если поступим как испуганные дети — выбросить бяку и больше ее не трогать.

— Может быть, — ответила Скалли. — Очень может быть, что ты и прав. Но сейчас мы совершенно бессильны. Мы ничего не сможем сделать!

— Можем, — очень спокойно ответил Молдер. — Мы можем разобраться хотя бы в том, что нам по силам.

Мэрфи как неприкаянный бродил по отсеку и действовал мне на нервы. Всякий раз, когда он проходил у меня за спиной, я невольно поворачивался и следил за ним. Наконец геолог тяжко вздохнул, сел за стол и сунул в уши «ракушки» своего плеера, с которым никогда не расставался. Я снова повернулся к Нэнси. А двое федералов орали друг на друга в холодном отсеке.

— Скажи мне, что здесь жарко, — попросила Нэнси.

Я исподлобья поглядел на нее.

— Система кондиционирования не работает, — неохотно включился я в старую игру. — За бортом — минус сорок, ветер, а здесь страшная жара и духота.

Я даже почувствовал, как по спине вдоль позвоночника потекла противная струйка пота. Только я не знал, отчего я вспотел. Уж точно — не от жары. Нервы у всех были натянуты. И какое-то внутреннее атавистическое чувство говорило мне, что это нервное напряжение должно вскоре разрядиться взрывом.

— Ты не слышишь, — спросила Нэнси, — о чем они там спорят?

Я, кряхтя, уселся за стол. Век бы мне не слышать этих споров.

— Наверное, обсуждают свои правительственные секреты.

— Ты думаешь, — живо обернулась Нэнси, — они все знали еще до того, как мы сюда попали? Santa simplicitas! Я тяжело глянул на женщину. Выглядела Нэнси не ахти — лицо заострилось, вокруг глаз проступили темные круги. Нервы у нее всегда были ни к черту, а за последние несколько часов она измоталась вконец.

— Да, я в этом просто уверен.

Вопли зазвучали громче, уже в коридоре, соединяющем центральный отсек с холодным. Нэнси оглянулась на голоса. Точнее, слышался только один голос — Скалли. Мы переглянулись. Похоже, нам в голову пришла одна и та же мысль.

— Зараженная кровь Медведя попала на Скалли, — сказал я, встав. Нэнси пожала плечами.

— Кровь попала и на тебя, — уклончиво отозвалась она.

Я швырнул на стол планшет с результатами исследований крови трупов, который до этого вертел в руках, просто чтобы их чем-нибудь занять, чтобы не была заметна мелкая предательская дрожь пальцев. Вышел в коридор. Нэнси потянулась следом. За ней — Мэрфи.

— Откуда ты знаешь, — услышали мы голос Молдера, — что он не заразный?

— Может быть, и заразный, — кричала Скалли. — Нужно взять эти зараженные тела, вытащить на лед и сжечь!

— Вы что-нибудь от нас скрываете, агент Скалли? — спросил я, выходя из отсека в коридор. — Вы в порядке?

Она взглянула на меня недоуменно, а потом одарила взглядом оскорбленной невинности.

— Да, — ответила она с некоторой задержкой, — все в порядке.

— Вы что-то разнервничались, — продолжал я.

Она машинально кивнула, потом подняла на меня взгляд, начиная понимать, что я имею в виду.

— Вы куда это клоните?! — напустилась она на меня.

«А куда я еще могу клонить? — подумал я. — Мы здесь, как в каком-нибудь детективе—в одной комнате и все под подозрением».

Молдер вклинился между мной и своей буйной напарницей.

— Ладно, — сказал он, — давайте успокоимся. День у нас был длинный и трудный, мы

все испуганы, мы все устали. Давайте не будем бросаться друг на друга. Ну, — усмехнулся он невесело, — по крайней мере, если нет на то веской причины. Может, мы все пойдем и поспим, а?

Миротворец из него, по-моему, никакой. Скалли со злостью смотрела на меня, я ей отвечал полной взаимностью. Выглядела она лишь чуть получше Нэнси, а вымоталась заметно сильнее. Я оглядел присутствующих. Кроме Мэрфи, стоявшего с невозмутимым видом, все так и дышали подозрительностью.

— Вы издеваетесь, наверное? — спросил я Молдера. Почему-то мне в этот момент даже не пришло в голову, что он может говорить всерьез. — Думаете, кто-нибудь из нас сможет сейчас заснуть? Ребята, будем смотреть правде в глаза. Мы должны осмотреть друг друга. Если у кого-то есть пятна, этот человек должен быть немедленно изолирован. Я думаю, вы все согласны со мной?

