— Неплохо! — вырвалось у него.

— Всего лишь? — Она наклонила голову, словно забавляясь ситуацией, а Яр разозлился.

На игры у них не было времени. Они должны разгромить лабораторию в Кровавое полнолуние; камень, за которым охотится его отец, поможет им, придаст сил. В других ребятах он не сомневался. Яр бросил взгляд на друзей, наблюдавших в стороне за их схваткой. Но справится ли Соня? Дневные спарринги безжалостно выявляли ее беспомощность. Яр понимал, что слишком многого требует от нее. Ему понадобились годы тренировок, чтобы его дневная сила приблизилась к сверхсиле лунатика. Но у Сони столько времени нет.

— Я могу гораздо больше, — поддразнила его Соня.

— Сама напросилась!

Разминка закончилась, и Яр, уже не щадя Соню, ринулся в схватку. Если глупая девчонка возомнила себя всесильной, лучшая услуга, которую он может ей оказать, — это вернуть с небес на землю. Поможет выжить, когда они окажутся в лаборатории.

Ее внешняя хрупкость оказалась обманчивой. Уверенно отбив его удары, Соня внезапно перешла в наступление. Маленький кулачок, словно железный, впился в бок, выбивая дыхание из легких. А когда Яр, резко развернувшись, хотел схватить ее за плечо, как уже не раз проделывал во время дневных тренировок, Соня предугадала его попытку и молниеносно сместилась в сторону. Он самонадеянно праздновал победу, а его ладонь поймала пустоту.

Луна, зависшая низко над полем, казалось, наблюдала за ними и делала свои ставки. Сейчас они были на равных, не наставник и новичок, а достойные друг друга соперники. Яр был опытнее, но на стороне Сони была поразительная интуиция — она просчитывала все его движения наперед. И дело тут было не в магии лунного камня — он остался в доме. Яр подумал, что это не камень предостерегал их все время об опасности, кристалл всего лишь усиливал дремлющую в Соне врожденную интуицию, о которой говорила гадалка.

Яр снова атаковал ее, с еще большей яростью. Только дураком себя выставил — ни один удар не достиг цели. Соня так стремительно уходила из-под атаки, уклонялась, перекатывалась, взмывала как птица к самой луне, что он не успевал ее даже коснуться. Лишь ее толстая коса мелькала в воздухе, несколько раз хлестнув по щеке. Больно не было, только досадно. Кажется, он слишком уверился в своей силе и Сониной слабости, что оказался не готов встретить в ее лице достойную соперницу.

Соня, смеясь, сверкнула синими глазами. А затем поманила за собой, отступая в поле. Яр, разгорячившись, кинулся за ней. Посеребренное луной поле превратилось в омут, а Соня — в русалку, скользившую по траве, как по волнам, и в последний миг ускользавшую из рук. Зрители остались где-то далеко, и теперь во всем мире не было никого, кроме них двоих. Трава доходила невысокой Соне по пояс, и она то ныряла в нее с головой, так что Яр терял ее из вида, то снова появлялась — совсем не там, где он ожидал. Звенел серебряным колокольчиком Сонин смех, скользила сбоку луна, указывая путь.

Яр догнал ее на самом краю леса. Остановился, с трудом переводя дыхание. Соня порывисто обернулась к нему, словно спрашивая: что так долго? Струился сквозь облака призрачный лунный свет, делая Соню похожей на сказочную принцессу, заставляя забыть обо всем… Соня крутила в руках сорванную ромашку, медленно обрывала лепестки. «Любит, не любит», — шептали ее губы, а глаза из-под темных загнутых ресниц смотрели на него серьезно и смело, обещая счастье. Стелились под ноги мягкие луговые травы, образуя цветочное ложе из ромашек и клевера, маня прилечь…

Яр мотнул головой, стряхивая морок. Порывисто шагнул к Соне, мечтая обнять, но вместо этого вырвал ромашку из рук и швырнул под ноги. Не время для сантиментов.

— Набегалась? Тогда финальный раунд.

Соня вздрогнула, как будто он ее ударил, а затем на его запястье стальными оковами сомкнулась узкая ладонь. Соня вздернула его руку в своей, подняв до уровня глаз, и они закружили по полю, словно танцоры фламенко, сминая ромашки под ногами.

— Хорошая хватка, — оценил Яр.

— Учусь у тебя, — усмехнулась Соня, сверкнув синими глазами.

