– О чем эта книга? – спросила она.

Иззи нарисовала книгу в руках женщины потому, что в истории Кэти Розалинда очень много читала. Это было отличительной чертой героини и помогало ей преодолевать жизненные невзгоды, а потом, когда обстоятельства изменились к лучшему и появилась надежда на будущее, просто доставляло удовольствие.

Розалинда улыбнулась, услышав этот вопрос.

– Не могу сказать. Я еще не начинала читать. – Улыбка стала ярче и отразилась в глазах. – Но мне почему-то кажется, что она будет всегда разной. В этом ее особое очарование, не так ли?

– Не уверена, что понимаю, что ты имеешь в виду.

Розалинда повернула книгу и показала Иззи заглавие, состоящее из единственного слова – «Очарование», затем она прижала книгу к груди и скрестила руки.

– Мне кажется, я должна пойти на прогулку, – сказала Розалинда. – Хотелось бы немного осмотреть город, прежде чем я уйду.

– Уйдешь?

– На остров, – пояснила Розалинда. – У меня такое ощущение, что я не буду чувствовать себя комфортно в замкнутом пространстве, лучше находиться на природе. Я устрою себе жилище в березовой роще. Там ведь есть березовая роща?

– Где?

– На острове.

Иззи растерянно посмотрела на женщину:

– Я снова не совсем понимаю, о чем идет речь.

– Остров Рен. Он ведь был твоим домом?

– Да, но... Как ты об этом узнала? – Розалинда задумалась, потом покачала головой.

– Я не помню. Кажется, я знала об этом всегда. – Она негромко рассмеялась. – Конечно, учитывая то, что я совсем недавно совершила переход, «всегда» – довольно короткий срок. – Розалинда поднялась с дивана. – Ты ведь не будешь возражать?

– Против того, чтобы ты жила на острове? Конечно нет.

– Нет, – качнула головой Розалинда. – Против моей прогулки. Я понимаю, что невежливо уходить почти сразу после встречи, но мне кажется, я должна с кем-то увидеться.

– С кем?

– Этого я не знаю. Я просто подчиняюсь своей интуиции.

– Позволь предложить тебе пальто, – сказала Иззи.

– Спасибо, но холод меня не беспокоит.

– Но все сейчас стараются одеться потеплее. Ты ведь не хочешь, чтобы на тебя обращали внимание?

– Люди увидят меня, только если я сама этого захочу.

Иззи медленно кивнула:

– Как же получается, что я всегда вас замечаю? Всех, кто пересек черту, я имею в виду. Независимо от того, где я нахожусь – в студии или на улице, – я всегда вас вижу.

– Ты – создатель, – ответила Розалинда. – А создатели всегда видят тех, кто пришел в этот мир через их произведения.

Розалинда подошла к Иззи и погладила ее по щеке, словно мать, ласкающая своего ребенка. Затем она даже не пошла, а скорее скользнула к двери, вышла наружу в заснеженную темноту и исчезла из виду. Иззи еще долго стояла и смотрела на дверь. Она никак не могла забыть произнесенные Розалиндой слова относительно ее прогулки по городу.

...мне кажется, я должна с кем-то увидеться. У Иззи возникло ощущение, что Розалинде не удастся отыскать этого человека на улицах Ньюфорда. И на острове Рен тоже. Девушка медленно отошла от окна и вернулась к мольберту. Она сняла законченное полотно и заменила его новым, недавно загрунтованным холстом. Не тратя времени на раздумья, Иззи начала обозначать контуры новой композиции.

Она вспомнила еще один разговор с Кэти и высказывание своей подруги:

– Иногда мне нравится думать, что персонажи всех моих книг знают друг друга или хотя бы имеют возможность познакомиться. Некоторые из них становятся добрыми друзьями. – Кэти остановилась и вдумчиво помолчала, а потом продолжила: – А некоторые просто нуждаются в обществе себе подобных. Например, дикарка. Я просто уверена, что ее может спасти только дружба с кем-то вроде Розалинды. Мирное спокойствие этой женщины сможет противостоять дикости, оставленной волками в душе девочки.

