- Дамир Тимурович, я буду разговаривать с вами по делу, и наедине. Если есть такое желание, тогда мы можем выйти и все обсудить. Касаемо моего свободного времени и личных дел, при всем уважении – отчета не будет. Здесь я находился по обстоятельствам, и никакие личные отношения нас с Ангеликой не связывают.
- Лапоська! – громко крикнул мальчик, подпрыгнув на бедре мужчины и звонко хлопнув в ладоши.
- Вооо-от! – протянул папа, переведя взгляд с ребенка на меня, а потом и на Булата. – Малыш правду говорит, врешь и не краснеешь. Парень, как тебя этот дядька называет? – спросил он имя мальчугана, указав пальцем на моего соседа.
- Милошка!
- Мирошка, - уточнила, и поправила на ребенке легкую кофточку.
- Значит – Мирослав? Понятно. Видишь, Мирослав, твой папка сговорился с этой тетей, и теперь они обманывают нас.
- Сына, ну что же ты меня сдаешь?
- Так-так-так, этот маленький мужчина здесь не причем. Дочь, узнаю, чего, отшлепаю и верну…
- И вернешь в Италию… - закончила с ним в один голос, тепло улыбаясь родному отцу.
- Дамирушка, хватит ругаться. Идите лучше с молодым человеком поговорите, а мы пошепчемся о женском, - предложила мама, смотря на меня с долей интереса, и я даже поняла, о чем пойдет речь.
- Ладно! Выгоняют мужиков, значит надо идти.
Через несколько секунд мы с мамой остались в квартире одни, и она сразу же подсела ко мне на диван, где только что сидел папа с Мирошкой на коленях.
- И-и-и? – протянула мама, взявшись ладошками за мою руку.
- Чего, мамуль? – отчего-то счастливо улыбаясь, спросила я, делая вид, что не понимаю ее.
- Что у вас с Булатом?
- Ты вот совсем не папа, - пошутила я, за что мама крепко меня обняла.
- Папа переживает за своих девочек, и боится, чтобы вам не причинили боль. Я тоже переживаю, но вижу совсем другое.
- А что ты видишь? – удивленно спросила я, в тайне надеясь, что не сдала себя с потрохами.
- У него восторг в глазах…
- Ой, мамуль, это понятное дело, он же тебя увидел и обалдел, что у меня такая молодая и красивая мамочка.
- Ты не подлизывайся, знаешь, что мне это не нужно. Вот к папе будем вместе подлизываться, ибо упрется, и попробуй переубеди.
- А в чем его переубеждать надо?
- Да в том, девочка моя, что и у тебя глазки горят, когда смотришь на Булата. А сердечко шалит? Мурашки по телу бегали от его прикосновений?
- Мама! Ну, что ты такое говоришь?
- Что, даже случайно не касался?
- Разве что случайно, - созналась я, немного смущаясь об этом говорить.
- Лапушка, послушай меня. Я твоя мама, и ты должна мне доверять, делиться, спрашивать, я подскажу от чистого сердца, и только так, как будет лучше. Ты знаешь, что против тебя я не пойду, если что смущает, спроси, вместе разберемся. А некоторые вопросы лучше маме доверить, чем подругам. В жизни ведь всякое бывает.
- С подругами мне уже все понятно, а вот про доверие, мамуль я доверяю тебе, просто некоторые моменты, ну, немного смущаюсь объяснять.
- А ты не смущайся, представь, что я твоя подруга. М-м? Только такая подруга, которая никогда не предаст!
- Я попробую отбросить смущение, мам, - согласилась я, зная, что моя мама, ровно как и папа, никогда меня не предадут. Мы с Оливкой для них целая вселенная.
- Вот и отлично! Тогда предлагаю сходить нам в какой-нибудь бар! Как смотришь на это?
- Судя по твоему коварному взгляду, папа в восторге не будет, - захихикала я, прекрасно зная, как отец отреагирует на нашу вылазку в развлекательное заведение.
- Так мы папу и не приглашаем! Пусть немного отдохнет от меня, вон, Булата позовет с Мирошкой за город, а мы с тобой танцевать.
- Согласна! К тому же, у меня есть личная охрана! – наигранно пафосно произнесла я, состроив наглую мордашку.
- Можно подумать у меня ее не целый рой, - в ответ произнесла мама, копируя мое лицо, отчего мы одновременно расхохотались, представляя, какой нагоняй нас ждет в конце вечера.
