Облизав нижнюю губу, я замерла взглядом на его губах, и не сразу поняла, что он смотрит мне на грудь, высоко поднимающуюся от тяжелого дыхания. Да, рядом с Богословским, я действительно дышала тяжело, но не от того, что он перекрывал мне кислород, а от того, что так сладко и волнительно было находиться рядом с ним.
- Булат, признайся уже в конце концов, что я тебе нравлюсь, признайся, что хочешь меня, и тогда мы дождемся друг друга, раз тебя так сильно смущает мой возраст.
- Девочка, - прошептал он, и подняв руку, заправил мои волосы за ухо, неотрывно смотря мне в глаза, - я не собираюсь ждать тебя целый год. Жизнь монаха не для меня.
- Но ты же сам не хочешь до моего совершеннолетия ко мне прикасаться, - тихо ответила я, так же заглядывая в его глаза.
- Нет, конечно, и поэтому я встречаюсь со взрослыми женщинами.
От услышанного меня всю покоробило, и я скривилась, тут же разрывая наш зрительный контакт, ибо я могла не сдержаться и начать ругаться. А сейчас это было совершенно не к месту. А еще понимала, что он говорит о других женщинах для того, чтобы меня оттолкнуть, да только пусть не надеется, что мои чувства так просто пройдут.
- Богословский! Так тебе нравится? Не по имени? Фамилия устраивает?
- Устраивает, Байер. И так, я тебя слушаю.
- Я хочу кофе.
- Приедем в ресторан, хоть упейся им.
- Я сейчас хочу. Вон машина стоит, можно у них купить. У тебя есть с собой деньги?
- Ты уверена, что хочешь этот кофе?
- Уверена, - и обойдя мужчину, я прошла к машине, в которой продавался кофе, для таких вот прогуливающихся по набережной, как мы. – Добрый вечер. А сделайте мне латте.
- Пару минут, - ответил молодой симпатичный парниша, скользнув взглядом по моему телу.
Следом подошел Булат, и как настоящий дикарь запахнул на мне свой пиджак, чтобы никто не посмел глазеть на грудь. Интересно, а что он будет делать в ресторане, где полно людей, и даже молодежи? Тоже будет натягивать пиджак и застегивать на все пуговицы?
- Ты будешь кофе?
- Нет, я пью только сваренный в турке. Ты не замерзла?
- Твой пиджак хорошо меня укутал. Угу, спасибо, - кивнула я парню, который подал мне мой стаканчик. – Сколько с меня?
- Думаю, обойдемся номером телефона, - сладко улыбнулся молодой человек, не отводя от меня взгляда.
- Номер частной клиники подойдет? – строго произнес Богословский, и всунув купюру в мужскую руку, схватил меня за локоть и повел прочь от машины.
- Девушка, вам может помощь нужна?
- Нет что вы, просто муж у меня очень ревнивый, но зато какой горячий! – обернувшись, произнесла я, подмигивая парню, чтобы он понял, что я в безопасности.
- Совсем малолетки охренели…
- Булочка, ну прекрати ревновать, и перестань меня тащить силой, я все же с кипятком, - посмотрела на стаканчик, радуясь, что на нем оказалась специальная крышечка.
- А ты прекрати меня злить!
- Я? - ошарашено произнесла я, вытаращив на него свои глаза. – Я вообще молчала. А даже если бы и дала свой номер! Что такого? Мне что, личной жизни не хочется?
- Парень совершеннолетний, ты нет.
- Пфф, опять двадцать пять. И что?
Мы наконец-то остановились у парапета, и я смогла сделать первый глоток достаточно неплохого латте, учитывая его место приготовления.
- Я не пойму, у тебя что, настолько играют гормоны, что тебе не терпится попробовать мужчину?
- Мне не терпится попробовать тебя, - тихо прошептала я, и протянула ему стаканчик, чтобы он тоже попробовал напиток.
Булат отпила латте, а я как завороженная смотрела, как его губы сначала обхватили пластик, а потом слегка приоткрылись, и он языком мазнул по ним, слизывая остатки сладости.
- Гадость! Ты варишь кофе намного вкуснее!
- Но это же не просто черный кофе. Эй, Булат, ты чего? – он выбросил стаканчик в близь стоящую урну, и схватив меня за руку, потащил к своему автомобилю.
- Нечего гадость пить. Поехали, нам уже пора, - ответил он, помогая мне сесть в салон.
