Каким образом удастся зафиксировать позиции входа-выхода, учитывая скорости парящего корабля и станции, я не представлял. Так же точно, как не представлял, каких энергетических затрат потребует поддержание такого туннеля. Тем не менее…

– Прыжок.

Изображение Дорта мигнуло, или мне показалось? А в следующий момент я увидел на обзорных экранах темно-красный, покрытый прожилками бочонок элианской орбитальной станции. И знакомую черную пирамидку – крейсер среднего радиуса. Тот самый, что ускользнул от нас у Эрона.

– Маскировочные системы активны, но сейчас это не играет роли. – Голос Дорта оставался бодрым. – На таком расстоянии по выходе из прыжка нас засекли бы мгновенно, но, судя по отсутствию активности, этого не произошло.

– Кажется, тебе начинают нравиться навязанные нам планы. – Мой ответ прозвучал несколько грубовато, но я не видел ни малейшего повода для столь радостных настроений.

– Не больше, чем вам, координатор Кэлеон, – сухо проговорил Дорт. – Начинаю коррекцию курса в предельно пассивном режиме. Выход на предложенную траекторию в течение двух тактов.

За бортом ничего не происходило. Станция и элианский крейсер некоторое время приближались, потом застыли. Координатор «Стера» уравнял векторы скоростей.

Как нам удавалось скрывать свое присутствие, лежало за пределами моего понимания. Единственное, что я мог предположить, – Корректоры напрямую влияли на компьютерные системы станции и крейсера. Не давали сканерам передавать информацию об окружающей среде в центральный вычислительный модуль. В этом случае визуальной маскировки, которую обеспечивал «Стер», должно было хватить, даже если случайный наблюдатель вздумает полюбоваться именно нашим сектором космоса.

Следующий ход оставался за Корректорами. Открыть локальный туннель, ведущий на элианскую станцию, впустить нас внутрь…

Как пространственный коридор будет выглядеть, я не представлял. Обычному перемещению не сопутствовали внешние эффекты, гравитационный и электромагнитный всплески не в счет. Для стороннего наблюдателя корабль просто исчезал и проявлялся в другом месте из пустоты. В нашем же случае…

У меня сбилось дыхание. Острый укол боли пронзил тело. Заложило уши, потом я ослеп. Но, несмотря на слепоту, каким-то другим, внутренним, зрением видел, как вокруг вновь заклубился уже знакомый алый туман.

Длилось это недолго. Туман исчез столь же внезапно, как появился. Утихли спазмы. Я стоял посреди короткого пустого коридора. Яркий свет, устланный асимметричными желто-зелеными плитками пол, знакомый струящийся по стенам орнамент. Элианская станция.

Выбросили нас почти одновременно. Примерно в той же расстановке, что была в транспортном отсеке. В первый момент мне даже показалось, что Корректоры просто перенесли кусок пространства. Но нет: коридор был слишком узкий, если бы наше положение не корректировалось, часть оперативников оказалась бы за его пределами.

Впрочем, ни малейшей задержки незначительная перетасовка не повлекла. Группа один-один пришла в движение.

Каждый знал, что ему делать, команда превратилась в единый отлаженный механизм. Маячки, отмечающие точку перехода, – на стены. Вперед, по центральному коридору.

Все синхронизировано, все распланировано до сотых долей такта. Разделение. Блокирующая группа и штурмовики – наверх; Реттор и Терк – ведущие. Мое звено – прямо. Нам еще предстоит подняться, но это удобнее сделать на следующем межъярусном переходе.

Пока все было тихо. Внутренних датчиков слежения на орбитальной станции было немного, на порядок меньше, чем внешних. Конструкторы справедливо полагали, что противник не может появиться внутри из ниоткуда. С фиксирующей аппаратурой, что все-таки оказалась на нашем пути, разобрались локальные системы подавления.

Сколько еще мы пробудем невидимками? В идеале – такт. Ровно столько времени понадобится отряду, чтобы пройти к центральному энергетическому узлу и вывести его из строя. Следом будет разрушен локальный компьютерный блок, контролирующий системы на нижних этажах. А дальше… Дальше все зависит от действий других звеньев.

