– Спасибо, что вы согласились выслушать меня. Все говорили, что вы очень дружелюбны, – сказала София после того, как они обменялись приветствиями.

Экзотические миндалевидные глаза пристально смотрели на Алекс, и она читала в них интерес и какое-то настойчивое желание добиться своего.

– Я готова на все – пожертвовать своей гордостью, своим добрым именем, чтобы помочь Костосу, – заговорила София с пафосом, которого Алекс от нее не ожидала.

Алекс никак не могла взять в толк, о чем говорит эта дама.

Повисла неловкая пауза. Алекс поняла, что сделала ошибку, заговорив с Софией, но она ведь простодушно думала, что они просто познакомятся и побеседуют на нейтральные темы. Но у Софии, похоже, были другие планы.

– Вы должны отпустить Костоса...

Алекс смотрела на прекрасную брюнетку, широко раскрыв глаза. Она была или сумасшедшей, или просто невоспитанной. В замешательстве Алекс взяла со стола салфетку и начала нервно мять ее.

– Не слишком ли много вы от меня требуете? – нахмурилась она.

Она проговорила это сквозь стиснутые зубы.

– Мы с Костосом любим друг друга, – пояснила София с обескураживающей уверенностью. – Я не уверена, может, вас это и не волнует, но ведь он никогда не будет счастлив с вами. Это видно невооруженным глазом.

Алекс вдруг охватил ужас. Она трясущейся рукой судорожно схватила чашечку с чаем.

– Не забывайте, что Костос имеет право на свое личное счастье. – Похоже, что любимым занятием Софии было посыпать солью раны других людей. – Конечно, он привязан к этому вашему мальчику, но вам нет никакой необходимости жить здесь, в Греции. Когда мы поженимся, я и сама смогу присматривать за малышом.

Алекс настолько растерялась от самоуверенной наглости этой женщины, что даже не знала, что сказать. Так, значит, София знает о том, что Патрик – сын Георгоса? И это ее совсем не приводит в смятение? А Костос? Неужели он встречался с Софией здесь, в Афинах, пока Алекс была заперта с ребенком в доме на Пелекасе? А может, он именно потому поселил ее на острове, чтобы она не могла помешать ему видеться с ее соперницей?

Внезапно София по-дружески прикоснулась к руке Алекс, как бы утешая ее.

– Не смущайтесь так. Я не имею ничего против этого ребенка, ведь я никогда не любила своего мужа. Кроме того, у нас не было своих детей, я была слишком молода для этого, – без тени смущения сказала женщина. – Но сейчас нам нужно поговорить о Костосе. Это гораздо важнее.

– Я не собираюсь разговаривать с вами о Костосе. – Алекс не собиралась показывать этой самоуверенной красотке всю пропасть отчаяния, в которую стремительно падала ее душа.

– А вам и не нужно ничего говорить, просто послушайте, – снисходительно рассмеялась София.

– Слушать у меня тоже особого желания нет, – с трудом сказала Алекс.

Алекс хотелось встать и уйти, но какая-то любопытная часть ее души хотела узнать, какие же тайны еще может поведать ей эта красотка. Как бы ей хотелось узнать правду... Нельзя отрицать, что Костос всегда переводил разговор на другую тему, как только имя Софии упоминалось в разговоре. Может, он действительно все еще любит ее?

Кроме того, Алекс совсем не была уверена в том, что Костос испытывает к ней любовь, а не обычное вожделение, хотя ей начинало казаться, что Костос стал постепенно привязываться к ней. Ее воспрянувшая самооценка стремительно падала вниз. Так было с ней всегда – стоило ей лишь немного поверить в себя, как жесткая действительность всегда ставила ее на место. Может ли он, такой красавец, влюбиться в толстушку вроде нее? Бесспорно, рядом с Софией они бы выглядели идеальной парой...

Не обращая внимания на последние слова Алекс и видя, что ее собеседница в растерянности, София поторопилась начать свой рассказ.

– Мы с Костосом влюбились друг в друга шесть лет назад. Мы повстречались на какой-то вечеринке и сразу же понравились друг другу. Мы не афишировали наши чувства, не желая посвящать родных в наши отношения, так как мы были еще очень молоды и не спешили вступать в брак.

