Внезапно он пробежался рукой по влажным волосам и повернулся к двери. Не знаю, заметил ли он меня, – вряд ли, учитывая, каких трудов ему стоило сфокусировать на мне взгляд в душе. Я испытала некоторые угрызения совести, но мне было так интересно посмотреть на дальнейшее, что я не могла оторваться.

Лицо Келлана оставалось непроницаемым. Он просто переводил взгляд с кровати на дверь и обратно. И вот он в последний раз изучил свою постель, после чего сила тяжести победила и Келлан грузно рухнул на простыни.

Я наблюдала за ним еще несколько минут. Когда его дыхание замедлилось и выровнялось, я заключила, что он наконец уснул, и вновь прокралась в его комнату. Я помедлила, любуясь его болезненным совершенством. Затем расправила сбившиеся простыни и одеяло, пока он не оказался укрыт. Мне безумно захотелось поцеловать его. Сев на край постели, я тихо вздохнула и склонилась, чтобы прикоснуться губами к его лбу. Откинула ему волосы, погладила по щеке – где его нынче носило? И думал ли он вообще о нашей ночи? Сказать ли ему, что Денни вернулся? Признается ли он Денни? Изменится ли наша жизнь?

Келлан пошевелился, и я убрала руку с его щеки. Его затуманенные глаза нашли меня, и я застыла.

– Не бойся, – пробормотал он. – Я ему не скажу.

Затем Келлан закрыл глаза и отключился.

Я сидела на постели, размышляя над услышанным. Он вправду не скажет? Да и откуда он узнал, что Денни вернулся? Что принесет мне завтрашний день?

На следующее утро я проснулась разбитой. Было действительно нелегко вернуться в постель к Денни, особенно когда он счастливо вздохнул во сне и потянулся ко мне. Чувство вины едва не вынудило меня пулей вылететь из комнаты, но я заставила себя закрыть глаза и остаться.

Я застыла от удивления, когда с утра вырулила на кухню. Келлан, мертвецки пьяный накануне, ухитрился встать раньше меня. Но, в отличие от прежних утренних встреч, он впервые выглядел помятым. Футболку он надел, но оставался в трусах. Шевелюра – всклокоченная и, как всегда, прекрасная – лишь подчеркивала его усталость, круги под глазами и шокирующую бледность. Келлан сидел за столом, положив голову на руки. Он дышал ртом, очень медленно и осторожно.

– Ты в норме? – прошептала я.

Он состроил страдальческую мину и поднял на меня взгляд.

– Да, – шепнул он в ответ.

Конечно, он врал.

– Кофе?

Я почти выдохнула это слово, чтобы не причинять ему лишних мучений.

Он все равно скривился, но кивнул. С любопытством глядя на него, я пошла заваривать кофе. Келлану было так худо, что я сочувствовала ему, хотя он сам был виноват – не стоило так напиваться. Я старалась как можно меньше шуметь, но он морщился при каждом стуке и каждом звоне, даже при журчании воды. Ему было по-настоящему плохо.

Мне оставалось только гадать, что довело его до ручки. Где он вчера пропадал, пока я страдала? Я попыталась припомнить нашу короткую вчерашнюю беседу, но Келлан сказал не больше пары фраз и ничем не выдал, где был и что делал. Впрочем, одна его реплика выделялась.

Недолго думая и не снижая голос, я выпалила:

– Откуда ты знал, что Денни вернулся?

Келлан со стоном уронил голову на стол, и я быстро прикрыла рот ладонью.

– Пиджак увидел, – промямлил он.

Я удивленно моргнула. Вчера он, казалось, ничего не замечал, не говоря уж о такой мелочи, как пиджак на стуле.

– Вот оно как, – не зная, что добавить, и обеспокоенная его вдруг усилившейся бледностью, я вновь осведомилась: – Ты уверен, что все в норме?

Он раздраженно взглянул на меня.

– Со мной все в порядке, – заявил он холодно.

Смутившись, я насыпала кофе и подождала, пока тот вскипит. Затем вынула из буфета две кружки. Келлан вдруг нарушил молчание и медленно спросил:

– А ты в порядке?

Я посмотрела на него. Он изучал меня со странным выражением на лице. В надежде, что ему стало лучше, я успокаивающе улыбнулась:

– Да, со мной все отлично.