Воцарилась длинная пауза.

— Кто будет осматривать? — задала вопрос Нэнси. — Ты? — она смотрела на меня с некоторой надеждой.

— Нет, — решительно одернула ее Скалли, — мы все разденемся друг перед другом. Никаких секретов.

Я поднял брови. «Ну-ну, — мелькнула мысль, — хотелось бы в это верить».

«Друг перед другом», конечно, модифицировалось в «мальчики — направо, девочки — налево». Женщины отошли за шкаф установки кондиционирования. Мы начали стаскивать с себя свитера и рубашки.

— Пока никто не вынес преждевременного суждения, — сказал Молдер, расстегивая ремень джинсов, — я хочу напомнить — все мы в Арктике.

Из-за шкафа донесся успокаивающий голос Скалли: «Все, у тебя чисто», — и прерывистый вздох облегчения Нэнси Да Сильвы. Как, интересно, женщины успели раздеться раньше нас? Ведь если вспомнить, сколько они обычно одеваются… Видимо, кто для чего создан Всевышним. Мне в голову полезли какие-то игривые мысли, но я отогнал их и сосредоточился.

Мы по очереди внимательно осмотрели друг друга. Все было чисто. Забрезжила слабенькая надежда, что никто из нас не заразился, но… Но все равно, одеваясь, мы поглядывали на товарищей по несчастью с подозрением. Никто, никто никому не верил. Потому что надежда была слишком эфемерной.

Спать расходились в напряженном молчании.

— Спокойной ночи, — буркнул Ходж на прощание.

— Желаю, чтоб клопы не кусались, — пошутил Молдер, но никто даже не улыбнулся.

На пороге «своей» комнаты Молдер обернулся к Скалли, открывавшей дверь в комнату напротив. Скалли тоже повернулась к нему. Ничего не сказав, Молдер шагнул в темный проем.

— Спокойной ночи, Молдер, — тихо сказала Дэйна.

Фокс высунулся из-за косяка.

— Спокойной ночи, — с улыбкой ответил он.

— Слава богу, все по крайней мере здоровы, — устало пробормотала Скалли. Улыбка напарника исчезла.

— Не забывай, — жестко сказал он, — пятна у собаки пропали.

Постояв еще секунду, Призрак скрылся за дверью. «Нечего сказать, — подумала Скалли, — вот тебе и пожелание „спи спокойно“. Она ощупью нашла выключатель, включила свет и только после этого переступила через порог. Бросив на кровать фонарик и сумку, тщательно заперла дверь и подошла к небольшому столику. На нем в беспорядке лежали журналы, стояли фотографии в рамках и бронзовая статуэтка Будды. Скалли взяла одну из карточек.

Со снимка глядел улыбающийся Кэмпбелл, обнимающий за плечи двух женщин — видимо, мать и сестру. У девушки было несомненное сходство с пожилой женщиной и некоторое— — с самим Кэмпбеллом. Скалли некоторое время вглядывалась в изображение. Потом лицо Дэйны застыло, она побледнела. В ушах эхом отдались слова Молдера, сказанные пару минут назад. Она положила фотографию лицевой стороной вниз и, быстро перебирая руками, точно так же повалила остальные. Бронзовый Будда опрокинулся, прокатился по столику и упал на пол.

Скалли подтащила столик к двери, подперла ее и уселась на пол рядом, прислонившись спиной к стене. Над головой висел цветной плакат:

пальмы, а под ними — шоколадно-загорелые мисс чего-то там и экс-мисс того же самого, выпячивающие груди, едва прикрытые миниатюрными купальниками звездно-полосатой расцветки.

Скалли трясло. Проверив магазин пистолета, она дослала патрон в патронник. Уперев локти в поднятые к лицу колени, она прижала затыльник затвора ко лбу. Металл приятно холодил разгоряченное лицо, придавал спокойствия и уверенности. «Да уж, ничего себе — „спокойной ночи", — подумала она. — Разве что так ночь и пройдет спокойно».

Мэрфи тоже не спал. Сидя на кровати, он слушал игру Суперкубка восемьдесят третьего года. Лицо его было напряжено, брови нахмурены. Он не слишком часто сиживал в кабинетах — большей частью приходилось мотаться по экспедициям. Бывал он и на Аляске, и в Норвегии, высаживался с гидрографического судна для сбора образцов в Антарктиде. Всякое бывало. Но такого — ни разу.