Именно поэтому - удивительно! - все великие санньясины мира были молоды, когда покинули дом. Будда и Махавира были молоды - видел ли ты когда-нибудь, чтобы старый человек становился таким санньясином, как Будда или Махавира? Тебе не найти ни одного имени. Старые люди набираются опыта в мире, и этот опыт топит их.

Поэтому ты не можешь достичь при помощи только мышления или только опыта. И мышление, и опыт мира бесполезны. Да, это может случиться: используя то и другое, ты можешь прийти к пониманию того, что в тебе есть глаз, который закрыт, третий глаз, который закрыт. Если он откроется, может быть, ты сможешь получить проблеск Божественного, может быть, ты сможешь получить проблеск истины.

Мой мастер дал мне глаза. Мастер не дает мыслей. Не дает он и понимания. Мастер дает способность видеть, он дает глаза. Как он это делает? Это очень деликатно и тонко.

Как мастер дает тебе глаза?

Мастер дает тебе возможность видеть своими глазами. Точно так же кто-то поднимает ребенка на плечи и говорит: "Видишь?" Ребенок видит далеко, сидя у кого-то на плечах, а стоя на земле, ничего не видит. Сидя у кого-то на плечах, он видит далеко. Мастер сначала поднимает тебя на плечи и дает несколько возможностей видеть его глазами. Он дает тебе свои глаза и говорит:

- Посмотри немного моими глазами.

Например, когда я говорю с вами, я говорю не для того, чтобы заставить вас думать. Что получится, если заставить вас думать? - у вас и так слишком много мыслей. Когда я говорю с вами, я даю вам возможность видеть моими глазами. Это тоже видение; так можно видеть. Если ты получаешь проблеск, глядя моими глазами, это создаст жажду в твоих глазах. Если однажды ты можешь смотреть чьими-то глазами, тогда... глаза другого не твои собственные, но прозрения, которые случаются благодаря глазам другого, могут быть началом открытия твоих собственных глаз.

Пойми это так: это как молния темной ночью. Вспыхивает молния, и на мгновение ты видишь все - дорогу, деревья, горы. Снова становится темно. Но ты знаешь, что дорога есть. Тебе по-прежнему придется брести ощупью во тьме, тебе по-прежнему придется искать, и страх упасть останется прежним, но, по крайней мере, ты уверен, что дорога есть. Если ты смотрел глазами мастера, в тебе возникает доверие: путь есть. Если ты живешь рядом с мастером, понемногу аромат наполнит твои ноздри, и ты начнешь чувствовать, что то, что случилось с ним, может случиться и с тобой. Все, что возможно для одного человека, возможно и для другого.

Если ты рядом с Буддой, Махавирой или Кришной, блаженство их жизней заразительно. Иногда они тебя встряхнут, даже если ты сам этого не знаешь, и это тебя разбудит. И если ты сможешь немного открыть глаза, в тебе появится доверие. Когда маленький ребенок начинает ходить, его поддерживают руки матери. Ребенок должен ходить сам, но благодаря поддержке он чувствует себя в безопасности. Он думает:

- Теперь я не упаду, со мной мама.

Он все же упадет, упадет много раз, но каждый раз, когда он поднимается после очередного падения, шансы снова упасть будут все ниже. И мать постоянно уверяет его:

- Иди, не бойся. Ты можешь ходить точно так же, как я.

Таким же образом мастер протягивает тебе руку. Он знает, какая способность скрыта у тебя внутри, нужно лишь немного поэкспериментировать. Может быть, ты испугался. Много, много жизней ты не открывал глаз, через который видно Божественное. Может быть, ты забыл его. Может быть, если кто-то тебе напомнит, внезапно... Ты все еще не можешь вспомнить, но если ты остаешься рядом с ним, в его присутствии, это бьет тебе в какой-то центр. Эти удары должны быть постоянными. Поэтому сатсанг, нахождение в присутствии мастера, - продолжительный процесс.

