте устроить небольшой тарарам. Думаю, на это у меня таланта хватит…

Выходя, я услышал, как зомби сказал:

— Дурак какой-то.

Может быть, он при этом даже пожал плечами.

Хотя какое это имело значение?

Я захлопнул за собой дверь сокровищницы. Шагов через двадцать мне пришло в голову, что зомби наверняка прав. Может быть, змора действительно рассчитывает сделать из меня ему замену? Вот только тут она явно ошиблась. Ни один инспектор снов, каким бы неумехой он ни был, никогда, даже под страхом нечеловеческих пыток, не станет служить ни одной зморе. Никогда. Кроме того, я знал, что выберусь, обязательно выберусь, вернусь с новой птицей-лоцманом и отомщу.

В кармане у меня масляно позвякивали монеты, и я подумал, что сейчас устрою вполне неплохой тарарам. Вот только сначала надо найти из этого замка выход…

Через час я обнаружил коридор, в котором висели гобелены поновее, стояли очень изящные кувшины, а спящие стражники валялись прямо кучами. Скорее всего это было именно то, что нужно.

Осторожно продвигаясь вперед, я попытался прикинуть, что буду делать, если фокус с золотыми монетами не получится. В конце концов, можно было, например, пальнуть в купол сна из пистолета. Да, решено, если монеты не подействуют, так и сделаю. Вот только мало патронов осталось, всего шесть штук.

Коридорчик закончился обитой тонкими серебряными листами дверью, закрытой на чудовищных размеров засов. Ничем иным, кроме как выходом, она быть не могла. С трудом отодвинув тяжелый засов, я рванул дверь. Она стала открываться, и в этот момент у меня под ногами провалился каменный пол.

Ой-ей-ей!

Падая, я все же умудрился ухватиться за край пола, то есть нижней стенки сна. Он обломился, и я, сжимая в руках его порядочный кусок, рухнул в темноту. Она была совсем не похожа на ту, в которую я падал, прежде чем попал в мир зморы. Нет, эта темнота была холодной и какой-то пустой, бесконечно пустой. Некоторое время на меня еще падал свет, сочившийся сквозь дыру, в которую я провалился. Однако постепенно он становился все слабее и слабее. Наконец исчез и вовсе. В полной кромешной темноте лишь слабо светился оставшийся у меня в руках кусок нижней стенки сна.