Голос Софии доносился до Алекс откуда-то издалека. Алекс сосредоточенно думала о своем, не зная, на что же решиться. Значит, Костос все-таки никогда не делал предложения этой потрясающей брюнетке... Это наблюдение несколько подбодрило Алекс, и она нашла в себе смелость заявить:

– Я должна заметить, что это все было очень давно, и с тех пор чувства Костоса к вам, несомненно, изменились...

София пропустила это замечание мимо ушей. Она, как всегда, поступала так, как это было ей удобно.

– Но вскоре Георгос положил на меня глаз, и, как только он решил, что влюблен в меня, моя семья стала всячески уговаривать меня уступить ему. Наши семьи давно дружат, и они мечтали поженить нас. – Она опять доверительно посмотрела на Алекс. – Ну, вы понимаете, семейные капиталы, совместный бизнес.

Алекс не хотелось верить, что Костос и София и вправду были несчастными влюбленными, разлученными неблагоприятным стечением обстоятельств, хотя София настаивала именно на таком варианте этой истории. Хотя голос Софии звучал предельно искренне, а глаза были чисты, как горная река, что-то мешало Алекс поверить ей. Действительно, всякое бывает в этой жизни, но как же узнать, где здесь правда, а где ложь?

София весьма драматично продолжала свой рассказ. Ей бы детям сказки рассказывать, подумала про себя Алекс.

– Можете представить себе мои чувства, когда я после свадьбы обнаружила, что мой муж – неисправимый бабник и не пропускает ни одной юбки.

София наклонилась к Алекс, переходя на сценический шепот.

– Я должна сказать вам, что Костос, в отличие от Георгоса, – человек, который ставит долг превыше всего. По велению долга он привез сюда этого мальчика, по велению долга он собирается жениться на вас. Но он вас не любит.

Женщина была беспощадна, и, однажды вонзив в сердце Алекс нож, она проворачивала его с каждым новым словом.

– Может быть, на какой-то миг он и увлекся вами, но сейчас наверняка мучается раскаянием. С мужчинами такое бывает. Я не буду ставить это ему в вину. Мы ведь пока еще не женаты. Как настоящий мужчина, он не может просто отослать вас назад на родину. С его точки зрения, это было бы жестоко. Так что будет лучше, если вы сами покинете его. Это избавит всех нас от неловкости.

София опять понизила голос.

– Вы можете себе представить, что Костос ни разу не говорил со мной наедине, пока его брат был жив? Его порядочность всегда превышала его здравый смысл.

Измученную Алекс стал мучить вопрос, а встречались ли Алекс с Софией после смерти Георгоса. Змея ревности шевельнулась в ее груди.

– Как вы думаете, имеет ли Костос право на счастье? – неожиданно спросила София.

– Конечно, кто же это отрицает... Но как вы можете быть уверены в том, что ваше понимание счастья совпадает с тем, чего сам Костос желает в жизни?

– Да мы с ним не раз говорили на эту тему, – честно смотря ей в глаза, сказала София.

Сердце у Алекс упало. Она подумала, что если во всем этом рассказе есть хоть доля правды, то Костос может посчитать своим долгом жениться на ней, особенно когда он узнает о будущем ребенке. Но вместо того, чтобы обрадоваться, Алекс почувствовала угрызения совести. Ей бы так хотелось, чтобы он был с ней просто потому, что любит ее...

Она не имеет права заставлять его пойти на брак. Вот женится он на ней, а потом станет сохранять этот брак только ради детей и чтобы не нарушить своё слово. Что может быть грустнее... А в глубине души он будет думать о том, как бы сложилась его жизнь с Софией.

– Костос обожает меня, но его совесть не позволит ему бросить вас. Помогите нам, вы ведь такая умная и отзывчивая. Оставьте его сами, поезжайте домой, в Америку. Если у вас сложности с деньгами, я могу помочь вам.

Голос Софии был само участие и сердечность.

– Если бы у меня и были какие-то сложности, то я решала бы их сама, не обращаясь ни к кому, тем более к вам. А что касается Костоса, то пусть он сам и решает, кто ему больше по душе.