Увольте!

С иллюминатами молодой граф познакомился совершенно случайно. Случилось так, что в университете Андреа увлекся фигурой знаменитого Джузеппе Мазини, хоть и радикала, зато человека сильной воли и сильной руки, решив написать о нем докторскую диссертацию. Как-то, работая в библиотеке над очередным документом, он обратил внимание на высокого худощавого синьора, пристально наблюдавшего за ним уже не первый день. Заметив, что Андреа на него смотрит, худощавый синьор решительно подошел к его столу.

— Добрый день, — коротко кивнул он. — Разрешите присесть рядом с вами?

«Наверняка какой-нибудь извращенец, — зло подумал молодой граф. — Этого мне только не хватало!»

— Я не извращенец, — усмехнулся мужчина, словно прочитав его мысли. — Зато можно сказать, что я ваш будущий друг.

— Вы так уверены? — хмыкнул Андреа, но синьор, казалось, не заметил насмешки.

— Я внимательно читал ваши публикации о Мазини…

— В самом деле?

Скакки, будучи, как и всякий начинающий ученый, очень тщеславным, немедленно забыл все свои сомнения.

— Да, — вновь кивнул худощавый. — Елей лить не буду. Много вздора! Мазини у вас чуть ли не по водам ходит. Но вот ваша трактовка его отношений с масонами, а особенно комментарии к переписке с главой Шотландского круга Вольных каменщиков Северо-Американским Штатов Альбертом Пайком заслуживают внимания. Да, молодой человек, у вас правильная точка зрения на многие вещи. Это ваши собственные воззрения или так, переосмысленные цитаты?

— Конечно, собственные! — удивился Андреа. — Ведь эту переписку ни в одной монографии всерьез не…

— Вы так ненавидите людей?

Молодой граф замер, решив что ему послышалось. Обычно о таком не спрашивают. Впрочем…

— Да, ненавижу! Ненавижу людей, которые лишили мою семью куска хлеба!

— Ну уж, ну уж! — засмеялся худощавый. — Не прибедняйтесь. А как же счета в «Банко ди Рома» и то, что лежит в его хранилище?

Если бы молодой граф стоял, у него точно подкосились бы ноги. О тайном вкладе семейства Скакки в ватиканском банке знали немногие, только несколько человек. Неужели старый хвастун Альберто проболтался на одном из заседаний?

— Не беспокойтесь, ваш отец никому ничего не говорил. — понял его странный собеседник. — У нас другие… источники информации.

— Что вам от меня нужно? — наконец-то возмутился Андреа. — Мои деньги? Да кто вы, в конце концов?

— Я же сказал, — терпеливо повторил мужчина, — ваш будущий друг. Такой же, каким мой далекий предшественник был для Джузеппе Мазини. Не верите? Тогда приходите сегодня в тратторию Мингоцци. В восемь вечера. Там и поговорим. Не бойтесь, вас никто не собирается грабить и убивать. Мы поговорим, а вы послушаете. А там сами решите.

Так началось сближение Андреа Скакки с орденом иллюминатов. Его новый наставник оказался одним из членов Внутреннего круга «светоносцев». Под его руководством молодой граф прошел посвящение, всей душой приняв Устав ордена. И сейчас, через много лет, он помнил эти слова наизусть:

«…Первая тайна в деле управления людьми — овладение общественным мнением, причем нужно настолько долго сеять раздоры, сомнения и насаждать противоречащие друг другу воззрения, пока люди не потеряются окончательно и не утратят ориентировку в замешательстве, и не решат, что лучше в политических кругах вообще не иметь собственного мнения.

Вторая тайна состоит в том, чтобы во главу угла ставить слабости людей, все дурные привычки, все достойное сожаления и все ошибки — до тех пор, пока люди не перестанут понимать друг друга.

Нужно прежде всего бороться с силой отдельной личности, поскольку нет ничего опаснее ее. Если она обладает творческой духовной энергией, она в состоянии достичь большего, нежели миллионы людей.

Посредством зависти, ненависти, раздоров и войны, через лишения, голод и распространение заразы все народы должны быть доведены до того, что они не будут видеть никакого выхода, кроме того как полностью отдаться в подчинение иллюминатам…»

Как хорошо и четко сказано! Никакой лишней словесной шелухи, как у братьев масонов и этих, прости Дева Святая, коммунистов!

…Однажды, лет через пять после их знакомства, Скакки спросил у своего наставника, к тому времени занявшего кресло Гроссмейстера:

— А что было бы, если б я тогда не согласился вступить в общество?

Его Высочество Мощь и Сила улыбнулся, развел руками:

— Ничего особенно. В Венеции, как вы знаете, много глубоких каналов…

За прошедшие двадцать четыре года, последние три из которых Скакки сам уже был «Мощью и Силой», граф ни разу не пожалел о принятом им когда-то решении. Иллюминаты, действительно, были силой, размахнувшейся на пять континентов, к пяти концам Великой Пентаграммы.

За два столетия была проделана огромная работа. Не хватало лишь самого малого — толчка, который сдвинет расклад мировых сил в пользу Ордена.

И вот теперь Судьба дает иллюминатам шанс, которым нельзя не воспользоваться. Такое бывает раз в пять тысяч лет, раз в пять тысяч!

Его Высочество не сомневался в успехе. Ни на йоту! Книги великий арийских учителей, бережно хранящиеся в стальном сейфе сверхнадежного «Банко ди Рома» не могут лгать!

Но время не ждет. Уже совсем мало осталось до начала Полного солнечного затмения в Великом параде планет. Нужно действовать, нужно успеть!

Гроссмейстер взял в руки мобильный телефон…

Генерал-лейтенанту Петру Гвоздеву было хорошо. При желании да с толковыми подчиненными можно устроить маленький праздник для души и среди этих распроклятых сопок.

Глаза б эти сопки не видели! Все нормальные люди в его чинах и возрасте уже давно сидят в Москве, где-нибудь в Генеральном штабе или Министерстве, в крайнем случае — округами ворочают. Один он кормит проклятых камчатских комаров!

…Тяжелый кулак врезал по полированной лавке.

Обидно, да только сам виноват! Это ж надо такого дурака свалять, чтобы осенью девяносто третьего поставить не на ту лошадку? Лапоть, да и только. Кому поверил? Что нашел в этом Вице-президенте? Ну, боевой товарищ, ну, воевали вместе в Афгане. Так и что? Мало ль их, таких соратничков? Вон, парочка из них, совсем желторотых, так и вовсе президентами кавказских республик стала. Или пойти к ним в замы или министры обороны? Звали ведь, звали! Такие солдаты, как Петр Гвоздев, всем нужны. Штучный товар! Потому и остался на своей должности после тех событий. На должности остался, а вот дальше…

Генерал вновь хотел врезать по в ни в чем не повинной лавке, но сдержался. Должность, как ни крути, неплоха. Не хрен моржовый, а Особо Важный Стратегический Объект, куда там американам с их зелеными человечками и ангарами 18! Тут этакая хренотень, что никто уже сто лет разобраться не может. Сам товарищ Сталин зубы сломал, пытаясь приспособить ЭТО к нуждам Отечества. Он-то зубы, а тысячи других — совсем не зубы… Ну, а эти дерьмократы так ничего и не поняли, держат здесь неполный полк охраны, хоть и под командованием генерал-лейтенанта.

«Одно название осталось — «начальник Объекта». А толку-то? — вздохнул Гвоздев. — Трындюки! Все распродали, к ядреной матери. Р-родину пр-родали, говнюки позорные! Эх!..»

— Поддать парку, Петр Игнатьич? — услужливо предложил вестовой, капитан Громов.