Что же касается похищенной гражданки Нины Крюковой, то она объявилась буквально в тот же день, ухитрившись убежать от своих похитителей и насильников, одетых тоже в милицейскую форму. Собственно, это обстоятельство и внесло первоначальную путаницу в следственный процесс. Поиски похитителей и насильников, чьи субъективные фотопортреты были созданы по весьма расплывчатым воспоминаниям Крюковой и разосланы в подразделения милиции, оказались безрезультатными.
Таким образом, расследование дела о похищении гражданки Крюковой пришлось приостановить до появления новых обстоятельств. А уголовное дело против Маркина было прекращено производством в связи с тем, что были выявлены также новые обстоятельства, свидетельствующие о невиновности обоих подследственных в уголовных деяниях, предусмотренных статьями 126-й и 131-й Уголовного кодекса Российской Федерации.
Травма же, полученная Маркиным в результате падения на мотоцикл, явилась следствием его личных неправомерных действий во время официального допроса. На сотрудников милиции и прокуратуры, участвовавших в допросе, наложены служебные взыскания. Подозреваемый в аналогичном с Маркиным преступлении Филиппе», после отбывания наказания по статье 20-й, пункт 1-й, в течение пяти суток, освобожден…».
Оба ответа, дословно повторяя один другой, были опубликованы в газете, без упоминания, разумеется, конкретных фамилий, но сопровождаемые комментариями редакции. Ждали резкой реакции прокуратуры, но ее не было. Газету «не заметили». А материалы тем временем продолжали публиковаться: сказка про некое «царство-государство», казалось Алле, должна была вызвать возмущение читателей. Однако, как вскоре заметил при очередном знакомстве с материалом Большой Тихон, большого шума не будет. Власть продолжала хранить полное молчание, ее чья-то беда не касалась.
Время шло, Евгений был выписан из больницы, его перевезли домой и посоветовали «лечиться» самому. Конечно, большего издевательства и цинизма было невозможно ожидать. И об этом рассказала газета. А потом переключилась на «ожидание судебного решения» в очередной инстанции. И вскоре Алла сама поняла, то все они идут по заколдованному кругу, из которого не видно выхода. Одно решение соответствовало предыдущему, и ничего поделать было нельзя, вплоть до обращения в Верховный Суд. Но это — время, долгие месяцы, н все причастные к делу Маркина понимали, что судиться можно теперь целую вечность. Надо было искать иные способы «воздействия на умы общественности».
Собственно, Алла уже и сама убедилась, что ее «страшная сказка» давно уже никого не пугает. Особый расчет она строила на самом первом материале — про прокурора и его супругу, из которого и вытекал весь дальнейший сюжет. Ожидался взрыв. Но того не случилось. Более того, скоро стало известно из достоверных источников о том, что господин Муранов с супругой отбыли на отдых в Эмираты. Ну, о чем после этого можно было говорить? Тем более что сама прокуратура никак не отреагировала, оно и понятно: сказочка — и есть сказочка, пусть детишки забавляются. Конечно, все было бы иначе, назови она в своих публикациях подлинные фамилии. Но обещание назвать их «где-то в конце», очевидно, так никого и не заинтриговало…
А «реакция», как таковая, появилась неожиданно и с той стороны» с которой ее никто не ожидал.
Однажды поздно вечером девушка возвращалась из редакции домой. И, как в той же «страшной сказке», на перекрестке двух улиц задумавшаяся над своими длительными неудачами Алла не заметила, как оказалась в окружении нескольких молодых людей. Она испугалась, хотела закричать, увидев неподалеку нескольких прохожих, но не успела: сильный удар сзади по голове швырнул ее на асфальт. Потом она сквозь оглушительный шум в ушах почувствовала два сильных удара, вероятно, ногами, в бока, и все для нее стихло. Очнулась она, когда ее подняли с земли прохожие. Они видели хулиганов, напавших на девушку и отнявших у нее сумку, где у нее было все: ключи, кошелек, телефон, записная книжка…
Ей помогли добраться до травмопункта, и там ленивый дежурный заполнил карточку, после чего Аллу отвели на обследование. Старая женщина-врач сказала, что ей сильно повезло с прохожими, они спасли ее, иначе последствия избиения могли стать необратимыми, то есть даже и трагическими. Били «грамотно», как бьют в милиции, стараясь не оставлять следов. Словом, надо благодарить судьбу и полежать недельку-другую на «больничном».
