Ведь эти двое были созданы друг для друга – какой бы способ ни выбрало провидение, чтобы их соединить.

Друстан кивнул, словно соглашаясь со словами жены хотя, разумеется, вслух она ничего не произнесла.

– Мы возвращаемся в замок.

– Подождите, – остановил Талорк. – Еще предстоит кое-что обсудить. Раз ты муж моей сестры и брат Сусанны, то тебе тоже стоит послушать.

Друстан взглянул на Лахлана, словно прося разрешения остаться, и получил его в виде едва заметного наклона головы.

Легкое движение оказалось решающим: напряжение между тремя мужчинами тут же спало. Лахлан внезапно показался скучающим и утомленным, хотя поверить в это было трудно. Эмили не сомневалась, что вождь снова хитрит. И все же угроза неминуемого кровопролития миновала.

Талорк стоял, широко расставив ноги и сложив руки на груди, – поза не слишком мирная, но в то же время и не воинственная.

– Я явился на твой остров без разрешения. Однако мой воин не делал этого и не нарушал установленного порядка. Магнус не похищал Сусанну с территории Балморалов!

Полное отсутствие одежды нисколько не умаляло властного облика вождя – возможно, потому, что сам Талорк не смущался великолепной наготы. Несмотря на серьезность момента, Эмили искренне восхитилась непогрешимым чувством собственного достоинства.

– Магнус? – уточнил Лахлан. Он словно и не замечал, что соперник стоит голым.

Эмили позавидовала. Ей тоже хотелось бы воспринимать происходящее с философским спокойствием, однако сделать это оказалось нелегко. До этой минуты ей удалось увидеть лишь одного-единственного обнаженного мужчину: Лахлана. Закусив губу, она изо всех сил пыталась смотреть равнодушно, однако игнорировать полное отсутствие одежды оказалось нелегко.

– Твой брат Ульф сказал Сусанне, что ей дано разрешение охотиться в полнолуние за пределами острова, на континенте, – начал Талорк. – Однако не удосужился объяснить, что земля принадлежит другой стае.

– Так сказал Ульф? – недоверчиво воскликнул Друстан и в волнении выпустил жену из объятий. – Но ведь он не имел права!

– Сусанна этого не знала. Она решила, что он передавал слова вождя.

– Когда она призналась в этом? – уточнил Друстан.

– Сама она ни в чем не признавалась. Детали сообщил Магнус, когда по всем правилам поставил меня в известность, что спарился с самкой в полнолуние. У той наступил период течки. Ульф наверняка знал, чем закончится одинокая охота. Полагаю, он утаил правду и не рассказал, что послал Сусанну на наши земли?

– Так оно и было.

– Думаю, хотел убедить вождя в нанесенном Балморалам оскорблении, чтобы потом добиться мести. Я имею опыт предательства жадных до власти людей. Полагаю, он с самого начала надеялся выдать мне обидчика, чтобы я свел счеты.

– Так, значит, сейчас Ульф считает, что Лахлан в ловушке, в твоих руках? – ошеломленно уточнил Друстан.

– Да. Сказал, чтобы я ждал здесь, а уж об остальном позаботится он сам.

– Эмили! – неожиданно рявкнул Лахлан.

Эмили вздрогнула и покраснела: все присутствующие сначала дружно посмотрели на вождя, а потом на нее, – но все же собралась с духом и мужественно встретила суровый взгляд.

Улыбки так и не последовало.

– Подойди.

Тон не допускал возражений, и она побоялась ослушаться. Стоило приблизиться, как Лахлан по-хозяйски положил на плечо тяжелую руку.

– Ты принадлежишь мне.

– Это необходимо обсуждать именно сейчас? – тихо поинтересовалась Эмили.

– Хочешь, чтобы я вызвал Талорка на поединок? – сурово произнес вождь вместо ответа.

Этого еще не хватало!

– Нет-нет! Ни за что на свете!

– Тогда смотри только на меня.

Значит, он заметил, что она тайком поглядывала на обнаженного Талорка.

Румянец разгорелся до корней волос.

Лахлан властно встал перед Эмили, полностью загородив ее от мира. Потом снова обратил внимание на Талорка:

– Считаешь, я должен обвинить брата в предательстве лишь на основании твоих слов?

