Не знаю, высоко ли мы поднялись. Ведь приборов у нас не было. Город с высоты выглядел почти как и в прежних полетах, только огни телевышки ушли далеко вниз и смешались с другими огоньками. Горизонт сделался совсем расплывчатым и начал выгибаться вверх, словно край громадной чаши. Над этим туманным краем невозмутимо висел тонкий месяц, такой же, как всегда.
Стало трудно дышать, и воздух сделался холодным, даже зимой запахло. Ледяной холод стал просачиваться сквозь свитера. Несколько минут мы еще упрямо летели вверх, потом Виталька выдохнул:
— Хватит… Ковру-то что! Он, наверно, и до Луны долетит, а мы…
— Если бы высотные скафандры достать… Тогда хоть в космос… — пробормотал я и стукнул зубами.
— Где их взять…
Высотный скафандр — не маскарадный костюм. Из картона не склеишь. Мы это понимали.
Ну что же, ковер был не виноват. Мы сами не могли дальше подниматься. Даже у летчиков есть свой потолок.
И мы круто пошли вниз: в теплый воздух, к ласковым деревьям, к огонькам в домах, к доброй земле, без которой мы не могли жить…
Несколько раз мы встречали в небе восходы.
Горизонт был размытым и сливался с небом, по краям которого лежали слоистые облака. Они сначала были светло-серыми и сизыми, а потом делались разноцветными — золотистыми, оранжевыми, бордовыми. А некоторые, наоборот, темнели и становились густо-лиловыми. Потом из-за самого нижнего облачного слоя вырастала малиновая горбушка солнца. Она быстро светлела, делалась ослепительной и выбрасывала в середину неба прямые белые лучи. И незаметные облака в зените сразу наливались солнечным светом.
И к нам прилетали лучи.
— Ура! — кричали мы, а потом Виталька вскакивал и начинал петь.
Он сам тут же придумывал песню:
Город и в самом деле еще спал в предрассветных сумерках. Лучи не касались крыш, и даже высокая колокольня была в тени.
А у нас было солнце!
Виталька, оранжевый от лучей и загара, стоял на краю ковра, махал руками и пел свою песню.
Один раз я подумал, что Виталька похож на веселого петуха, который раньше всех встречает песней рассвет. Я это не с насмешкой подумал, а с радостью. У Витальки горели от солнца волосы.
Виталька — Золотой петушок…
Тетя Валя изумлялась:
— Сколько можно спать? Я не могу вас добудиться!
Еще бы! Мы засыпали на рассвете.
Если даже мы летали недолго и укладывались пораньше, то все равно не могли сразу уснуть. В каждой жилке у нас звенела радость полета. Каждая клеточка кожи, обдутая теплым ветром, была словно прошита электричеством. Закроешь глаза — и начинает опять поворачиваться перед тобой громадная Земля с огоньками, рекой и темными лесами по краям. Зашуршит сверчок — и кажется, что тихонько смеется Ветка.
Во время завтрака мы чуть не падали головами в тарелки, и тетя Валя опять пугалась:
— Что с вами происходит?
Один раз Виталька мотнул головой, чтобы стряхнуть с волос крупинки гречневой каши, и строго спросил:
— Тетя Валя, а что бы ты сказала, если бы у нас появился ковер-самолет?
Я обмер.
Тетя Валя усмехнулась:
— Я сказала бы: не забывайте чистить его. Вы ужасные неряхи…
— Нет, я серьезно, — сказал Виталька, не обращая внимания на мои пинки под столом. — Ты сильно испугалась бы?
Тетя Валя внимательно посмотрела на Витальку и задумчиво сказала:
— Я не испугалась бы. В детстве у многих бывает свой ковер-самолет. У тех, кто сумеет найти…
— А у тебя был?
Тетя Валя засмеялась, нажала Витальке на нос указательным пальцем и вышла из комнаты. Виталька повернулся ко мне:
— Ну вот. А ты лягаешься.
— Все-таки не стоит ей пока говорить, — сказал я. — Это она сейчас так рассуждает, пока не знает. А увидит нас в полете и перепугается.
— Это я и сам понимаю, — согласился Виталька.
Сначала мы боялись улетать от города, но дальние леса манили нас. И один раз мы решились. Пролетели над рекой (в ней проплыло наше черное отражение), скользнули над лугами низкого берега и пошли над верхушками совершенно темного, молчаливого леса. Внизу было непроглядно и тихо, но казалось, что кто-то большой спит и еле слышно дышит под ветвями. Самые старые сосны и ели поднимались над лесом, как башни заколдованного города. Среди этих башен плыла слева от нас желтая половинка луны.
Один раз под нами прошумел крыльями филин.
![Летящие сказки - pic_24.jpg](https://all-library.ru/pic/2/3/1/6/0/0/231600/1420870249/pic_24.jpg)
Наконец мы разглядели внизу свободное от деревьев место и опустились на траву. Темные стволы и кустарники обступили нас. Виталька включил фонарик и смело шагнул в неизведанное. Он тут же ойкнул и опять заскочил на ковер. Обиженно сказал:
— Стоило лететь из дома! Крапивы и на дворе хватает.
Откуда здесь крапива? Это не лесное растение, оно жмется ближе к домам.
Мы поводили фонариками и разглядели среди деревьев странную круглую постройку. Перелетели ближе. Это была полуразрушенная эстрада над прогнившей танцевальной площадкой. Видимо, недалеко был дачный поселок, а мы попали в уголок заброшенного лесного парка.
— Вот тебе и джунгли, — разочарованно сказал я.
Мы перелезли через перила. Площадка была устроена не на возвышении, как обычно, а прямо на земле. Сквозь гнилые доски проросла трава. А в одном месте поднимался на тонком стебельке маленький пунцовый цветок — пять зубчатых лепестков с темными крапинками. Это была, наверно, дикая гвоздика, а мы такие цветы называли «часики». Ходили слухи, что можно по ним узнавать время, но как — никто не знал.
«Часики» нас обрадовали. Нам казалось, что это не простой цветок, а загадочный аленький цветочек из сказки. Правда, никакого чуда не случилось. Мы просто вернулись в город и бросили цветок в форточку Ветке. Пусть удивится…
— Путешествовать надо днем, — сказал Виталька. — Ночью все равно ничего не видать.
— Точно, — согласился я. — И можно к черту на рога залететь, а не то что в крапиву.
Мы стали думать, как быть.
Проще всего, конечно, улететь к лесу до восхода, пока город спит. А как встанет солнце — отправляться в путешествие по лесам. Там уж никто не увидит, а если и увидит — не поверит своим глазам.
Но попробуйте исчезнуть до завтрака. Тетя Валя постучит в потолок, а нас нет. Ого!
Виталька придумал. Он сказал, что можно летать и днем. Надо только выбирать переулки, где меньше людей, и лететь над самой землей, по верхушкам травы. Если кто окажется близко, надо плюхнуться на траву — будто просто сидим на ковре. А если спросят, можно сказать: понесли в химчистку и решили отдохнуть по дороге.
А может, и не спросят.
Ведь никто нас не заметил, когда мы летали выручать Веткин велосипед.
Мы решили рискнуть и попробовать. После завтрака стартовали с нашей крыши, махнули через забор и полетели по Якорному переулку. Ниже палисадников, над самыми одуванчиками, растущими вдоль тротуаров.
Несколько раз и правда приходилось «отсиживаться» на траве. Прохожие не обращали на нас внимания. Ну в самом деле, что особенного? Сидят у калитки двое мальчишек на старом ковре. Наверное, мать велела вытащить на улицу и почистить, а они балуются…