– Что ты там делала?

Козетта пожала плечами. Она запрокинула голову; свет из кухонного окна падал к основанию лестницы. Вероятно, подружка Алана сейчас смеется над его рассказом о странной особе, утром посетившей его комнату в доме на острове. А может, они раздевают и ласкают друг друга. Или Алан положил голову на грудь своей подружки и прислушивается к биению красной птицы в ее теле.

– А мне сегодня подарили ботинки и свитер, – сообщила Козетта. – Просто так. Я думаю, что понравилась той женщине.

– Может быть. Но скорее всего ей что-то было от тебя нужно.

– Ты так считаешь?

– Они всегда от нас чего-то хотят, – кивнул он. – Может, не сегодня, а когда-нибудь потом. Они так устроены. Все их поступки основаны на торговле.

– А чего ты хочешь от меня? – спросила Козетта.

– Снова тебя увидеть. Напомнить самому себе, что я не одинок.

– А почему ты думаешь, что ты не одинок?

Парень отвернулся и осмотрел улицу. Вдалеке показалось такси, но свет его фар не мог проникнуть сквозь темноту и добраться до них.

– Это было жестоко, – сказал он, наконец повернувшись к ней.

Козетта снова пожала плечами:

– Ты меня расстраиваешь своими ответами. То, что ты говоришь, причиняет мне боль. И Пэддиджек частенько плачет из-за тебя.

– Я просто говорю правду.

Козетта уперлась подбородком в ладонь и долго смотрела в его лицо.

– Розалинда говорит, что правда неуловима, как привидение, – сказала она. – Каждый видит ее по-своему.

Парень молча выдержал ее взгляд.

– И ты одинок, – добавила Козетта, – только потому, что сам этого хочешь.

– Ты действительно так думаешь?

– Ты сам говорил это Пэдциджеку, а он передал мне.

– Пэддиджек похож на большого щенка. Он ходил за мной повсюду, пока я не сказал, что хочу побыть один. Я не хотел, чтобы он пострадал, а там, где я бываю, порой небезопасно для него.

– Но ты редко появляешься, мы тебя совсем не видим.

– Ну вот я здесь.

– Но не из-за меня, – улыбнулась Козетта. – Ты хочешь побольше узнать об Изабель. Хочешь выяснить, зачем она приехала в город. Ты понимаешь, что это не просто визит к подруге, но не знаешь, что за этим кроется. Я права?

– Признаюсь, меня мучает любопытство.

– Вот видишь? – с оттенком разочарования в голосе сказала Козетта. – Тебе тоже что-то нужно от меня. Значит, и твои поступки подчинены выгоде.

– Я никогда не утверждал, что идеален.

– Но ты всегда притворялся, что счастлив.

– Даже и не думал. Я действительно был счастлив одно время, но это было очень давно.

– Вот тебе еще одна загадка, – сказала Козетта. – Если любовь причиняет мучительные страдания, зачем люди так к ней стремятся?

Не успел он ответить, как Козетта закрыла глаза и представила себе картину «Дикарка», висящую в Детском фонде. В следующий момент она уже оказалась перед полотном, стоя на ковре в своих новых ботинках.

– Это происходит потому, что мы не знаем ничего прекраснее, – произнес темноволосый юноша, обращаясь к пустому пространству, где недавно стояла Козетта. – И никогда не можем перед ней устоять.

– Что это было? – спросил Алан, поворачиваясь к кухонному окну.

– А что там?

– Мне послышался какой-то шум снаружи.

Алан поднялся со стула и выглянул в окно, но не смог увидеть ничего, кроме темноты и пожарной лестницы, выступающей в потоке света, льющегося из кухни.

– Я ничего не слышала, – сказала Мариса.

– Думаю, там была кошка.

Но в его голосе не было уверенности, и Алан задержался у окна, всматриваясь во что-то, что мог видеть только он один. Его фигура выражала такое одиночество, что Марисе захотелось подойти и утешить его, но она осталась сидеть за столом, уронив на колени руки со сплетенными пальцами.

– Иногда по вечерам, – заговорил Алан, – мне кажется, что здесь есть призраки – но не умерших людей, а тех, какими мы были в прошлом или могли бы быть. – Он обернулся и взглянул на Марису. – Тебе никогда не приходилось задумываться о таких вещах?

