— Держитесь! До границы владений михос километров десять. Если мы туда доберемся, мы спасены. Ихими не посмеют нас преследовать дальше ни за что на свете! Кланы ревниво охраняют свои охотничьи владения, и это было бы поводом для войны, хотя они и принадлежат к одному большому племени. Так что мужайтесь, Стелла!

Она взглянула на него с удивлением. Впервые за все время он назвал ее по имени. Она была смущена и обрадована.

И они продолжали уходить через холмы и впадины, пока Гропас не рухнул наземь.

— Больше не могу! Спасите ее. А я попытаюсь их задержать.

Не говоря ни слова, гигант пригнулся, схватил инженера за руки и перебросил, как мешок, через плечо.

— Вперед!

Но постепенно усталость взяла свое. Дыхание Лапрада сделалось коротким и свистящим, шаг замедлился, и наконец он опустил инженера на землю.

— Я не могу больше вас нести. Попробуйте идти за нами. Оставляю вам Лео.

Через несколько минут позади них щелкнул выстрел. Они обернулись. Гропас снова вскинул ружье. Вой раздался из высокой травы. И стрелы замелькали над головою грека. Тераи пожал плечами.

— Он пропал! А жаль — еще несколько таких походов, и он стал бы приличным разведчиком.

— Неужели ничего нельзя сделать?

— О, конечно, можно! Подставить себя под стрелы вместе с ним.

Вскинув карабин, Тераи зорко огляделся и дважды выстрелил по далеким кустам. Снова послышались крики, крики боли и ярости. Гропас бежал теперь к ним шатающейся рысцой загнанного животного, и на мгновение им показалось, что он сможет спастись. Но он споткнулся о пучок травы, упал, а когда поднялся, было уже слишком поздно. Две стрелы сразу вонзились ему в спину. Он обернулся, шатаясь, выпустил последние заряды из своего карабина, и свалился навзничь. С торжествующим видом воин-ихими выскочил из высокой травы, потрясая короткой саблей.

— Не смотрите туда!

Стелла не могла шевельнуться, скованная ужасом. Сабля взлетела и опустилась три раза, и воин высоко поднял за волосы голову инженера. Рыжая масса возникла за его спиной, мелькнула, и череп ихими треснул от удара огромной лапы. А Лео уже бросился на другого врага.

— Беги, чтоб тебя!.. Граница там, за ручьем! Я догоню. Тиламбэ, Акоара! Фага! Фага!

Трое мужчин вскинули ружья, и выстрелы загремели над саванной, отдаваясь эхом в соседних холмах. Ихими мелькали между островками высокой травы; пригнувшись, они бежали к ним с трех сторон. То и дело кто-нибудь из воинов приостанавливался, натягивал лук, и стрела с тихим шелестом вонзилась в землю рядом с Тераи.

Лео свирепствовал за спинами ихими, появляясь то тут, то там, но воины, не замечая его, стремились вперед. Уже свалился Тиламбэ, судорожно хватаясь за оперение стрелы, пробившей ему горло. Что-то словно хлыстом обожгло плечо Стеллы — другая стрела, едва не попавшая в цель. Боль вывела из оцепенения, и она тоже вскинула ружье, пытаясь поймать на мушку кого-нибудь из нападающих. И вот один вдруг возник в прорези — вождь, тот самый, с кем они вели переговоры совсем недавно, — а казалось, века назад! Она плавно нажала на спуск, и первый раз в своей жизни убила человека.

— Браво, Стелла, отличный выстрел! Ну все, кажется, Лео прикончил последнего…

Тишина над саванной упала внезапно, как последний выстрел. Медленно, осторожно Лапрад двинулся вперед. В траве вокруг никто не шевельнулся: да, все было кончено. Он склонился над обезглавленным трупом инженера, пошарил по карманам и достал бумажник. Из него выпала фотокарточка юной девушки с надписью на обороте по-английски: «Моему Ахиллу! Всегда с тобой. Твоя невеста, Люси».

— И у него еще была невеста, у этого дурня. Какого черта он явился сюда? Мерзавцы, одни мерзавцы сидят в этом ММБ! Посылать на дикую планету детей, у которых молоко на губах не обсохло! И теперь придется его зарыть в этой чужой для него земле. Мерзавцы и дерьмо!

Потрясенная такой грубостью, Стелла хотела уже разразиться упреками, но что-то в лице Тераи удержало ее. Раскосые глаза его под тяжелыми веками влажно блестели.