Естественно, было подано заявление пострадавшей в милицию — по месту совершения преступления, другими словами, по месту жительства пострадавшей журналистки.
Весьма пикантная подробность. Следователь из милиции, которому было передано заявление гражданки Стериной, уяснив для себя последствия нападения на девушку, тем не менее прислал ей по домашнему адресу вызов для дачи показаний в связи со своим заявлением. И все, и замолчал. Ждал, когда пострадавшая, видимо, встанет из постели и явится к нему в кабинет за справедливостью.
Узнав об этом, Игорь Сорокин не стал церемониться и дозвонился до приемной начальника ГУВД. Демарш имел последствия. Примчавшийся домой к Алле следователь, вместо выяснения обстоятельств нападения, долго «горевал» по поводу того, что гражданка Стерина не поставила его в известность о состоянии своего здоровья. Алла напомнила ему, что во врачебном заключении, приложенном к заявлению в милицию, все уже сказано достаточно ясно для того, кто умеет читать. На что следователь, демонстрируя свой полный идиотизм, тщетно попытался отыскать заключение из травмопункта в своей папке, где была лишь одна-единственная бумага — само заявление. И диву давался, рассматривая бумагу с обеих сторон и словно пытаясь понять, куда могло деваться заявление, — уж не прилипло ли? А потом он вдруг сообразил, что виноват, вероятно, курьер, не донесший до его стола важнейший документ. После чего поинтересовался, не сохранилась ли у гражданки копия заключения? Его вопрос был так же ясен, как и сам «следах». Недаром, видно, этих «деятелей» именно так, с презрительной интонацией, называют их же собственные клиенты — уголовники всех мастей. Короче, тот решил, очевидно, что ему удастся «потерять» и копию. Но Алла сказала, что снимет копию с того документа, который остался у врача, а затем пришлет ее следователю. И тот просиял от сообразительности пострадавшей, после чего, не записывая, а запоминая, выслушал все перипетии нападения и мысли пострадавшей по этому поводу и встал, чтобы уйти, твердо пообещав серьезно подумать над происшествием и сделать выводы. Очевидно, возбуждать уголовное дело по факту нападения, избиения и грабежа ему очень не хотелось. В общем, думать он еще собирался. И на том, собственно, все и закончилось.
Через какое-то время Игорю, поинтересовавшемуся в следственном отделе ГУВД о судьбе заявления, было отвечено, что по данному факту возбудили уголовное дело, которое затем было прекращено ввиду отсутствия каких-либо доказательств действительно свершившегося уголовного деяния. Свидетелей отыскать не смогли, вероятно, это были приезжие, других улик, указывающих на преступников, также не было. А фотороботы нападавших, двоих из которых успела разглядеть Алла, на стенды почему-то так и не вывесили, объяснили несовершенством изображения и весьма общими чертами внешности, под которые мог подойти каждый второй гражданин. И это что ж начнется, когда придется по сигналам людей задержать полгорода! Веское объяснение.
Ну, в самом деле, утешала Алла необычно нервного Сорокина, не могут же они сами себя отыскивать и ловить! Это же — чистый абсурд. Увы, действительно так.
И вот тогда Алла нашла новый путь. Она предложила Сорокину открыть сайт в Интернете, в котором уже без всяких обиняков рассказать о зверствах в милиции. О неудачах в борьбе с прокуратурой и милицией, занявшими круговую оборону.
Иного выхода ни для себя, ни, для других Алла просто уже и не видела. Игорь согласился с ней, обговорив на всякий случай, способы и возможности защиты на случай очередного обострения самолюбия у милицейского руководства. И на этом пути их неожиданно посетила первая, если так можно выразиться, маленькая победа.
