Серия: Вне серий

Переводчик: Nesty

Редактор: Анастасия Васильченко

Вычитка: Светлана Павлова

Русификация обложки: Александра Волкова

Глава 1

Энни

— Возьми вещей с запасом, — произнесла мама высоким голосом, всем своим видом выражая тревогу. Она действительно не хотела, чтобы я уезжала, хотя сама же и предложила эту поездку в лагерь. И, думаю, не стоит винить ее в этом, ведь я у мамы единственный ребенок. Меня внесли в список ожидания, и, когда появилось место на вторую смену, я буквально умоляла родителей отпустить меня.

Но по тому, как мама переживала из-за моего отъезда, стало понятно, что когда-нибудь ей все же придется перерезать пуповину. По крайней мере, я проведу время на свежем воздухе, а не буду торчать в доме с кондиционером, уткнувшись носом в книгу. Ведь именно так обычно проходит мое лето.

Но, видимо, не это.

Не то чтобы я разлюбила чтение, просто… это моя отдушина, мое безопасное место. А я уже устала от чьего-то воображаемого мира, и в кои-то веки хотелось пожить реальной жизнью. Однако трудно произвести новое впечатление на людей, которых ты знаешь все школьные годы, а некоторых еще с дошкольного возраста.

Для них я тихоня Энни Макфарланд. Девочка, которая так сильно плакала в первый день в детском саду, что выдула из носа пузырек соплей. Девчонка, которая настолько окаменела во время выступления в рождественском спектакле в третьем классе, что все зрители слышали, как ее коленки стучат друг о друга. Девушка, которая так сильно влюбилась в Уэйда Джонсона в шестом классе, что написала ему любовное стихотворение на День святого Валентина, а он рассказал об этом всем своим друзьям.

И те дразнили меня до конца учебного года. Шестой класс определенно не был моим любимым.

Да уж. И этот список можно продолжать хоть целый день.

Я только что закончила десятый класс, и в то время как остальные искали себе пару, тусовались вместе и хоть как-то меняли жизнь, как будто остановилась на одном месте. Застряла в своей уютной скорлупе с клеймом ботаника и любимицы учителей. Я ненавидела это.

И как никогда была готова к переменам.

— Запасные футболки и шорты. — Мама указала на них пальцем и посмотрела на меня. — Запасные, гмм, средства личной гигиены.

Мои щеки залила краска.

— Я уже сложила все необходимое. — Я махнула рукой на открытый и набитый доверху чемодан.

— Ладно, хорошо. Отлично. Не хотелось бы, чтобы у тебя закончились какие-то необходимые вещи. Хотя я всерьез планирую отправлять тебе посылки. К тому же будет родительский день, так что я смогу привезти все, что понадобится. — Мама говорила сбивчиво. Верный признак того, что она расстроена.

— Мам, — я подошла к ней, взяла за руку и легонько сжала, — я уезжаю только через двадцать четыре часа. Еще не время плакать.

— Просто я буду скучать по тебе. — Она убрала прядь волос с моего лба, глядя с нежностью. — Ты никогда не уезжала от нас так надолго. На целый месяц, за сотни миль отсюда. С незнакомцами. — Она сделала ударение на последнем слове.

Моя любимая часть этого плана. Провести время с незнакомцами, людьми, которые не знают меня настоящую. Я могла бы заново открыться. Стать тем, кем хочу. Настоять на том, чтобы меня называли Энн, сказать, что я самая популярная девчонка в школе, и в течение нескольких часов после приезда завоевать внимание всех горячих парней.

Хотя я сомневалась, что действительно смогу это сделать. Только потому, что рядом незнакомые люди не означает, что мне удастся подавить свою истинную сущность. Мне трудно сближаться с новыми людьми. И, если честно, совсем не нравится, когда меня называют Энн, я думаю, что Энни звучит гораздо симпатичнее. И за всю жизнь ни один горячий парень не обратил на меня внимание. Ну, раз на то пошло, меня заметил Уэйд Джонсон, но это вовсе не то внимание, которого я добивалась. Уж в этом я хороша.