И уже через несколько секунд мы мчали по пустой дороге в сторону ресторана, в котором намечалось празднование дня рождения.
***
Уже битый час я сидел за барной стойкой и наблюдал за Ликой, мило воркующий со всеми, кто к ней подходил. И что больше всего меня бесило, что большинство из ее собеседников были мужчины. Некоторые из них даже старше меня, и не стесняясь в наглую клали свою лапу ей то на спину, то на талию, и у меня возникало огромное желание свернуть их клешни, чтобы больше никогда не прикасались к тому, что принадлежит мне. Да, черт возьми, именно мне! Ангелика со своими вечными разговорами о нас, убедит любого, что я чертовски хочу ее, не просто как женщину для секса, а что-то большее, сильнее. Но меня чертовски пугал ее возраст, ибо трогать девушку до восемнадцати лет я не посмею. А еще она была девственницей и это жутко меня пугало, ибо никогда прежде не имел дел с невинными девушками. Да, мне нравилось, что у Лапы еще никого не было, потому что дикий собственник во мне кричал, что задушит любого посмевшего к ней прикоснуться. Только если она сама того не захочет. Мне было приятно, что девочка решила отдаться именно мне, подарить самое драгоценное, но я не был готов жить без секса целый год, а потому признаваться в своих чувствах ей не собирался. И до последнего буду надеяться, что она перерастет и ее привязанность ко мне, пройдет в силу ее возраста.
- Совсем обнаглела малолетка, флиртует со всеми подряд, и не стесняется, что большинство присутствующих мужчин приехали в компании своих жен.
Я повернул голову направо и столкнулся взглядом таких же зеленых глаз, как и мои, только эти глаза принадлежали девушке блондинке, одетой в белый классический костюм. Она повернулась к стойке спиной и локтями уперлась в столешницу, медленно следя за происходящим в зале. Я ее не знал, но то, как она говорила, мне уже не понравилось, потому что человек не вправе кого бы то ни было осуждать. Особенно незнакомых людей.
- Что, сидишь и думаешь, о ком я говорю?
- Просвети, - ответил одним словом, в надежде, что она быстро расскажет, о чем речь и я смогу спокойно выйти на улицу покурить.
- Вон, видишь, брюнетка в красном платье и голыми сиськами, - кивком головы указала на Ангелику, что мне уже не понравилось, ведь дама вела себя слишком грубо, но я продолжил ее слушать: - Ей только семнадцать, а мужиков было больше, чем у нормальной бабы за тридцать.
- Откуда же такие познания? – стараясь не выдать только начинающую проявляться злость, тихо спросил я, доставая свой мобильный, и набирая парням сообщение.
- Ой, подруга нашептала, - отмазалась она, а в ее глазах я заметил ненависть, словно Лика чем-то ей не угодила.
- Понятно, а я-то уж было подумал, что ты присутствовала лично…
- Нет, что ты! Рядом с такими шлюхами и стоять противно.
И только она произнесла эти слова, как подошли двое моих ребят, и закрыв этой сучке рот, скрутили ей руки за спиной, и вывели из зала в служебное помещение.
Осмотревшись и убедившись, что особого внимания к себе не привлекли, я заказал у бармена стакан воды. Выпил его залпом и тоже отправился в служебное помещение, последний раз бросив взгляд на девушку, которая уже находилась в обществе родителей. Только по дороге к выходу, отправил сообщение Дамиру, чтобы он не оставлял Лику без присмотра, пока я не разберусь с одним подозрительным объектом. А то, что эта блондинистая сука была подозрительной, сомневаться не приходилось, ибо она сама выдала себя с потрохами. Подосланная. Только вот кем, понятно не было, но мне предстояло сейчас об этом узнать, ибо один неверный шаг, и может произойти непоправимое. А рисковать малышкой я хочу меньше всего.
Заметил одного из своих ребят, и кивнул ему, когда он рукой указал на кабинет, в котором находилась задержанная барышня. Я тут же открыл дверь, и заметил, как эта дама с настороженностью посмотрела на меня, и сложила руки на груди в защитном жесте. В ее глазах читался страх и сомнение, и она начала отступать назад, к стене, но явно понимала, что отсюда ей так просто не уйти. С ней в кабинете сидели двое ребят, которые на нас не обращали внимания, просто готовые в любой момент скрутить барышню, если та начнет брыкаться.
