Шионга тоже не было видно.

Молясь о том, чтобы остаться незамеченной, Лианна проскользнула по тропинке к северным воротам. Пробегая по мосту, она старалась не смотреть вниз, на воду, не отрывая глаз от пушки на зубчатой стене.

Да, лихорадочно соображала Лианна, даже с двумя пушками она справится с англичанами. Их совсем немного, а ее умение плюс опыт Шионга…

Неожиданно Лианна почувствовала чью-то железную хватку на своей руке. Она резко повернулась и оказалась лицом к лицу с Рандом. Девушка бросила на пушку иступленный отчаянный взгляд.

— Даже не пытайся, Лианна, — спокойно сказал Ранд, разгадав ее намерения.

Лианна попробовала вырваться, но он еще крепче сжал руку.

— Я не позволю тебе просто зайти и взять замок. Мои люди никогда не примут тебя как господина! — выкрикнула она.

— Я не дам им другого выбора, — невозмутимо ответил Ранд.

Лианна прекрасно поняла то, что не было сказано вслух: ей он тоже не даст выбора.

Ранд ослабил свои пальцы.

— Пойдем, — произнес он, направляясь к воротам. — Последний раз я проходил здесь как узник, а сейчас вхожу как господин.

— Французы все равно одержат над тобой верх, — холодно заявила Лианна, с трудом приноравливаясь к его широким шагам. — Ты можешь выиграть день-два, но Франция так легко не сдастся.

Ранд неожиданно повернулся, сделал своим людям какой-то знак рукой и продолжил свой путь. Лианна едва поспевала за ним.

— Я никогда не прощу тебя за это, — не унималась она.

— Прощение, — усмехнулся Ранд, — не входит в клятвы, которые ты давала мне в Ле-Кро-той, — он замедлил шаг и посмотрел на Лианну с нежным, почти печальным выражением. — Но я бы очень хотел, чтобы ты все-таки простила меня.

Лианна понуро последовала за Рандом в замок, раздираемая на части желанием навсегда связать с ним свою судьбу и необходимостью защищать интересы Франции.

* * *

К огромному неудовольствию Лианны, провозглашение Ранда бароном Лонгвуда оказалось очень простым делом. Сначала Батсфорд, священник, отслужил праздничную мессу, а затем призвал барона и баронессу Лонгвуда встать перед алтарем.

Под шумные вздохи, шарканье ног и перешептывание Лианна неохотно последовала за Рандом. Она украдкой оглянулась назад, ожидая увидеть на лицах своих людей недовольство, злость, гнев.

Но вместо этого на них читалась только изумленная радость от того, что их госпожа втайне от всех стала женой красавца-англичанина.

Положив руку на богато украшенную раку [26] с костью от мощей Святого Дионисия, Ранд торжественно произнес:

— Я буду вам верным господином, защитником и покровителем, буду служить правому делу верой и без обмана. Клянусь!

Лианна заметила, что многие женщины согласно кивали и улыбались, явно очарованные привлекательностью Ранда. Но в еще большую ярость ее привело то, что даже двадцать рыцарей Буа-Лонга, которые совсем недавно униженно стояли под английскими стрелами, сейчас вели себя со спокойным фатализмом.

Ранд обратился к Жану, их предводителю.

— Я никогда не прикажу тебе подняться с оружием на француза, но и ты не должен пытаться уничтожить меня или моих людей. Подойди сюда и поклянись в своей преданности.

Лианна покусывала губу и нервно теребила складки платья. Ее раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, она боялась, что Жан бросит вызов Ранду, а с другой стороны, ей не хотелось, чтобы он подчинился ему.

Жан приблизился к алтарю и почтительно сказал:

— Раз вы — супруг моей госпожи, я присягаю вам и вверяю себя и своих рыцарей в ваши руки, барон Энгуиранд.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием. В толпе послышался ропот одобрения и облегчения.

«Как он мог? — возмущалась про себя Лианна. — Как посмел подчиниться англичанину, чужестранцу, который предоставит возможность королю Генриху во главе своей армии пересечь Сомму и двинуться на завоевание Франции?!»

Она украдкой посмотрела на мужа. Господи, как бы ей хотелось оставаться равнодушной к нему, но вместо этого Лианна, презирая себя, чувствовала, как гордость и любовь переполняют ее сердце.