— Вот так и бывает! Юнцы вызываются добровольцами на поиски новых месторождений, надеясь поскорей получить повышение, поскорей вернуться на Землю. И подыхают как собаки от стрел дикарей, вдали от всего, что они любили. Проклятый род человеческий! Акоара, гади онтубе!

Туземец подошел, неся на спине труп Тиламбэ. Он вынул из-за пояса лопатку с короткой ручкой и начал рыть могилу. Перегной был черен и горяч, и от него исходил чужой, странный запах.

— Вы знаете какую-нибудь молитву? Он, кажется, был верующим. Сам я…

— Он наверняка был православным, а я знаю только протестантскую службу, — сказала Стелла. Тераи пожал плечами.

— Догорая моя, если есть бог на свете, ему наплевать на все эти тонкости. Начинайте! Думаю, ему не хотелось бы покинуть сей мир без напутственной молитвы.

Допев псалом, Стелла подняла глаза. Тераи не было рядом: он с недовольным видом рассматривал короткую саблю, которой дикарь обезглавил Гропаса.

— Интересно, откуда у этого скота мачете? Первый раз вижу такое оружие в руках умбуру. Наверное, украл у какого-нибудь геологоразведчика. Вы готовы?

Он бросил прощальный взгляд на два свежих холмика над одной могилой.

— Символ братства, последнего и, может быть, единственно возможного. Пора в путь!

Закинув ружье Гропаса за спину, с карабином в руках, он зашагал вперед. Стелла поплелась за ним. Акоара, тоже с двумя ружьями, шел позади. Лео исчез, посланный в разведку.

Они пересекли ручей, поднялись на противоположный берег. Далеко, очень далеко впереди над саванной поднимался столб дыма, позлащенный заходящим солнцем, и ветер вдруг донес до них глухой рокот барабанов. Тераи остановился так внезапно, что Стелла налетела на него сзади.

— Дело дрянь. Кажется, михос тоже вступили на тропу войны. Боюсь, что этот благородный вождь, которого вы так ловко срезали, заговаривал мне зубы. Если это так, положение наше паршивое.

— То же нам делать?

— Пробиваться во что бы то ни стало. Когда мы переправимся через Ируандику, нам ничто не будет грозить. Но до реки километров пятьдесят, и еще нужно будет пробраться ночью между двух селений.

В эту ночь их никто не потревожил. День занялся ясный, безоблачный, саванна впереди казалась рыжеватым морем с мягкими волнами холмов. Тераи, как обычно, шел впереди, за ним — Стелла, и последним — Акоара. Лео надолго исчезал, возвращался, что-то «говорил» Лапраду и снова убегал. Около полудня им пришлось задержаться, чтобы пропустить многочисленное стадо крупных рогатых животных — горбами и бородами они отдаленно напоминали бизонов, — Плохой признак, — бросил Лапрад. — Они бегут слишком быстро. Значит, их преследуют, и охотников много. Надо спрятаться, переждать, чтобы они прошли мимо. Акоара, этин нике тито ме?

— Ига ме, Россо Муту!

— Прекрасно! Здесь поблизости есть пещера. Пошли, Акоара покажет дорогу.

Пещера оказалась всего лишь углублением в обрыве на дне сухого оврага, зато до этого убежища было недалеко. Они кое-как втиснулись в узкий грот. Тераи начертил на песчаном полу схематическую карту.

— Мы находимся здесь. В десяти километрах — деревни-близнецы Тирн и Тирно. Они охраняют проход в широкую долину реки Бозу, притока Ируандики. До самой Ируандики отсюда километров двадцать, а там уже владения ихамбэ. Если мы доберемся до них — вы будете в безопасности. Дождемся ночи и попробуем проскочить незаметно. Чего тебе, Лео? Они близко? Оставайся здесь и не шевелитесь!

Он согнулся, протиснулся сквозь узкий вход и исчез из виду. Время словно остановилось. Ни звука не проникло снаружи в грот. Измученная ожиданием, девушка взяла ружье и осторожно выглянула. Лапрада нигде не было видно.

Она долго озиралась и наконец заметила его: гигант взобрался по крутому склону оврага и залег над обрывом, поросшим кустарником. Она бесшумно поднялась к нему. Он раздраженно махнул рукой, но тут же тихо сказал:

— Осторожно! Они метрах в ста от нас.