Мой мастер дал мне глаза,

и, увидев, я убедилась.

Умом можно познать только сомнение. Мысли... мысли... мысли... ничего определенного. Ты усомнишься даже в мыслях, в которых уверен. Часто ты говоришь: "Я уверен, я знаю точно", - если ты о чем-то говоришь, что знаешь это точно, значит, в этом есть какое-то сомнение. Ты готов бороться и убивать за свои мысли. И это тоже показывает, что где-то внутри ты не уверен.

Решимость - это совершенно другое. Решимость есть, когда нет никаких сомнений. А сомнение исчезает только с исчезновением мыслей... Увидев, я убедилась... когда нет мышления, есть видение. Тогда происходит даршан, видение. Тогда ты не думаешь.

Только слепой думает, что существует свет. Человек, у которого есть глаза, просто видит его. Мой мастер дал мне глаза, и, увидев, я убедилась. И где есть видение, там уверенность. Где мысли, там замешательство. Под мыслями струится поток неуверенности. Нужно видение. Никто не может думать о предельном. Ты либо видишь предельное, либо нет, нет речи о веровании. Это дело даршана - или прямого восприятия предельного.

Сахаджо говорит: у Божественного много измерений.

Оно проявленное, оно непроявленное...

Он видим, он невидим.

Все измерения - его, и все же ни одно измерение - не его.

По своей природе вода и лед - одно,

солнце и свет - одно.

Это очень красивые слова: по своей природе вода и лед - одно. Есть ли какая-нибудь разница между водой и льдом? Есть ли какая-нибудь разница между водой и снегом? Нет никакой разницы. Или... солнце и свет... есть ли какая-нибудь разница между солнцем и солнечным светом? Таким же образом, есть ли какая-нибудь разница между Божественным и его творением? Или между солнцем и солнечным светом? Есть только Божественное. Оно везде. Оно в солнце, оно в солнечном свете; солнечный свет - это продолжение Божественного. Безграничная Вселенная, которую ты видишь, - это продолжение. Есть ли какое-нибудь разделение между Творцом и творением? Есть ли какое-нибудь разделение между танцором и танцем? Есть ли какое-нибудь разделение между певцом и песней? Одно проявлено, другое непроявлено. Песня очевидна, певец скрыт; танец очевиден, танцор скрыт. Творение проявлено, а Творец непроявлен - но он скрыт в каждом его атоме!

Сахаджо говорит: у Божественного много измерений.

Оно проявленное, оно непроявленное;

по своей природе вода и лед - одно,

солнце и свет - одно.

Милостью моего мастера Чарандаса

все сомнение исчезло.

Все слова и аргументы рассеяны.

Сахаджо осталась, естественная.

Милостью моего мастера Чарандаса... Те, кто познал, всегда говорят, что они познали не своими усилиями, но милостью мастера. Те, кто познал, поняли, каким крошечным было их усилие - капля пыталась стать океаном. Если бы это должно было случиться только их усилиями, этого бы никогда не случилось.

Пойми правильно только одно: если ты пытаешься познать предельное своими усилиями, ты никогда его не познаешь. Даже если ты приложишь усилие, оно будет неправильным, потому что неправилен ты. Даже если ты движешься, то по неверному пути. Ты полон ложных желаний, и, что бы ты ни делал, все неправильно, потому что неправилен ты. Как может правильное родиться из неправильного? Если бы было возможно, чтобы правильное рождалось из неправильного, не нужно было бы искать правильное. Поэтому, что бы человек ни делал, он не сможет познать истину только своими действиями.

Итак, есть два пути. Это может случиться милостью и благословением Божественного - но ты совсем не знаешь Божественного. Даже если его милость изливается, ты не знаешь, как ее использовать. Даже если бы перед тобой зажгли светильник, ты так слеп, что продолжал бы стоять с закрытыми глазами. Если оно постучит в твои двери, ты скажешь, что, наверное, дует ветер. Ты не сможешь его узнать.