Его, похоже, накрыла волна тошноты. Он положил руки на стол и уткнулся в них головой. Дыхание стало натужным, как будто Келлан отчаянно пытался его выровнять. Я стала разливать кофе, надеясь, что он ему поможет.

– «Джека» плесни.

Он чуть повернулся ко мне, чтобы мне было лучше слышно. Я уставилась на него. Он что, серьезно? Келлан поднял голову без тени веселья в глазах:

– Пожалуйста.

– Да ради бога, – вздохнула я и пожала плечами.

Действуя как можно тише, я потянулась поверх холодильника за бутылкой «Джека Дэниелса». Затем поставила ее перед Келланом, но тот не отнял головы от рук. Себе в кофе я добавила сахара и сливок, а ему неслышно принесла черный. Келлан по-прежнему не двигался. Я капнула в его кружку виски и собралась завинтить пробку.

Келлан кашлянул и знаком, по-прежнему лежа на своих руках, потребовал налить еще. Я вздохнула и от души плеснула виски в кофе. Он чуть приподнял голову и посмотрел на меня:

– Спасибо.

Убрав бутылку, я тоже села за стол. Он сделал большой глоток и втянул воздух сквозь зубы. Наверное, получилось слишком крепко. Я надеялась, что хоть это ему поможет.

В молчании я пила кофе и не знала, о чем говорить с этим мужчиной, с которым мы еще недавно были столь близки. Мне хотелось задать ему миллион вопросов, касавшихся главным образом одного: значила ли я что-нибудь для него? И сохранятся ли наши отношения? И куда, черт возьми, он отправился накануне? Наконец я решила, что неотложным является только одно дело, которое следует обсудить, пока Денни еще наверху.

– Келлан… – Все во мне восставало против этого разговора. – Той ночью…

Он наблюдал за мной поверх кружки. Я не знала, о чем он думал, а Келлан ничего не говорил.

Я кашлянула.

– Я просто не хочу недопонимания.

Последнее слово я произнесла тихо, сама толком не понимая, что имела в виду. Я не знала, какие чувства испытывала к этому парню, который был просто мил со мной, пока Денни пребывал в отъезде. Но я не могла это осмыслить – не теперь, когда Денни вернулся. Мне всего-навсего не хотелось разрушать нашу дружбу. Она была важна для меня.

Прежде чем отозваться, Келлан вновь сделал приличный глоток.

– Кира, между нами нет никакого недопонимания.

Он говорил холодно и ровно, и по моей коже пробежали мурашки. Внутри все сжалось: наверное, было поздно и наша дружба уже навсегда изменилась.

Мы сидели в молчании и допивали кофе. Я сделала Келлану еще одну чашку и с облегчением увидела, что он выпил ее без спиртного. Чуть позже спустился Денни и, поздоровавшись с Келланом, удивленно взглянул на него, так как тот и впрямь выглядел ужасно.

– Ты живой, старина? – спросил он учтиво, приобнимая меня.

Я напряглась, внезапно почувствовав себя крайне неуютно в одной комнате с ними обоими.

Келлан чуть вздрогнул:

– Не совсем. Пойду еще полежу. Рад тебя видеть, Денни.

Он прошел мимо, избегая встречаться с Денни взглядом, и я услышала, как он поднимается по лестнице.

Денни хмурился, глядя ему вслед.

– Боже, ну и видок. Что с ним стряслось?

– Наверное, какая-то девчонка.

Я произнесла это с некоторым раздражением, и Денни покосился на меня:

– У вас все нормально было без меня?

Он спросил с улыбкой, и я не знала, подозревал он о чем-то или нет.

Испытав приступ паники, я сумела взять себя в руки, улыбнулась и обняла его за талию.

– Я по тебе истосковалась, а в остальном все было хорошо.

Я чувствовала себя ужасно. Может, просто рассказать ему?

Глаза Денни лучились теплом и любовью. И я поняла, что не сумею признаться, даже если захочу. Я не вынесу, если эти глаза посмотрят на меня иначе. Денни склонился и пылко поцеловал меня.

– Я тоже скучал, но…

Отстранившись, я взглянула на него с опаской:

– Но что?

– Кира, у меня больше нет работы, – тихо вздохнул он. – На твои средства нам не прожить. Сегодня я кое с кем встречусь, – может быть, что-то подвернется.