Над башнями Буа-Лонга теперь развевался новый флаг, привезенный из Англии в качестве свадебного подарка. На его полотнище красовался леопард в окружении позолоченных лилий Франции.

После торжественной церемонии праздник продолжился с еще большим весельем, чем начинался. Казалось, люди, населяющие Буа-Лонг, были просто счастливы избавиться от лживого Гокура и его вечно пьяных разбойников.

Бонни нашла Лианну на лужайке на украшенном гирляндами цветов помосте.

— Клянусь благоразумием Святого Криспина, — воскликнула девушка. — Я думала, мы никогда не успокоим Маси.

— Она спит?

Бонни бойко закивала.

— Да, да, в комнате, которую они занимали с Жерве. Бе утихомирил настой матушки Брю-ло из белены и мака. Но теперь, когда положение Маси изменилось, я думаю, что ее нужно переселить на женскую половину замка.

— Оставь ее, — сказала Лианна. — Она очень тяжело переживает потерю Жерве.

— Пресвятая Дева Мария! — всплеснула руками Бонни. — Уж не хотите ли вы сказать, что тоже переживаете за него?

— Годами жизнь в замке шла гладко, как течение в Сомме. Но стоило появиться мужчине, как начались всевозможные неурядицы, — с горечью, как о чем-то неизбежном сказала Лианна.

— Я бы не сказала этого о вашем муже, — возразила Бонни, наблюдая за весельем вокруг. — Кажется, он все держит в своих руках.

Лианна бросила на девушку испепеляющий взгляд, затем недовольно посмотрела на праздно шатающуюся толпу и увидела Ранда, вышагивающего бок о бок с Шионгом. Мужчины почтительно снимали перед ним шляпы, женщины делали реверанс и перешептывались, прикрывая рот ладошками.

Бонни вздохнула.

— Какой красивый и, между прочим, добродетельный. Лучники подтвердили, что он не волочится за женщинами, не пьет сверх меры и понапрасну не ругается.

Джек Кейд, который шел позади Ранда, увидев Бонни, тут же опустился на одно колено и протянул к ней руки, словно предлагая свое сердце.

Возмущенная хихиканьем Бонни, Лианна спустилась с помоста и направилась к мужу. Ее сердце бешено колотилось, она отказывалась верить своим глазам: Шионг дружелюбно улыбался, разговаривая с Рандом.

— А это, — Ранд глазами указал на помост, — должно быть, Бонни. Джек сообщил мне о ней гораздо больше, чем мне следовало бы знать.

Шионг рассмеялся.

— Она очень задорная, жизнерадостная девушка. Правда, у нее есть странная привычка клясться несуществующими святыми.

— Мы все не без причуд, — встряла в разговор Лианна, сердито взглянув на Ранда. — Ты, например, похищаешь женщин, — она повернулась к Шионгу. — А ты слишком быстро раскрываешь объятия врагу.

Китаец спокойно посмотрел на нее карими глазами, потом вздохнул и взглянул на Ранда.

— Расскажи ей, — посоветовал тот. — Расскажи все, что поведал мне, и она поймет.

Шионг напрягся, щеки его потемнели.

— Есть ли в этом смысл? — спросил он. — Все произошло так давно.

Сгорая от любопытства и негодуя на то, что Шионг доверил свою тайну Ранду, а не ей, Ли-анна сказала:

— Я хочу знать, что ты скрывал от меня.

Оружейных дел мастер медленно повернулся к ней лицом. Он весь прямо-таки светился от гордости и был полон внутреннего достоинства, что придавало его чертам благородство. Странно, что она раньше не замечала в нем этого.

— Я говорил всем, что корабль, доставивший меня сюда, «Восточная Звезда», разбился о скалы. Но это не так. Судно, снаряженное пушками, которых раньше никогда еще не видел христианский мир, было захвачено в плен французами. Мне чудом удалось спастись.

— «Восточная Звезда» — военный корабль? — осторожно спросила Лианна.

Шионг кивнул. Теперь она поняла, почему он никогда не говорил об этом, поэтому задала следующий вопрос:

— А кому принадлежал корабль?

Китаец до шепота понизил голос.