Внутри мягко горели светильники, шустрые матросы разносили плошки с ужином. Запах риса мешался с ароматом горящего масла, Арон-Тис беседовал с Бенешем, Саттия дремала.

А вот Гундихар успел познакомиться с кем-то из попутчиков и затеял азартную игру.

– Да не, куда ты суешь тройку чаш, носатый? – доносился его мощный голос от двух стоявших рядом лежаков, на которых сидело множество гоблинов. – Он легко побьет ее, а я вынужден буду скинуть. И мы, ха-ха, останемся с носом. С твоим. Понял? А сейчас надо ходить вот так… листьями… ага, ага…

– Явился, – пробормотала Саттия недовольно, когда Олен сел на лежак, но на лице ее появилась улыбка. – Я уж забеспокоилась, хотела за тобой идти. А то вдруг ты прыгнул за борт? Ищи тебя потом на дне.

Тяжесть на сердце на мгновение ослабела, а потом навалилась с новой силой.

– Со мной все хорошо, – сказал Олен. – Давай лучше поедим и спать. А то я что-то устал за день…

– Давай. – Девушка поднялась.

Им принесли по миске с иналдо без овощей и кувшин какого-то кислого сока. Олен съел свою порцию без особого желания, несколько кусков рыбы и курятины отдал Рыжему. А потом отнес грязную посуду собиравшему ее матросу, лег на лежак и накрылся с головой одеялом.

Сразу уснуть не смог, и мысли почему-то вернулись к прошлому. Замелькали перед глазами лица друзей по Заячьему Скоку, отца и матери, точнее, тех, кого он считал отцом и матерью…

И лишь затем навалилась спасительная темнота, погасила все мысли до единой.

Проснулся, когда что-то мохнатое пощекотало ухо. Оказалось, что Рыжий просто решил сказать «Доброе утро». Обнаружив, что Олен открыл глаза, оцилан приветственно мяукнул и спрыгнул с лежака.

– Вставай, засоня, – проговорила Саттия. – Завтрак давно закончился, но мы кое-что тебе оставили…

– Ага, сейчас. – Олен зевнул и выбрался из-под одеяла.

Судя по лучам солнца, пробивавшимся через полог шатра, проспал он и в самом деле немало. Покачав головой, Рендалл отправился на корму, где над морем нависали две кабинки, предназначенные для отправления естественных надобностей. Вернулся оттуда и с аппетитом уничтожил завтрак – большую тарелку рисовой каши, заправленной острыми перчиками.

– Уф, хорошо, – сказал Олен, погладив себя по животу. – А теперь что, можно лечь и спать дальше?

– Ну, я выпросила у Арон-Тиса книгу, – сообщила девушка, продемонстрировав том в окованном медными полосками переплете. – И даже не по алхимии, Бенеш тоже что-то нашел. Если хочешь, можем заняться чтением…

– Можно. – Олен с тоской поглядел туда, где Гундихар и трое гоблинов, увлеченно вопя и переругиваясь, шлепали засаленными картами по лежаку. – Только ты… ну, уверена, что я смогу?

– Сможешь. – Саттия похлопала по одеялу рядом с собой. – Меня, кстати, удивляет, почему ты не выудил из воспоминаний предков умения читать?

– Мне доступна их память, а не разум. Я могу вспомнить книги, которые читали императоры, но не значение букв.

– Да? А ну садись сюда, начнем. Вот смотри, этот значок называется Алеф, а читается он как «а»…

Олен грустно вздохнул и покорился судьбе.

К обеду он выучил почти все буквы и смог даже одолеть несколько слов.

– Молодец, – похвалил вернувшийся на место Гундихар, благодаря выигрышу довольный, как победивший на ристалище таристер. – Лопать мне шерсть с задницы Аркуда, скоро ты и считать научишься. До трех или даже до четырех, ха-ха.

Олен показал ему кулак, но гном лишь пакостно захихикал.

После обеда решили сделать перерыв в учебе, и тут к Рендаллу подсел Арон-Тис.

– Пора платить за помощь, – сказал он, нетерпеливо потирая руки. – Ты готов поделиться со мной знанием?

– Это каким? Я тебе все рассказал.

– Верно. – Алхимик кивнул и ткнул пальцем в ледяной клинок. – Но не он, и не кольцо. Мне нужно по крошечному кусочку того и другого, по мельчайшей крупинке, чтобы их изучить.

– Хорошо, бери. Мне не жалко. С чего начнешь?

