В ту же секунду я прыгнул, уцепился за ногу рыцаря, рванул ее, и тот кубарем скатился со своего коня. Он, конечно, сейчас же попытался вскочить, но поскольку во время падения потерял шлем, получил от меня хлесткий удар в челюсть и потерял сознание.

Некоторое время я стоял над ним, разглядывая разбитые в кровь костяшки пальцев.

Ну ничего. Главное, он теперь придет в себя не очень скоро.

Вздохнув, я подобрал с земли меч серого рыцаря. Клинок у него оказался довольно паршивым. Я попробовал переломить его об колено, и мне это удалось. А ручка была действительно красивая и дорогая. Вот только… зачем?..

Швырнув на траву обломки меча, я вытащил из кармана сигарету.

Пролетавший у меня над головой здоровенный стервятник крикнул:

— Дурак!

Ну вот, еще и этот.

Сев на траву, я с наслаждением закурил.

Вообще-то сигареты у меня кончались. Значит, в одном из снов надо будет их запас пополнить.

Выкурив полсигареты, я посмотрел в сторону города и увидел, что ко мне скачут еще несколько серых рыцарей. Правда, они были пока довольно далеко. Можно было совершенно спокойно попытаться обдумать свое положение.

Блестящим его назвать было нельзя.

Теперь, после того как я попал в столь примитивную ловушку, змора наверняка считает меня полным идиотом.

Снова прилетел стервятник и, сделав над моей головой круг, сел рядом со мной, на поросший короткой травкой холмик. Некоторое время он смотрел на скакавших во весь опор серых рыцарей, потом щелкнул клювом.

Иронически хмыкнув, я стряхнул в его сторону пепел. Покачав головой, стервятник посмотрел мне в глаза и спросил:

— Ну и чего ты тут расселся?

— А твое какое дело? — удивился я.

— Да вот, спрашиваю. — Стервятник склонил голову набок и задумчиво посмотрел на меня одним глазом. — Кстати, ты мой должник.

— Это как?

— Да вот так. Если бы не я, так бы ты и сгинул в безвременье. Ловушку на тебя устроил зомби. Да только он не выдержал и проболтался об этом мне. А я шепнул об этом одному знакомому серому рыцарю. Тот доложил зморе. Она, конечно же, пришла в ярость и пообещала зомби, в случае если он тебя не вытащит, прогнать его прочь и взять на его место старого, живущего где-то в середине лабиринта суккуба. Зомби, понятно дело, перепугался… Ну и вот.

Он покрутил головой и снова щелкнул клювом. Потом ожесточенно, так что в воздух взвилось облачко пыли, поскреб землю тяжелой когтистой лапой.

— А тебе с этого какая корысть? — поинтересовался я.

— Самая прямая, — ответил стервятник. — В этом безвременье ты бы точно пропал. А между прочим, я нахожу, что ты хорош собой и даже упитан. И вообще в благодарность за спасение ты мне должен сказать, только как на духу, собираешься ли ты умирать. Если ты решил дождаться вон тех всадников, то скажи об этом сразу. Я никуда не полечу, подожду. А если ты решил от них улизнуть, тоже скажи, не стесняйся. Я тогда полечу дальше. А то они могут запросто, от огорчения, что тебя упустили, угостить меня каленой стрелой.

— А если не скажу?

— Как не скажешь? Нечестно это будет с твоей стороны. Так что давай выкладывай о своих намерениях, а то я уже третий день в клюве ничего не держал. Скоро от голодухи крыльями махать не смогу.

— Значит, ты хочешь непременно знать?

— Да, только без обмана.

— Ну хорошо. Могу сказать, что я пока еще не решил. Думаю.

— Понятно, — сочувственно сказал стервятник. — У тебя что, проблемы?

— Еще какие.

— Обидел кто?

— Хуже.

— Это как?

— Птицу я потерял. Птицу-лоцмана.

— Что значит потерял? — удивился стервятник. — Птица — не кошелек, какая бы завалящая она ни была. Вы что, разругались?

— Да нет, убили ее.

— Вот и я думаю, что не должны вы были разругаться. Человек ты хороший, только мог бы быть поупитаннее. Кто ее убил?

— Змора, — вздохнул я. — Попался я ей по-дурному. Не посмотрел толком, куда попал. А она сразу меня заметила и, выбрав подходящий момент, напала. Конечно же, первым делом она убила птицу-лоцмана. А куда я без нее?

