Тимофей. Еремеевич пригласил меня в свою клинику в г. Минске поприсутствовать на сложной операции, а затем предстояла охота. Операция по резекции желудка, даже у видавших виды хирургов, по времени длится более часа. В тот раз в операционной все было необычно. Хирург сидел, желудок больного буквально лежал у него на большой руке, и казалось, что все происходит как в замедленном кинофильме, но только очень точно, как по шаблону, бескровно, как на картинке в учебнике, уж очень анатомично и обыденно, словно лепятся пирожки. Операция была закончена за 40 минут, чисто, аккуратно, без капли лишней крови, с подбадривающими репликами хирурга, как-то весело, но по-деловому.

Работая на факультете усовершенствования врачей, постоянно приходилось встречаться, общаться, работать в одной бригаде с врачами разных школ, направлений, убеждений, квалификаций, имеющими разные установки, уровни знаний и приобретенные навыки. Чтение лекций и практические занятия сопровождались долгими деловыми, тонкими беседами на семинарских занятиях, на которых раскрывается многое: идут дебаты, отстаиваются позиции и тактические приемы тонкостей не только диагностики, но и ведения больных в послеоперационном периоде, короче, был виден весь врач наизнанку, без прикрас и секретов.

Талантливые люди не могут полностью раскрыть своих возможностей из-за скудности оснащения, нехватки технических средств, часто работая просто неполной операционной бригадой, только с операционной сестрой, но при этом делают большие операции. Можно себе представить, как и с какими техническими нарушениями проходят операции в таких условиях и, следовательно, о какой культуре может идти речь, о получении каких положительных навыков можно здесь говорить? Мне это напоминает знания правил хорошего тона в условиях, когда десятилетиями человек ест из одной миски и металлической ложкой. 60 процентов хирургов борются за жизнь больных в районных больницах, работая в таких условиях.

Но бывают случаи, когда вредные навыки вырабатываются врачом, и они, как слова-паразиты, мешают ему, порой приводят к беде. Хороший, целеустремленный хирург перенял у старшего по возрасту врача дурной прием и закрепил его навыком. Вскрыв брюшную полость, запустив в нее руки, начинал производить так называемую ревизию органов брюшной полости, ощупывая их, при этом мурлыкал, называя очередной орган — селезеночка, печенка. Тщательное исследование до операции снимало необходимость такого ощупывания… Но не для него, у него были уже другие навыки, и однажды им была повреждена ткань селезенки, что привело к операции по удалению ее.

Выработанные полезные навыки хирургов должны помогать ему в работе, оставляя место для раздумья, осмысливания найденного, выработки правильного решения, поиска верной тактики. Что же касается техники, то ее тонкости — уже в навыках.

У хирурга выработанные навыки становятся его вторым «Я». Однажды поставив перед собой задачу и кропотливым трудом решив ее, пережив все этапы достижения цели от поражения до успеха, врач становится зачастую профессионалом в этой области.

Крупный хирург, поражавший своей поливалентностью и виртуозностью, философски мыслящий человек, писатель добился неповторимых успехов в тонкой области хирургии. Воспитал целую плеяду не только хирургов, но и узких специалистов, которые научились повторять разработанные им методы операции, даже вносили свои предложения, идеи в вопросы технического усовершенствования. Однако сделать это оперативное вмешательство так виртуозно, с профессиональным блеском и положительным исходом, как это делал он, не удавалось никому.

Это феномен, который требует своего осмысления. Возможно, врач в самые молодые годы буквально сросся со своей идеей, кропотливо, в деталях и тонкостях пережил, осознал все относящееся именно к этому небольшому клиническому разделу, отдал всего себя, выработал неповторимые навыки.

В этом казалось бы положительном примере имеются и болезненные отрицательные стороны, относящиеся к нравственности. Автор разработанного метода радуется успехом своих учеников, когда они приближаются к его результатам. Но сказав что-либо новое, они уже не указывают имя учителя.

Это встречает такой отпор, что возникающее огорчение за потоком резких злобных слов и мыслей в адрес не менее талантливых специалистов вырастает в большую беду для целого поколения врачей, вышедших и идущих по проложенному пути этим корифеем. Невольно каждый простой трудяга-хирург задает себе вопрос: чего не хватает этим умным, талантливым, интеллектуальным профессорам, увешанным регалиями, славой, почестями? Видимо, такого человеческого качества, как нравственность.

Нарушение принципов нравственности зачастую ведет к падению, а порой и к гибели умных, талантливых интеллектуалов, особенно пораженных еще и таким пороком, как тщеславие. Добиваясь поставленных перед собой целей, такой человек, забывая о нравственности, не имея твердых убеждений, живет, как на пороховой бочке: внешне он купается в ореоле славы и признания, но это продолжается до поры до времени, пока к бочке не поднесут свечу. Следующий за этим взрыв презрения общества за безнравственные поступки стирает с лица земли все сделанное предшествующим трудом, и остается огорчение и жизнь в забвении. Следует помнить, что умер тот, кто забыт.

Дарованные природой способности, ум требуют постоянного совершенства. Важно, чтобы интеллект личности приносил пользу людям, а не был радостью его возвышения над людьми, свидетельством его недосягаемости. Пришлось долгие годы наблюдать за такой интеллектуальной личностью, разносторонне эрудированным человеком как в своей специальности, так и в литературе.

Этот человек любил выступать на собраниях, причем, там, где людей побольше, пересыпал свое красноречивое выступление цитатами, стихами, каламбурами, но обязательно ядовито высмеивая кого-нибудь.

Выступление было всегда впечатляющим, слушали его с замиранием сердца, побаивались его острословия, но выйдя с собрания, обдумав суть выступления, невольно задумывались над тем, что это была просто риторика без мысли и задач, хотя цель, поставленная им, была достигнута — говорили: какой умница, какой эрудированный человек, просто энциклопедия.

За тридцать лет работы в должности профессора он практически не дал миру больших идей в науке, а соответственно, практически не создал своей школы. Зато при встрече умел завязать разговор на антиправительственную тему. При этом постоянно хотел знать, чем дышит человек. В прошлом, говорят, имел порок стукачества.

Помню молодого специалиста, который поступил в ученики к крупному именитому профессору на учебу. Результатом их совместной работы была не только защита диссертации, но и совместная монография, открывающая молодому человеку дорогу в большой мир науки. Радость учителя была омрачена тем, что в списке литературы он не нашел своих работ. Доверчивость была наказана. Мир узнал о рождении нового «ученого», к которому якобы приписался учитель. Что это было: урок старшему, трусость молодого или же просто подлость? Удивительно, что спустя четверть века, ученик верно пошел дорогой, проложенной учителем, но только во всем плохом превзошел его.

Более резко и коварно выглядят такие качества, как стяжательство, жадность, коварство, подлость. Если это присуще учителю, то новое поколение учеников способно будет не только на безнравственные поступки, воровство идей, подхалимаж, но и на открытое предательство.

И все же не так мрачно все хотя бы потому, что безнравственность видна, остро режет глаза, создает отталкивающее впечатление, говорят все об этом втихомолку, шепотом, а в кулуарах открыто, в голос. Безнравственность встречается и на более высоком академическом уровне. Появился в стране хирург, доктор наук, профессор, одаренная личность с ярко выраженными качествами и литератора.