- Начну с главного. В моем подразделении каждый говорит за себя, а отвечает за тех, за кого я ему поручил отвечать. Я беру в свое подразделение тех кого Я СЧИТАЮ НУЖНЫМ И НА УСЛОВИЯХ, КОТОРЫЕ Я СЧИТАЮ НУЖНЫМИ ! Лично ты согласился с моим требованием, а сейчас ты выражаешь свое недовольство не мне, чтобы я обьяснил тебе, почему я принимаю такое решение, а между бойцами, подбивая других согласиться с тобой и выразить свое недовольство своему командиру – мне. Напомню всем свое условие: недовольный или несогласный может покинуть мое подразделение в течение недели. Неделя еще не прошла, так что ты выйдя с базы успеешь догнать группу и помочь ей добраться до своих. Микола Степанович – обратился я к старшине завхозу – вы не желаете покинуть подразделение с пограничником ? – Никак нет, товарищ командир – не желаю. Кто то из находящихся здесь хочет покинуть подразделение ? Желающих не нашлось. – Принесите сюда вещмешок с вещами пограничника, его винтовкой, едой на три дня и сотней патронов. А я продолжу… Прочность любой, даже самой прочной и толстой цепи определяется крепостью его самого слабого звена. Кем в нашем подразделении были бы те, кого я не взял ? Слабым звеном. Что такое слабое звено в регулярной части ? Это те, кто не может сражаться с врагом и главное - уничтожать его. Что делает слабое звено, когда на цепь наваливается тяжесть ? Оно разрывается ! Одна из причин, почему враг уже там, а такие, как он здесь – в том, что слабое звено лопнуло, когда враг нажал на нашу цепь, которая защищала наши границы. Эта причина – сомнение в правильности решений командира. Не все командиры умеют принимать правильные решения. Я – УМЕЮ ! Кто то в этом уже убедился, кто то скоро убедится… Сомнение не только враг бойца, но и окружающих его товарищей. Но это в обычной воинской части. В нашем подразделении сомнение – смертельно опасно для ВСЕХ бойцов и командиров. Нас не много и действие каждого не просто сражаться с врагом, а сражаться как одно единое целое. Береза – Картузсская. Кто там был, знает, что это такое, остальные – узнают. Мне дорог каждый боец моего подразделения и я не хочу никого терять из за чьего то сомнения или неспособности сражаться с врагом. Что получится, если я стану оставлять у нас всех, кто захочет, или кому далеко и страшно идти по захваченной врагом территории ? Небольшая часть будет сражаться, остальные будут сидеть на базе и выполнять какую нибудь работу. В случае нападения это большая часть, неспособная сражаться будет только паниковать и мешаться. А главное, ее нельзя будет бросить, как например, имущество. Жалко, но жизнь дороже и можно достать новое, были бы люди. А людской балласт не бросишь – свои же. И придется всем умирать за этих сомневающихся или неумех. Дальше – задумывался кто то, откуда берутся продукты и как скоро они закончатся ? ЧТО ТОГДА ?! Кормить бездельников я не намерен ! А насчет грязной или несложной работы по базе я не переживаю – провинившиеся обязательно будут, пока не поймут – либо делать так как надо, либо на первый раз грязные работы.