Поэтому очень хотелось бы изменить эту свою особенно раздражающую черту.

Ладно, я не сногсшибательная красотка с задорным кокетливым нравом, и близко не похожа. Но, блин, и не мерзкий тролль. Горячие парни никогда не замечали меня, не считая того случая в шесть лет, когда я выдула пузырек соплей из носа. Или же когда написала ужасный стих, от которого парни со смеху покатывались. Не таким образом я хочу привлекать внимание.

— Со мной все будет в порядке, — заверила маму, одарив ответной улыбкой, которая, казалось, еще больше ее расстроила. Подбородок задрожал, и она притянула меня в крепкие объятия. Я позволила ей на несколько минут окутать меня материнской любовью, прежде чем высвободиться из объятий.

— Серьезно, все будет хорошо. К тому же я буду писать вам с папой так часто, как только смогу.

— Не стоит писать нам слишком часто. Я хочу, чтобы ты встретила новых друзей и попробовала что-то новое. Ты должна чем-нибудь заняться и как следует повеселиться. О нас не беспокойся. — Слегка погрозив мне пальцем, мама опустила руку. — Я знаю, что здесь ты чувствуешь себя немного подавленно, так что это пойдет тебе на пользу.

Мама все поняла. Всегда понимала. Когда мне исполнилось два, мы переехали сюда, в родной город отца. Он чувствовал себя здесь как дома, потому что это и был его дом. В то время как мама все еще считалась чужачкой, здесь всегда к ней так относились. Так что она знала, каково это: чувствовать себя не в своей тарелке.

Она с пониманием относилась к моим проблемам в школе, в то время как папа предпочитал их игнорировать. Не то чтобы ему было все равно. Он просто этого не понимал.

— Все будет отлично. — Я искренне улыбнулась маме. Сердце сделало забавное сальто в груди, и я глубоко вздохнула, говоря себе, что все действительно будет замечательно.

Поездка в лагерь изменит мою жизнь.

Джейк

За месяц до этого

— Ты поедешь. Понимаю, что это внезапное решение, и ты, наверное, злишься, что завтра придется уехать, но это твои проблемы, Джейкоб. Ты уберешься отсюда. — Отец говорил строго, судя по тону, он буквально кипел от гнева. Когда смотрел на меня, его глаза пылали едва сдерживаемой яростью. В этот момент он невероятно злился на меня, но разве бывало по-другому? — И это не обсуждается. Никаких споров, никакого неповиновения, никаких угроз, что сбежишь. И не дай бог тебе покинуть дом без разрешения, я сразу же вызову копов. И они упрячут тебя за решетку. Благодаря последней выходке, тебе это обеспечено.

Я уставился на него, скрестив руки на груди и стиснув зубы так крепко, что, казалось, вот-вот раздроблю их. От летнего лагеря дяди у меня остались хорошие воспоминания. Тогда, будучи беззаботным ребенком, я интересовался только купанием в озере и тусовками с друзьями.

Но это было слишком давно.

Сейчас не хотелось туда возвращаться. В этом не было смысла. Я стал совсем другим человеком. Не просто старше, но и чертовски мудрее.

Ладно. Может, и не мудрее. Я постоянно косячу, словно не в силах ничего с собой поделать. Та последняя выходка, о которой говорил отец. Мы с моими так называемыми друзьями воровали ночью колпаки с дорогих машин. Пьяные в стельку. Иначе я бы не решился на такое. Как только появились копы, все меня бросили. Абсолютно все. И в итоге меня позорно арестовали, оформив как настоящего преступника: сфотографировали, сняли отпечатки пальцев. От страха я чуть штаны не обмочил.

Но перед копами этого никак не выказал. Просто смотрел на них и держал рот на замке. Когда появился отец, чтобы внести за меня залог, я едва не заплакал от облегчения. Я считал, что самое сложное позади. А потом он усадил меня в машину и орал до самого дома.

Это был первый признак того, что мне придется, наконец, расплачиваться за свои грехи.