— Вон там еще один мост и потом паромная переправа, — сказала я.

— Веди, — кратко велел Оррек.

И я повела их вдоль опор моста к Восточному каналу. Мы перебрались через него точно так же, как и через предыдущий, и поднялись наверх по крутым узеньким ступенькам, высеченным в мощных клиновидных опорах дамбы, отделяющей Восточный канал от самой реки. Быстро миновав дамбу, мы снова спустились к реке. К этому времени стало уже совсем темно. Через реку здесь перебирались посредством ручного парома. К счастью, лодка оказалась на нашей стороне, мы забрались в нее и, ухватившись за веревку, стали переправляться на тот берег. Течение в этом месте довольно сильное, и нам с Орреком приходилось тянуть в четыре руки, чтобы с ним справиться. Загнать в лодку Шетар тоже оказалось непросто: она не желала там находиться и во время переправы непрерывно рычала и ворчала, вся дрожа — то ли от холода, то ли от страха, то ли от гнева. Грай то и дело принималась тихонько ее уговаривать и не снимала руки с ее головы.

Причал для ручного парома находится как раз под старым парком, и, как только мы подплыли к берегу, Грай спустила львицу с поводка. Шетар прыжками унеслась куда-то под деревья и исчезла в густой тени. Мы двинулись за нею следом наверх, отыскивая в темноте те тропинки, по которым гуляли втроем — Шетар и мы с Грай, — а потом спустились с холма прямо к северо-восточной стене Галваманда. Львица неслась впереди, точно тень среди теней. А дом высился перед нами, огромный, темный и молчаливый, как гора.

И я в ужасе подумала: дом мертв, и все они тоже мертвы!

И с громким криком бросилась через двор к дверям. Никто мне не ответил. Я пробежала по комнатам — всюду было темно — и вылетела в заднюю часть дома. Когда у двери, ведущей в тайную комнату, я пыталась начертать нужные слова, руки у меня так тряслись, что я с трудом сумела войти. Но и там света не было, лишь слабо мерцали звезды в потолочных окошках. Нет, Лорд-Хранитель туда не приходил. Там были только книги, которые умели говорить, и более чем всегда чувствовалось живое присутствие пещеры.

Закрыв дверь, я бросилась по темным коридорам и галереям назад, в ту часть дома, где жили люди. На плитах большого двора я заметила падавший из окон свет. Оказывается, все собрались в буфетной, где мы обычно ели, — Лорд-Хранитель, Гудит, Иста, Соста, Боми, К ним уже успели присоединиться и Грай с Орреком. Я так и застыла в дверях. Лорд-Хранитель подошел ко мне, обнял и ненадолго прижал к себе.

— Все хорошо, детка, не волнуйся, — сказал он, и я изо всех сил обхватила его руками.

Мы сели за стол; Иста подала хлеб и мясо и настояла, чтобы мы непременно поели. Честно говоря, я вдруг почувствовала, что страшно голодна. А потом все принялись рассказывать друг другу, кто что узнал.

Гудит сидел в пивной возле Центрального канала — там он обычно встречался со своими старыми друзьями, конюхами и кучерами, — они, как всегда, неторопливо беседовали о лошадях и вдруг услышали сильный шум.

— Шум, — рассказывал Гудит, — доносился с холма Совета. Потом мы увидели огромный столб черного дыма. — Тревожно запели трубы, и мимо пивной к Дому Совета с топотом промчалось множество альдов, пеших и конных. Гудиту и его приятелям удалось пройти по улице Галва, но на площадь Совета выйти было уже невозможно: там собралась чудовищная толпа.

— Местные жители и альды громко кричали, толкались, напирали, а потом альды все-таки выхватили свои мечи… — Гудит помолчал и прибавил: — Не люблю я толпу! К тому же было ясно как день, что оттуда надо поскорей сматываться. Вот я и пошел домой.

Однако вернуться по улице Галва он не сумел: путь ему преградили толпы местных жителей, а дальше, похоже, уже началась какая-то потасовка. Так что Гудит свернул на улицу Гелб, потом на Западную улицу, которая и привела его в нашу часть города. Здесь было, пожалуй, поспокойнее, однако множество людей направлялись к Дому Совета, а уже на подходе к Галваманду он видел, как в ту же сторону галопом промчался большой отряд конных альдов, которые размахивали в воздухе мечами и кричали: «Немедленно разойтись по домам! Очистить улицы!»