Второе. Задачей нашего подразделения кроме уничтожения врага будет освобождение пленных. Здесь вам придется столкнуться с такими моими решениями: кто то из пленных - думаю не меньше половины будет оставлен в лагере, после опроса. – Слушающие меня и не возражающие после моих слов заволновались и зароптали. – Удивлены и возмущены ? Кто то хочет высказать свое возмущение или сначала послушает то, что я скажу ? Никто не поднялся, чтобы гневно выразить свое возмущение. Уже хорошо. - Товарищ Сталин был абсолютно прав сказав, что у нас нет пленных – у нас есть предатели ! В одном, правда, я с товарищем Сталиным не согласен – новый ропот – не могут быть предателями те, кто ПОПАЛ в плен раненым, контуженым, сбитым и захваченным в рукопашной схватке или без сознания. Это не предатели. Остальные… Это еще одна причина, почему немцы сейчас так далеко на востоке. Кто то сдался в плен, потому что ненавидел Советскую власть. Почему ? Это другой, отдельный разговор и о этом мы еще поговорим. Кто то сдался потому что очень хотел жить. О Ч Е Н Ь ! Таким было все равно, под кем жить, кому служить, что делать – лишь бы жить ! Ну а третьи – видя, что дела Красной Армии плохи решили сдаться, чтобы отсидеться до конца войны. Победят немцы – придется служить им – победят наши – я не виноват, так получилось. Последние, четвертые сдались, чтобы не слышать свиста пуль, которые могут убить; не видеть разрывов снарядов, которые могут разорвать в клочья; не голодать и не мучиться наступая и отступая. Значит таких надо освобождать из плена ? А зачем ? Воевать с фашистами они не будут – не для того в плен сдавались. Разойдутся по деревням и селам грабить или к какой нибудь сердобольной женушке под бочок, пока остальные будут драться и умирать ? Пусть лучше посидят и по самое немогу накушаются немецкой доброты. Всем воздастся по делам его…Не скажете, откуда это ? Я, например полностью с этом согласен. Может кто то хочет мне возразить – они там поняли и одумались Это вряд ли. Они так и останутся слабым звеном в рядах Красной Армии и снова лопнет цепь там, где они будут. А может кто то хочет сказать мне – кто ты такой, чтобы судить ? Я отвечу – не сужу я их, а воздаю им по заслугам их ! Хотели плен – ПОЛУЧИТЕ ! И последнее. Может быть кто то думает, как например наш всеми уважаемый военврач, что воевать будут другие, а ее дело – лечить. Серьезная ошибка. ВСЕ в моем подразделении будут уметь не только стрелять, чтобы защитить себя в случае чего, но будут принимать участие в физическом уничтожении врага. Для тех, кто может не понял – я посмотрел тяжелым взглядом на Ольгу – ЛИЧНО УБИВАТЬ ВРАГА ! Кто не согласен со мной, может присоединиться к товарищу пограничнику. Никто такого согласия не изьявил.

– Положи выданное тебе оружие, сними, выданную тебе форму, переоденься и иди догонять ушедшую группу. Тебя проводит за периметр безопасности твой бывший командир, проследит, чтобы ты не заблудился, а возвратившись расскажет, что проводил тебя и посмотрел, как ты уходишь. И не вздумай что либо устроить сейчас. Мне бы не хотелось тебя убивать. Сержант молча переоделся, взял вещмешок и винтовку. – Старшина – проводите бойца. Всем разойтись. Развернувшись, пошел к себе.

– Товарищ командир – раздался сзади до боли знакомый голос. Я повернулся. Подошла взволнованная Ольга. – Алекс, Саша – умоляюще произнесла она – ты прости меня я ведь не знала всего этого. Прости меня, ладно – она заглянула мне в глаза. – Прежде чем так себя вести, надо было подойти ко мне и спросить. Не выражать свое недовольство, а просто спросить – почему ? Я бы все разьяснил. – Я не подумала – жалобно, словно маленький ребенок протянула она.

- Иди к себе к себе и сегодня ко мне не подходи. И завтра тоже. Когда надо я сам подойду. Все, иди ! Резко развернувшись я успел заметить, как Ольга заплакала. Ничего не колыхнулось у меня в груди. Очередная бессонная ночь – с тоской подумал я. Я шел к себе и чувствовал, а может и видел «спиной» как бойцы обходят плачущую Ольгу с двух сторон ,но жалости к ней я ни у кого не почувствовал. Только Сергей на секунду остановился около нее и с досадой произнес - Ну что ж ты так, а ?! – и махнув рукой пошел дальше. Права была Мара, сказавшая мне при последнем расставании – Если что то начал делать – делай до конца ! Вернувшись к себе просидел часа полтора. На душе было тоскливо и гадко. Но дело надо было сделать до конца. Слишком много узнал этот сержант. В случае попадания в плен… Достав бубен развернул его и взял в руки. Мой дух взлетел и рванул в сторону ушедшего. Вот старшина возвращается обратно. Вернувшись к себе взял немецкую винтовку, вставил в нее один патрон. Еще один пропавший без вести – подумал я и прыгнул вдогонку…