Глава 5
- А что у вас здесь происходит? – услышала папин голос, когда мы с мамой проводили ревизию в моем гардеробе.
- Дамирушка, не мешай, мы ищем, что нам надеть сегодня вечером, - отмахнулась мама, продолжив поиски подходящих нарядов.
- Ага, а что сегодня вечером?
- Папуль, ну… - обернувшись к родителю я замерла, потому что на меня пронизывающим взглядом смотрели зеленые глаза Булата. Я думала он уже ушел.
- Дамир, мы с Лапой идем сегодня в бар, так что, просим нам не мешать, - спасла ситуацию мама, ибо я не знала, что сказать, пригвожденная взглядом своего соседа.
- А кто сказал, что вы идете в бар?
- Как кто? Я! – довольно провозгласила мама, и ладошкой похлопала меня по руке. – Лапушка, ничего подходящего я не нашла, так что едем шопиться.
- Согласна, мамуль, - ответила я, наконец-то оторвавшись от Булата. Он притягивает меня к себе быстрее, чем я думала, а значит, мне пора действовать, чтобы не только я млела от его взгляда.
- Малышка, может не нужно? – как-то обреченно произнес отец, вызывая на губах улыбку. Я ведь знала, как сильно он ревнует мою мамочку, потому что она всегда вызывала восторг у мужчин, что не было удивительным, ведь она красавица.
- Как не нужно? Нужно! Мы немного выпьем, а потом отправимся танцевать. Ничего необычного, Дамирушка!
- Ваша вылазка и есть необычное. Мое сердце не выдержит.
- Чего оно не выдержит? Выставлять через каждые полметра охрану? Тогда предлагаю избавиться от нее, хотя бы на сегодняшний вечер.
- Без охраны никто ни куда не пойдет. Пристегну наручниками к кровати!
- Мамуль, это папа тебя сейчас напугал так? – с сомнением в голосе спросила я, прищурившись глядя на маму.
- Ага, - подозрительно ответила она, и мы вместе расхохотались, прекрасно зная, что папа если и пригрозит пальчиком, то ждать стоит максимум хмурого лица.
- Вот так Булат, любишь жену, растишь дочерей, а они потом все вместе на шею садятся.
- Не жалуйся, любимый, шея у тебя крепкая.
Мама подошла к отцу, и приподнявшись на носочки, обняла его вместе с Мирошкой и носом уткнулась в шею, как всегда вдыхая любимый аромат. Какие же они у меня классные, настоящие, без поддельных эмоции, искренние, дышащие своей любовью. Я так же хочу…
И это сытое Синягинское быдло заранее решило если не убить, то заставить меня самого наложить на себя руки. Решил обложить со всех сторон, не дав и шанса на выживание, прекрасно зная правило – «за новичка не вмешиваться». В тюрьме каждый должен ответить за себя сам, показать, что ты за человек, на что способен и можно ли тебе доверять, потом, долгие годы, живя с тобой бок о бок. Очень жестоко, но первое слово должен за себя сказать сам, позже тебе помогут или нет - дело второе, как решат. Но не вмешаются, даже когда хотят уничтожить с определенной целью, как Антон Синягин меня. Такие вещи подготавливаются долго, тонко, планомерно, чтобы потом не стало косяком тому, кто стал исполнителями заказа на зоне. Но выйти из этого достойно можешь лишь сам. Я выдержал, с хищным озверением ломая носы и руки, круша ребра и челюсти, расшибая костяшки пальцев об морды нападавших. Не один раз сжимая зубы в бессильной злобе что-то изменить и попадая в карцер после очередной драки.
Выжил, несмотря на неоднократные попытки это исправить. Ведь на воле заказчик ждал результата, а я жил и с мучительным остервенением продумывал множество вариантов моей мести. Я подожду, выживу, выйду на свободу и обязательно исполню свою клятву. Не знаю, после какого времени меня бы все же прирезали на зоне или «опустили», если бы однажды ко мне на прогулке не подошел местный авторитет и, внимательно посмотрев на меня, сказал:
- Больше тебя никто не тронет, мне не нужны «косяки», и беспредельничать на зоне без разрешения никому не позволю! Только подкачался бы, что ли. Злости много, драться можешь, а телом не вышел. Выживешь здесь - на воле достанут. Готовься, месть - блюдо холодное! - Охрана не имеет права сидеть за столом со своим охраняемым объектом.