– Ты собираешься об этом написать? – спросила тогда Иззи, заинтересовавшись идеей.

Но Кэти отрицательно качнула головой:

– Мне кажется, что эта история не принадлежит мне. Им самим придется ее развивать.

«Но для этого им прежде всего надо встретиться», – думала Иззи, продолжая работу над новой картиной. Набросок едва обрел форму, а она уже различала в нем черты лица дикарки. Ей просто необходимо было перенести свои мысли из головы на холст. После того как Розалинда объявила о своем желании жить на острове Рен, Иззи решила не изображать дикарку посреди городской улицы, отступая от истории, написанной Кэти. Вместо этого Иззи окружила девушку зарослями одичавших кустов роз, в изобилии цветущих на острове. Она надеялась, что Козетта не будет против.

В результате неистовой работы полотно «Дикарка» было закончено меньше чем за неделю. Картина, казалось, возникала сама, словно мысленный образ спешил проявиться на холсте; за всё время занятий живописью Иззи ни разу не испытывала подобного чувства. Джилли и Софи пытались объяснить ей, что они ощущают в тех редких случаях, когда процесс творчества овладевает художником и тот не может сделать ни одного неверного мазка, даже если захочет, но Иззи не понимала их переживаний до тех пор, пока не начала работу над этой картиной. И еще она осознала, какое разочарование испытывали ее подруги, когда убеждались в невозможности вызывать такое состояние по собственному желанию.

В этот период Розалинда часто появлялась в студии и проводила долгие часы за разговорами с Иззи, а потом снова уходила на прогулки по городу и встречалась с ньюменами. И то, и другое доставляло ей немало удовольствия, но она не забывала о своем желании переселиться на остров. Через пару дней Иззи поняла, что будет скучать по Розалинде в ее отсутствие. В ней она нашла идеальное сочетание матери и подруги, чего ей так не хватало в детские годы. В характере Розалинды присутствовали все те черты, которых не было у матери Иззи: готовность к сопереживанию, спокойный нрав, интерес не только по отношению к живописи, но и ко всему, что существует в этом мире. От нее исходило такое доброжелательное спокойствие, что все беды и невзгоды испарялись, словно утренний туман под первыми лучами солнца.

Но и у Розалинды был свой недостаток. С первой минуты ее появления в студии Иззи хотела привести ее в свою квартиру и познакомить с Кэти, но Розалинда оказалась слишком застенчивой.

– О нет, я не могу, – говорила она. – Я буду чувствовать себя ужасно неловко.

– Но Кэти не будет возражать против этой встречи. Я точно знаю, она бы с удовольствием с тобой познакомилась. Розалинда – один из ее самых любимых персонажей.

– В том-то и дело, – вздохнула Розалинда. – Ты дала мне возможность прийти в этот мир, но ты никогда не относилась ко мне как к своему творению. А Кэти будет считать, что она создала меня. Она может не задумываться над этим, но даже вопреки своему желанию она сочтет меня существом, которое появилось только благодаря ее книге и было вызвано к жизни при помощи какого-то волшебства. Да и как она может думать иначе? Такое восприятие вполне объяснимо.

Иззи уже готова была продолжать спор и настаивать на том, что Кэти не способна так относиться к Розалинде, но в словах женщины она услышала голос Джона и, вспомнив о том, что сама не могла относиться к нему иначе, осознала правоту своей новой подруги. Иззи воспринимала всех ньюменов как самостоятельных личностей, но только не Джона. Даже сейчас, после долгих раздумий, понимая, что, создав картину, она просто предоставила ему возможность перехода, а не сотворила Джона из воздуха, тот факт, что Иззи являлась автором полотна «Сильный духом», был между ними непреодолимой преградой, и она ничего не могла с этим поделать.

– Я... Я тебя понимаю, – тихо произнесла Иззи. Розалинда печально улыбнулась:

– Я знала, что ты поймешь. – Она посмотрела на незаконченное полотно на мольберте и воспользовалась им, чтобы сменить тему разговора. – Ты заинтересовала меня своей новой работой, – сказала она. – Скажи, как скоро ты ее завершишь и объявишь о своем сюрпризе?