Нам не хватило совсем немного.

Короткий подъем. Последний коридор – и в этот момент иллулиар впился в кожу десятком коротких уколов. Тревога. Оранжевый код. Скачкообразный рост техноактивности. Впереди, сзади, везде.

Кто-то ошибся. За кого-то системы слежения сумели зацепиться.

Хуже всего было то, что коридор, в котором мы находились, защищали боевые автоматы. Однако первыми среагировали мы. Сканерам станции, переведенным в режим предельной чувствительности, потребовалась тысячная такта, чтобы пробиться сквозь электронный туман маскировки. Но в эту тысячную такта иллулиары уже ощетинились лазерными иглами. А следом по стенам прокатилась плазменная волна.

Системы, что находились в коридоре, мгновенно превратились в изрезанный оплавленный лом. Остались лишь прикрывающие площадку перед входом в энергоузел. Но их было слишком мало, чтобы оказать серьезное сопротивление.

Четко, как на тренировке. Подбежать к краю коридора. Две гранаты, автономный боевой кибер. Активировать, бросить. Еще две гранаты, кибер… Простой и эффективный способ разрушения подобных опорных площадок. Четвертый кибер прилип к стенке и дал сигнал, что территория взята под контроль. Кончились защитные системы.

Дверь была заперта, пришлось выжигать фиксаторы. Впрочем, эта потеря времени – плановая.

Комната за дверью пуста, переход в соседний отсек тоже заблокирован. Но нам и туда не надо. Нарушить энергоснабжение станции можно и отсюда. Минирование, отход… Серия громких резких ударов, вырвавшееся на миг пламя. В подобных ситуациях объемные заряды выгоднее направленных.

Свет померк. Неприятный режущий глаза поток сменился тусклым бледно-желтым свечением – аварийный режим.

Все точно по графику. Теперь локальный вычислительный центр.

На этот раз первым иду не я, но на скорость продвижения это не влияет. Вступить в бой с оборонительными системами приходится только однажды, на подходе к нужному блоку. Вынужденно задерживаемся. Пока бойцы первой волны прокладывают дорогу сквозь элианских киберов, я сосредоточиваюсь на информации от других звеньев.

Реттор на позиции. Первые три этажа и частично четвертый-пятый минированы и блокированы бойцами его группы. Терк на последнем отрезке перед медцентром. Ждет, когда мы уничтожим компьютерный блок: путь преграждает слишком серьезная автономная защита. Пробиться можно… а можно и не пробиться. И поставить под удар всю операцию.

Рисковать пока не имеет смысла. Тем более что очередной защитный рубеж моей группой уже сломлен, и мы движемся дальше. До завершения нашей части задания остается совсем немного.

Очередная разблокированная дверь. Шедший впереди боец изгибается, падает на пол, а над ним проносятся едва различимые крохотные капсулы. Врезаются в стену, распухая плазменными цветками.

Упавший стреляет в ответ, проскальзывает внутрь. Сигнал – помещение очищено. На противоположном от двери конце комнаты – обугленное разорванное тело. Элианин прятался за невысокой стойкой, увенчанной колпаком аналитмодуля. Вместо иллулиара обычная униформа. На полу валяется легкий ручной плазмер. Ни единого шанса нанести нам хоть какой-то урон. Удивительно, что вообще успел выстрелить. Отменная реакция.

Срываем защитные панели терминалов. Принудительное подключение к системе. Вброс пакета программ, способных нарушить работу центральной системы. Вероятность, что удастся хотя бы частично пробиться сквозь фильтры, один из десяти, но попробовать стоит.

Даем «взломщику» четверть такта, а затем выстрелами и гранатами превращаем терминалы и сам вычислительный блок в кучу бесполезного хлама.

Единое управление боевыми системами нижних этажей нарушено. А при автономной работе киберзаслон вполне преодолим.

Звено Терка идет на прорыв.

– Группа один отработала. Отходим на исходные. – Мой отряд начинает отступление к зоне высадки.