Мисс Эндерс тоже казалась захваченной ораторским пылом дядюшки Одиссея, а о Гомере и говорить нечего.
— Прелесть... Просто прелесть! — повторяла мисс Эндерс. Гомер от возбуждения стал в пятый раз пересчитывать пончики, приготовленные для мисс Эндерс, и все не мог понять, сколько же их на самом деле.
Постепенно бормотание взволнованного дядюшки Одиссея вновь перешло в связную речь, и он произнес следующие слова:
— Ясно, что испечь пончики намного проще, чем построить дом. Но и здесь и там нужен хороший рецепт. Поточная линия, подъемные краны, готовые блоки... Немного изобретательности и таланта — вот ваш рецепт, и вы будете печь свои дома, как блины... то есть как пончики! Раз-раз!
— Прелесть, — сказала мисс Эндерс. — Просто прелесть.
Конечно, Гомер, подобно многим другим, неоднократно бывал свидетелем того, как в предприимчивом уме дядюшки Одиссея возникали различные передовые идеи. Чаще всего эти идеи появлялись во время пребывания их автора в небезызвестной городской парикмахерской, и не сосчитать, сколько шашечных партий и карточных конов прерывалось на самом интересном месте и оставалось вовсе без окончания из-за этих самых идей и споров вокруг них.
Правда, никогда еще дальше споров дело не шло, никогда еще ни одна из многочисленных идей дядюшки Одиссея не выходила далеко за пределы парикмахерской или кафе.
Но то, что происходило в кафе сейчас, не было похоже на все прочие случаи.
Начать с того, что здесь никто с дядюшкой Одиссеем не спорил — ни Гомер, ни мисс Эндерс. А второе, и самое главное — что если во всех прочих случаях дело упиралось в деньги, которых не было, то на этот раз деньги были. И находились они в кармане у мисс Эндерс. Ну, и в-третьих, что было тоже немаловажно, означенная мисс Эндерс не возражала, после горячей и убедительной речи дядюшки Одиссея, против того, чтобы вынуть эти деньги из кармана и потратить на постройку домов самого современного типа и с помощью самых современных способов.
Прежде чем подошла к концу эта неделя, мисс Эндерс и выбранные ею в помощники судья и дядюшка Одиссей провели уже несколько заседаний, на которых составили план работы, а также написали письма в город Детройт и заказали там все, что нужно для современного скоростного строительства. Они заказали бульдозеры и грузовики, подъемные краны и экскаваторы, и еще формы, чтобы отливать в них целые блоки и получать готовые стены, полы, потолки и крыши. Они также наняли архитекторов и проектировщиков, землемеров и прорабов, шоферов и рабочих.
Мисс Эндерс и сама не заметила, как это произошло, но получилось так, что вместо нескольких домов, которые она собиралась выстроить вокруг своего собственного на принадлежащей ей земле, там был возведен целый квартал, целое предместье — ровно сто домов! Правда, пока еще они были только на бумаге, в проекте, но ее помощники всячески доказывали мисс Эндерс, что именно такое количество домов, куда поселятся, конечно, самые достойные жители города, сможет принести необходимый доход, а следовательно, и выгоду. Дядюшка Одиссей сказал, прибегая, в который раз, к своему излюбленному сравнению:
— Разве стоит, — сказал дядюшка Одиссей, — замешивать тесто, а потом включать машину из-за двух или там трех пончиков? Ясно, что нет! А из-за ста пончиков?
Ясно, что такая игра стоит свеч!
Наконец все планы, проекты и расчеты были сделаны, и работа закипела.
Расчищалась строительная площадка — спиливались деревья, корчевались пни, выравнивалась земля и прокладывались новые улицы, по бокам которых будут стоять новые дома. Под них уже копались котлованы, где один за другим укладывались фундаменты. И в это же время в специальных формах отливались готовые стены, крыши, полы и потолки.
Гомер однажды приехал на строительную площадку вместе с дядюшкой Одиссеем и мисс Эндерс посмотреть, как идут дела. Дела шли неплохо.