– И свидетельств собственной логики. Если бы я хотел убить тебя, то сделал бы это тогда, когда увидел в воде вместе с англичанкой. Ты был без охраны, а избавиться от нее не проблема.

Холод циничных слов заставил Эмили вздрогнуть. Она придвинулась почти вплотную к Лахлану – так что едва не касалась сильной спины. Тепло его тела проникало даже сквозь одежду.

– Для начала тебе пришлось бы избавиться от меня.

На глаза неожиданно навернулись слезы. Эмили знала, что слова Лахлана вовсе не поза. Он говорил искренне. В чем бы он ни обвинял ее, но в то волшебное утро на озере ни за что не уступил бы Талорку. Защитил бы ценой собственной жизни. Так о чем же он сейчас? Может быть, слова продиктованы воинской честью?

– Дело в том, – лениво пояснил Талорк, – что я даже и не пытался никого убивать.

Лахлан равнодушно пожал плечами.

– Как я уже сказал, на остров меня привела лишь забота о благополучии сестры.

– Тот воин Синклеров, которого мы оставили, когда забрали женщин, должен был передать, что Кэт предстоит выйти замуж за Друстана, – так же лениво ответил Лахлан.

– Передал. Зная тебя, можно было не сомневаться, что план осуществится полностью. И все же хотелось убедиться, что с Кэт все в порядке, что она не унижена и не в заточении.

– И она сказала тебе, что довольна браком, – перебил Друстан. Оказывается, во время ссоры он все-таки позволил жене оправдаться хотя бы в этом.

– Да, – подтвердил Талорк, – так же как и твоя сестра.

Друстан кивнул, а Кэт взглянула на мужа и улыбнулась.

– Однако Ульф уверял, что на самом деле все обстоит иначе. Твердил, что Кэт выдали замуж силой. – Голос Талорка задрожал от гнева, даже несмотря на то что он знал правду. – Говорил, что сестра мечтает вернуться домой, но ее держат взаперти, чуть ли не в тюрьме.

– Наглая ложь! – воскликнула Кэт.

– Неужели? – ехидно уточнил Талорк. – Так, может быть, и на остров ты приплыла по собственной воле, как Сусанна на наши охотничьи угодья?

Друстан сделал шаг вперед.

– Признаю: ее привезли силой, однако обращались вполне достойно. Теперь же она моя супруга и вполне довольна жизнью.

– Не хочу уезжать, – жалобно пискнула Кэт. – Я же теперь Балморал!

– Таково твое слово, – констатировал Талорк и обратился к Лахлану. Трудно было понять, как он относится к событиям. – Я не стану извиняться за несоблюдение древнего закона стаи. Сусанна поступила так, как приказал ей твой брат, Балморал, а ты отомстил по-своему, не зная всей полноты фактов. Вождю следовало бы сознавать опасность, в которую поставил клан этот человек. Ты виновен.

Кэт побледнела от ужаса. Друстан, казалось, готовился в любую секунду вцепиться Талорку в горло.

Однако Лахлан лишь вздохнул. Вздох получился печальным, усталым, и Эмили положила руку на спину любимого, чтобы хоть немного поддержать.

Он оглянулся через плечо, словно что-то разыскивая, хотя Эмили так и не поняла, что именно. Потом снова повернулся к Талорку и остальным.

– Мне следовало почувствовать и зависть брата, и безумную жажду власти. Он, разумеется, старался скрыть мрак души, но время от времени зловещие симптомы болезни прорывались, и я обязан был их заметить.

Эмили с восхищением приняла способность Лахлана признать собственную ошибку. Подобной силой характера обладали немногие из тех, кому удалось занять высокое положение и получить реальную власть. И все же и сама ошибка, и ее причины тревожили и даже пугали. Ведь если Лахлан не осознает необходимость немедленных мер, угроза Ульфа вполне может повториться, причем из совершенно неожиданного источника. И в следующий раз дело зайдет слишком далеко – настолько, что спасти положение окажется невозможно, как в случае с Макалпином.

– Ты не обратил внимания на исходившую от Ульфа угрозу лишь потому, что он человек. Не верилось, что он может тягаться силой с криктом, а уж тем более обмануть тебя. Но, как видишь, все оказалось иначе.

– Спасибо за мнение, Эмили, – сухо заметил Лахлан.