Мы подтвердили, что потасовка на улице Галва действительно имела место, как и на мосту Ювелиров, где человека убили и сбросили с моста в канал.

Вскоре после того, как Гудит вернулся домой, прибежала одна из подружек Боми и выпалила: «Все говорят, что горит Дом Совета!» Ее услышал спешивший домой сосед и сказал, что горит вовсе не Дом Совета, а тот большой шатер, что стоял рядом. По слухам, во время этого пожара погиб и сам ганд Ансула, и многие из его «красных шапок».

С тех пор больше новостей не поступало, потому что никто, похоже, не решался выходить на темные улицы, где было полно вооруженных патрулей.

Иста была очень напугана: по-моему, все это напомнило ей страшные события семнадцатилетней давности, когда пал наш город. Это настолько ее подкосило, что она, подав нам ужин и сердито приказав немедленно поесть, сама за стол даже не присела и не съела ни кусочка; руки у нее так тряслись, что она даже под фартук их спрятала.

Лорд-Хранитель велел ей и девушкам спокойно ложиться спать и сказал, пусть они не тревожатся понапрасну, потому что парадный вход будут охранять Оррек и Грай со своей львицей.

— Не бойтесь. Уж лев-то никого сюда не пропустит, — прибавил он. Иста покорно кивнула. А он продолжал бодро отдавать распоряжения: — Гудит, как всегда, будет при лошадях, а мы с Мемер будем сторожить старую часть дома. Возможно, ночью придет кто-то из моих друзей, и тогда нам удастся получше узнать, что творится в городе. Во всяком случае, я очень на это надеюсь. — Лорд-Хранитель говорил так спокойно, почти весело, что даже Иста приободрилась; впрочем, может, она и притворялась, но держаться стала гораздо спокойнее. Мы убрали со стола, вымыли посуду, а потом Иста, Соста и Боми ушли, вполне бодро пожелав всем спокойной ночи. Грай сразу же устроилась на парадном крыльце у самых дверей; оттуда им с Шетар отлично были видны и улица, и передний двор, так что никто не прошел бы в дом незамеченным. Оррек взял на себя обязанности связного — время от времени он смотрел, как там Гудит, потом заходил к Лорду-Хранителю, а затем проверял заброшенную южную часть дома.

Ибо все мы боялись одного и того же, хотя страх этот и был довольно невнятным: того, что именно на Галваманд опять может обрушиться мстительный гнев альдов.

Ночь проходила довольно спокойно. Я несколько раз поднималась в Хозяйские Покои, откуда был виден почти весь город, но ничего необычного не заметила. Впрочем, Дом Совета скрыт от нас склоном горы. Я упорно вглядывалась в темноту, но ни столбов дыма, ни проблесков пожара так и не разглядела. Спустившись вниз, я шла в заднюю часть дома и присоединялась к Лорду-Хранителю, сидевшему на большой галерее. Немного поговорив, мы умолкали. Стояла теплая ласковая ночь, какие часто бывают у нас в начале весны. В очередной раз вернувшись сверху, я уселась в кресло, намереваясь через некоторое время еще раз подняться и осмотреть город, но нечаянно крепко уснула. Разбудили меня чьи-то негромкие голоса.

Я в ужасе вскочила и увидела в дальнем конце галереи какого-то человека. Он, видимо, прошел через внутренний дворик.

— Могу я остаться? Можете вы меня спрятать? — все спрашивал он.

— Да, да, конечно, — сказал Лорд-Хранитель. — Входи. Или с тобой еще кто-нибудь пришел? Да входи же! Здесь ты будешь в полной безопасности. За тобой не следили? — Он говорил ласково, дружелюбно, не требуя никаких ответов на свои вопросы. Он усадил незнакомца, а я сбегала посмотреть, нет ли еще кого-нибудь во дворе, и увидела там чей-то темный силуэт на фоне звездного неба. Я чуть не крикнула, желая предупредить всех об опасности, но человек шевельнулся и голосом Оррека тихо сказал:

— Он сбежал от альдов.

— А за ним никто не шел? — шепотом спросила я.

— Вроде бы нет. Во всяком случае, я не видел. Но, пожалуй, лучше еще разок обойти вокруг дома и проверить. А ты пока покарауль здесь, хорошо, Мемер?