— Вот оно что! Я давно хотел узнать одну штуку, да все никак не решался спросить. А у тебя можно, ты не серый рыцарь, и вообще, как я понял, дела твои обстоят плохо, так что ты не станешь надо мной смеяться. Скажи-ка, а как становятся такими, как змора, как получают свои собственные миры? Ну, ведь не родилась же она владелицей стольких снов? Где-то она их достала. Наверняка придумала. Я, может, тоже хочу быть таким и владеть снами. Я бы тогда целыми днями сидел на золотом насесте, ел бы только тухлых, не меньше недели назад убитых рябчиков и развлекался бы, ух как бы я развлекался. Ну так скажи, где она эти сны достала? Потом, когда обзаведусь своим миром, я тебя отблагодарю. Хочешь, будешь сидеть лишь чуть-чуть ниже меня, на серебряном насесте и каждые три дня будешь получать тухлого кролика?

Я пожал плечами.

— Нет, боюсь, к такой роскоши я не привык. А со зморой все очень просто. Она украла свои сны. Сделала она только один, но, правда, такой большой, что он смог вместить в себя все остальные, которые она, конечно же, наворовала из мира снов. Сделать это было просто. Кстати, а ты умеешь воровать сны?

— Где уж мне, — признался стервятник. — Я даже передвигаться из сна в сон не могу.

— Ну вот видишь, — с некоторой долей злорадства сказал я. — Не быть тебе владельцем собственного мира.

— А ты, ты можешь? — зло спросил стервятник.

— По крайней мере сейчас не могу, — вынужден признать я. — Понимаешь, когда змора убила птицу-лоцмана, она отняла у меня часть моего умения управлять снами. Птица-лоцман — это не просто товарищ, это часть инспектора снов. Именно часть, такая же, как рука или нога, она позволяет ему путешествовать по снам и повелевать ими. Конечно, кое-что во мне осталось, некое умение, потому что птица отвечала больше за передвижения, но, чтобы сразиться со зморой или же от нее удрать, этого недостаточно.

— Ладно, — примирительным тоном сказал стервятник. — Ты не сердись. И вообще зря я этот разговор завел. Ведь и без того знал, что ничего путного из меня не получится. Ладно, давай забудем.

Он помолчал и вдруг сказал:

— А змора, стало быть, эти сны наворовала… Вот как… А мне она даже нравилась. По крайней мере в ее мире время от времени можно поживиться. Это, знаешь ли, большое дело — иметь возможность время от времени поживиться и, таким образом, не умереть с голоду. С голоду умирать противно. Хотя у меня к ней тоже есть кое-какой счет. Понимаешь, нас тут поначалу было двое, я и мой приятель. Мы вдвоем промышляли. По правде сказать, именно он умел передвигаться по снам и меня сюда затащил. Ну так вот. Мой приятель по неосторожности оказался к городу ближе, чем нужно. Вернее, он влетел в него. Есть хотел почему-то сильнее обычного.

Стервятник медленно и важно, словно выполняя какую-то невероятно сложную работу, два раза хлопнул левым крылом и продолжил:

— А там, в городе, лежал один очень аппетитный труп человека. Кстати, удивительно походил на тебя… Да, такой, значит, симпатичный, похожий на тебя, очень аппетитный трупик. У него даже уже глаза вытекли, а пах он на целую милю. Короче, именно этот аппетитный запах моего товарища и доконал.

На секунду его глаза остановились на чем-то за моей спиной и удовлетворенно блеснули.

— Я говорил ему, чтобы он не залетал в город, но он все равно полетел, а я остался снаружи ждать, чем все кончится. И точно, словно в воду глядел. Не успел он подлететь к трупу, как из дома выскочило большое щупальце. Раз — и нет моего приятеля. Вот такие дела.

Оглянувшись, я увидел, что серые рыцари уже близко.

Похоже, стервятник просто мне заговаривает зубы, тянет время. Еще бы, кушать-то хочется.

— Прекрасно! — бодро воскликнул я. — А теперь мне пора. Время не ждет, время не терпит, оно неумолимо.

— А куда торопиться, давай еще поговорим… ну еще немного… тут я тебя хотел спросить одну забавную штуку… она давно меня интересовала… Штуку… Какую… в общем, скажи-ка мне…