– Наверно, приходилось, – ответила она. – Но не о призраках. Я часто думаю о прошлом и о выборе, который я сделала. И что могло бы произойти, если бы я выбрала что-то другое.

Алан вернулся на свое место у стола и повертел в руках пустую чашку:

– А ты бы отказалась выйти замуж за Джорджа, если бы можно было изменить прошлое?

Мариса покачала головой:

– Если бы я не вышла за Джорджа, я никогда не приехала бы в Ньюфорд и не встретила бы тебя.

Произнося эти слова, Мариса не спускала глаз с лица Алана, ожидая, что он наконец снимет свою маску. Но Алан только наклонился над столом и взял ее за руку. В этом жесте не было никакого обещания. Они просто утешали друг друга, вот и всё, но сейчас Марисе было достаточно и этого.

Изабель разбудил Рубенс, лапами мявший подушку совсем рядом с ее головой, так что длинные кошачьи усы щекотали лицо. Она повернула голову и увидела, что Джилли еще спит на другой стороне широкой кровати. Тогда Изабель вытащила руку из-под одеяла и погладила кота. Спрятанный в его груди моторчик тут же громко заурчал.

– Знаю, знаю, – прошептала Изабель. – Ты хочешь выйти, но не можешь.

Видя, что хозяйка не встает с постели, кот нагнул голову и потерся о ее щеку.

– Мы же не дома, – терпеливо объяснила Изабель, словно надеясь, что Рубенс ее поймет.

Кот немного помедлил, а потом переместился к изножью кровати и лег, не спуская глаз с ее лица. Изабель пришлось подняться с постели, хотя бы ради того, чтобы избавиться от укоризненного взгляда своего любимца. Она приняла душ и оделась, а затем решила пойти куда-нибудь позавтракать. Накануне они с Джилли засиделись допоздна, проведя время за разговорами и воспоминаниями, обмениваясь накопившимися новостями, так что Изабель не стала будить подругу.

Сама Изабель провела ночь почти без сна, без конца поворачиваясь с боку на бок на незнакомой кровати. Она пыталась не обращать внимания на городской шум и не ворочаться, чтобы не будить Джилли. Но неумолкающий гул не позволил ей заснуть, хотя это была не единственная причина бессонницы. Она старалась не думать о том, что беспокоило ее со вчерашнего дня: о книге Кэти; о том, что Джилли видела Джона, которого Изабель считала погибшим.

Изабель насыпала сухой корм в миску Рубенса, а потом написала короткую записку и приколола к мольберту Джилли:

"Доброе утро, соня!

Я решила встать пораньше и заняться всякими мелочами. Надеюсь, ты не возражаешь против присутствия Рубенса. Я вернусь около полудня и заберу его с собой.

И."

Рубенс с надеждой подбежал к выходу, но удостоился лишь прощального объятия, прежде чем Изабель выскочила из квартиры и закрыла за собой дверь. Она немного постояла снаружи, гадая, не станет ли кот мяукать.

«Хороший мальчик, – подумала она, не услышав ни звука. – Дай Джилли возможность выспаться как следует».

Придерживаясь рукой за стену, Изабель спустилась по лестнице и вышла на улицу. Там еще раз удостоверилась, что положила ключ в карман, а потом направилась к метро, чтобы доехать до автобусной станции.

Ключ, как она и ожидала, оказался бесполезным. Он вошел в замочную скважину, но не поворачивался. Изабель сделала несколько тщетных попыток, потом сравнила номер ячейки с цифрами на ключе. Номера совпадали, но ключ не открывал дверцу. Она и не надеялась ни на что другое. Не было ни единого шанса, что оставленная Кэти посылка будет ждать ее все эти годы. Но всё же Изабель ощутила некоторое разочарование, что после смерти Кэти ее магия перестала действовать. По глубокому убеждению Изабель, никто, кроме Кэти, не мог так ловко манипулировать случайностями. Но этот дар умер вместе с подругой. В конце концов Изабель всё же отправилась на поиски охранников и обнаружила их кабинет в маленьком коридорчике позади зала ожидания. Внутри сидели двое мужчин в форме. Один из них, ее ровесник, развалился в кресле и читал книгу. При виде посетительницы он ненадолго поднял на нее взгляд своих карих глаз, а потом снова вернулся к чтению. Его более пожилой напарник встал из-за стола, показав круглый животик, перевешивающийся через ремень и странным образом не соответствующий в целом стройной фигуре.