— ...Семьдесят два, семьдесят три, семьдесят четыре... — считал дядюшка Одиссей котлованы с фундаментами. — Бьюсь об заклад, мой мальчик — сказал он Гомеру, — что ты присутствуешь при начале новой эпохи в жизни нашего города!.. Восемьдесят один, восемьдесят два... Нет, вы только поглядите! К концу недели можно будет заселять...
— ...самыми достойными жителями, — напомнила мисс Эндерс.
А вокруг них сновали машины с прицепами, груженные готовыми стенами и крышами, полами и потолками, оконными рамами и лестничными пролетами, дверными ручками и унитазами, умывальниками, электролампочками и кранами для горячей и холодной воды. И больше того: у каждой готовой стены стоял готовый стол, а под каждым готовым окном была готовая кровать!
— Прелесть! — сказала мисс Эндерс. — Просто прелесть!..
И печать и радио Сентерберга уделяли, конечно, главное внимание этому строительству.
«Мы присутствуем при рождении чуда, — писала газета «Сентербергский сигнал» в своей передовой статье. — Разве мог старик Эндерс, когда сто пятьдесят лет назад основал этот город, разве мог он предполагать, что придут такие времена?! Наша газета доводит до сведения своих читателей, что окончание строительства нового квартала совпадет с празднованием сто пятидесятой годовщины со дня основания города Сентерберга. В составе комиссии по проведению торжеств судья Шенк и мисс Эндерс. Во время празднования состоится спектакль, в котором могут принять участие все желающие...»
К концу недели грузовики привезли в каждую квартиру, в дополнение к готовому столу и готовой кровати, еще множество готовых вещей: готовые стулья, диваны, кастрюли, занавески, зеркала и даже картины. Кроме того, перед каждым домом был посажен 1 (один) розовый куст, 2 (два) карликовых кедра и 3 (три) крупнолистых клена, а также посеяна трава. А позади каждого дома стояли готовые помойные ведра и неподалеку от них готовые кормушки для птиц и готовые столбы с веревками на блоках для развешивания белья. И еще на каждой крыше были готовые флюгера, и все они поворачивались куда ветер подует...
Но и этим еще не ограничивался ассортимент готовой продукции. В каждой квартире были уже приготовлены простыни, полотенца и наволочки, и на каждой каминной полке лежал последний номер журнала «Для семьи».
Да, теперь дома были по-настоящему готовы к приему новоселов. И новоселы не замедлили появиться, и это были, конечно, самые достойные жители города.
Заселение отняло очень немного времени, потому что все было крайне просто — вам надо было сделать всего лишь две вещи: подписать денежное обязательство и повесить свою шляпу на готовую вешалку возле двери.
Все эти дни дядюшка Одиссей был страшно занят: следил, чтобы все было в порядке и на месте. Не меньше работы было у судьи с мисс Эндерс. Ведь они являлись членами комиссии по проведению торжеств в связи со стопятидесятилетием города Сентерберга.
Помимо всего прочего, дядюшка Одиссей взял на себя ответственность и за освещение улиц нового квартала, а также за то, чтоб они были оснащены указательными табличками. Поэтому первый вопрос, который он задал Гомеру, когда встретил его на улице, был:
— А не видел ты, случайно, Далей Дунера? Мне он позарез нужен. Хочу срочно заказать ему таблички с названиями новых улиц... Ты не слыхал, наверно, — добавил дядюшка Одиссей с гордостью, — что одну из улиц решено назвать в мою честь — «Одиссеевская»?!
Гомер сказал, что видел только что Далей Дунера — он входил в табачную лавку на площади, и дядя с племянником поспешили туда, чтобы не упустить этого «самого невыносимого из горожан», как любил называть его судья Шенк. А городские ребята звали его попросту Дунер-Плюнер — за то, что он умел здорово плеваться и метко попадать в цель.
— Эй, Далей! — закричал ему дядюшка Одиссей. — Хочу обсудить с тобой деловой вопрос. Нужны таблички для новых улиц. Понимаешь? Много табличек! Ты спросишь, какие? Ну, во-первых, «Одиссеевская», потом «Эндерс-род», «Эндерс-авеню», «Бульвар Эндерса»... Ну, и так далее. Сделаешь?
— Отчего ж не сделать? — сказал Далей. — Сделать можно. Это мне раз плюнуть.