В лунном свете синяки на ее запястье, оставленные им накануне и еще не успевшие регенерировать, складывались в широкий уродливый браслет. Яр до крови закусил губу. Всю эту неделю у него ныло сердце при мысли, что Соня не выстоит в схватке против лунатиков Марка. А бросившись защищать ее, он поставит под удар всю их операцию… Поэтому он так жестко натаскивал ее, порой переходя границы, как вчера.

— Мне не больно, — прошептала она, заметив его застывший взгляд. — Я сильная.

Ему хотелось покрыть поцелуями ее худенькие запястья с тонкой, просвечивающей кожей, а вместо этого он оставлял у нее на руках и на шее синяки — а потом ненавидел себя за это. Но иначе было нельзя, время утекало сквозь пальцы, приближая к решающей схватке, от которой зависела их жизнь и свобода. Вот и сейчас, вместо того чтобы прижать ее к себе и зарыться лицом в макушку, вдыхая ее упоительный запах, Яр стиснул зубы и приготовился к схватке:

— Тогда защищайся.

Соня кивнула, словно ничего другого от него не ждала. Последний поединок получился коротким и ожесточенным. Бросившись друг на друга, они сцепились в единое целое и неистовым вихрем пронеслись по лужайке, сминая ромашки и поднимая в воздух белые как снег лепестки. Цветочная поляна, которая могла бы стать любовным ложем, превратилась в поле боя. И победительницей из этой схватки вышла Соня. Яр сам не понял, в какой момент удар в грудь сбил его с ног. И вот он уже летит на землю спиной вниз, лицом к звездному небу и холодной луне. Трава смягчила падение, по губам скользнула улыбка. Ай да Соня! Пожалуй, она сможет за себя постоять. Не давая ему подняться, Соня запрыгнула сверху, придавила к земле.

— Ну что, теперь я достаточно хороша для тебя? — волнующе низким голосом спросила она.

Ее упругая грудь после ожесточенной схватки часто вздымалась, а маечка задралась, обнажив беззащитную полоску алебастровой кожи над ремнем джинсов. Яр почувствовал, как невольно отзывается его тело на ее волнующую близость, и руки сами потянулись к ее бедрам. К черту все. Они вдвоем в поле, кругом никого нет. Лис, влюбленный в Соню, никогда не узнает об этом поцелуе, а сама Соня ничего не вспомнит, когда очнется от лунного сна.

Соня тоже нетерпеливо потянулась к нему, уперлась ладонями в землю. Растрепавшаяся от спарринга коса окончательно расплелась, и русые волосы шелковым водопадом упали ему на грудь, щекоча шею. Лепесток ромашки белой звездочкой запутался в волосах у ее виска, и сердце Яра защемило от нежности. Он потянулся за этой белой звездочкой, но не успел ее коснуться — их губы встретились раньше. Яр задохнулся от этого невозможного счастья, о котором запрещал себе мечтать. Соня вздрогнула, словно хотела сбежать, но он не дал — запустил ладонь в ее растрепанные волосы на макушке, жадно притянул к себе, поцелуями вымаливая прощение за синяки от тренировок. А затем, крепко обхватив за талию, бережно уложил на траву, навис сверху. Так было гораздо удобнее целовать Соню и не бояться, что она сбежит. Как жаль, что она даже не вспомнит об этом поцелуе, когда проснется…

Чужой злой взгляд он почувствовал кожей, словно ушатом колодезной воды окатили. Яр резко оторвался от Сони и поднял глаза. Вика, беззвучно вынырнув из травы, застыла на краю вытоптанной поляны и с болью смотрела на них. Соня не видела девушку, ее синие глаза потемнели от желания, а нетерпеливые губы порывисто потянулись к Яру, мечтая продолжить поцелуй.

— Значит, никаких чувств в команде? Лгун! — Голос Ви со свистом рассек воздух, как удар хлыста.

Соня резко откатилась от парня.

— Вика… — Яр порывисто поднялся с травы и сделал к ней шаг. Нельзя допустить раскола в команде накануне решающего штурма. Ви с самого первого дня после побега из лаборатории намекала о своих чувствах, но его сердце молчало, и он не давал ей повода надеяться. А как-то подчеркнул, что сначала они должны вернуть себе свободу и уничтожить лабораторию, а уже потом можно будет дать волю другим чувствам. И вот теперь Ви напомнила его собственные слова. Вероятно, она видела надежду на взаимность там, где ее никогда не было.