– С кольца, – глаза Арон-Тиса алчно блестели, пальцы нервно дрожали, словно у пьяницы при виде стакана самогона.

Олен снял Сердце Пламени, осторожно положил массивное, толстое кольцо из красноватого металла на одеяло.

– Очень хорошо… приступим. – Гоблин вытащил из сумочки на поясе крохотные щипчики и небольшую пилку, блестевшую от алмазной крошки. Аккуратно расстелил кусок чистой белой ткани. – Иди сюда, я немножко поцарапаю тебя…

Сердце Пламени на миг загорелось багровым огнем, когда щипчики коснулись его, но гоблин, похоже, этого не заметил. Он попытался сделать надпил и, внезапно зашипев, выронил инструменты.

– Что такое? – спросил Олен.

– Жжется. – Арон-Тис принялся дуть на пальцы. – Странно. Сплав, из которого созданы мои щипцы, не проводит тепло.

– Так то обычное тепло, – подал голос Бенеш, наблюдавший за происходящим с лежака. – Я бы, ну… не стал трогать эти… предметы. Они слишком странные и сильные, да.

– Ерунда, – решительно заявил гоблин, розовые глаза его блеснули. – Давай попробуем с мечом.

Но и тут получилось не лучше. Острейшая пилка соскользнула с хрупкого на вид лезвия, не оставив на ней даже следа. Попытка отделить кусочек материала эфеса тоже закончилась провалом – щипчики просто-напросто раскрошились на глазах злого и удивленного Арон-Тиса.

– Э, хм… – сказал он. – Ничего, я что-нибудь придумаю… Обязательно разгадаю тайну этих предметов. Вот увидите!

Олен хмыкнул, убрал меч в ножны, а Сердце Пламени надел обратно на палец.

Бормочущий себе под нос ругательства гоблин ушел к собственному лежаку, где принялся рыться в какой-то толстой книге, настолько ветхой, что пергамент ее страниц был не просто желтым, а коричневым. Бенеш тоже углубился в чтение, а Рендалл решил подремать.

Но едва он прикрыл глаза, от входа в шатер донесся удивленный вскрик, вслед за ним еще один.

– Надо же, какую тварюку поймал, – уважительно проговорил Гундихар.

Олен приподнялся и обнаружил, что по проходу торжественно шествует Рыжий, а в пасти у него – здоровенная крыса. Кот гордо положил трупик на лежак хозяина и радостно мяукнул.

– Вот спасибо, – сказал Олен, глядя в янтарные глаза без зрачков. – Решил позаботиться обо мне? И куда теперь эту штуку девать? Если просто выкинуть, обидишься. А есть вот такое я не могу.

Рыжий сделал вид, что не слышит обращенных к нему слов, повалился на задницу и принялся вылизывать лапу.

Забежавший в шатер матрос выкрикнул что-то и убежал. Пассажиры перестали глазеть на оцилана и его добычу, дружно поспешили к выходу.

– Что такое? – удивилась Саттия.

– Мы достигли Кипящего моря, – ответил Арон-Тис. – А в его пределах есть на что посмотреть. Пойдемте на палубу.

Вышли из шатра чуть ли не последними, оставив умывавшегося кота в одиночестве. Протолкались через толпу к одному из бортов, и Олен не сдержал удивленного восклицания.

Небо выглядело вполне обычно – синева, кое-где запятнанная серыми пятнами облаков. А вот море вокруг корабля напоминало скорее жидкость из котла алхимика – волны, белые, бордовые и ультрамариновые, непрерывно бурлили, издавая негромкое гудение. Из них поднимались радужные пузыри и лопались, едва взмывая над водой.

А в кипящей жидкости грациозно скользили самые разные живые существа. Одни напоминали крылатых тюленей, другие – прозрачных дельфинов, третьи меняли форму и цвет, не давая себя разглядеть.

– Корни и листья, с ума можно сойти! – с потрясением в голосе проговорила Саттия.

– Я читал об этом, да, – сказал Бенеш. – У Силтуса Три Пальца и Ароноха ари Реста в его «Описании Алиона». Маги пытались выяснить, в чем тут дело, но заглянуть на дно так и не смогли. Есть легенда, что тут кипит кровь Древних, пролитая богами во время Войн Творения.

– Или находится подводный город сиранов, – подхватил Арон-Тис. – Слышал я и такое. И сказку о том, что здесь расположено нечто похожее на Вечный лес, но в море.

– А правда в том, что до истины никто не докопался, – заключил Олен. – Кстати, вон та тучка мне сильно не нравится…