Никаких результатов.

Раздосадованная, Кейтлин выключила компьютер.

В течение нескольких секунд они сидели и молча думали.

«Может быть, нужно взглянуть на фразу по-другому?» – вдруг сказал Калеб.

Кейтлин взглянула на него: «О чём ты говоришь?»

«Мы искали живого человека, – начал Калеб, – ныне живущего, живущего в этом веке. Жизнь вампиров исчисляется тысячами лет, и когда один вампир предлагает другому как-нибудь увидеться, он не обязательно имеет в виду нынешнее столетие. Вампиры исчисляют время не годами, а веками.

Возможно, твой отец не живёт здесь больше, но когда-то жил, давно, очень давно. Возможно, нам стоит искать не ныне живущего, а когда-то живущего здесь человека. Возможно, он здесь умер».

Кейтлин внимательно посмотрела на Калеба, не совсем понимая его слова.

«Умер? О чём ты говоришь? Ты думаешь, мой отец умер?»

«Мне сложно это всё тебе объяснить, но тебе нужно посмотреть на это под другим углом. Вампиры проживают множество перевоплощений, инкарнаций. Многие из нас были не раз похоронены в могилах, пусть и ни разу не умирая. Я, например, был много раз похоронен под разными именами и в разных странах. Просто в тех обстоятельствах мне нужно было убедить местных жителей, что я умер. Мне нужно было доказать им, что я исчез навсегда, а могила и надгробие всегда действуют на людей безотказно.

Вампиры не любят оставлять следы своего присутствия. Нам не нужно, чтобы люди знали, что мы может вновь ожить, ведь это привлекает лишнее внимание. Поэтому иногда, когда нет другого выхода, мы позволяем им нас похоронить. Они думают, что мы умерли, а мы тихо выбираемся из могил посреди ночи и уезжаем в другие города и страны».

Калеб повернулся, чтобы посмотреть на Кейтлин:

«Возможно, твоего отца здесь похоронили. Возможно, нам нужно искать не среди живых, а среди мертвых людей. Мы прошлись по всем ныне живущим людям с фамилией Пейн, давай-ка теперь проверим умерших».

Кейтлин ошеломлённо озиралась, идя по небольшому кладбищу. Это было самое старое кладбище, на котором ей когда-либо приходилось бывать. При входе они увидели большую надпись со словами: «Кладбище открыто в 1637 году». Её поразил тот факт, что людей здесь хоронят уже более 400 лет подряд.

Ещё больше её поразило наличие на кладбище туристов, медленно гуляющих среди могил. Кейтлин полагала, что кроме них с Калебом на кладбище больше никого не будет. Но это ведь Сейлем, и это кладбище было местной достопримечательностью. Туристы приходили сюда, как в музей. Она заметила у некоторых могил таблички, похожие на те, что прикрепляются к музейным экспонатам. Кейтлин показалось это неправильным. Ей казалось, что к кладбищу нужно относиться с большим уважением.

Кладбище было небольшим, размером не больше типичного заднего дворика дома. Каменная дорожка петляла среди могил. Идя по ней, Кейтлин занимали встречающиеся на пути старинные могильные плиты, выцветшие от времени и покрытые странными надписями. Надписи, выдолбленные в камне огромными буквами, были на средневековом английском и казались написанными на чужом языке.

Кейтлин читала имена на всех плитах, уделяя особое внимание фамилиям.

Ей не попалось ни одной фамилии Пейн или фамилий, чем-то на неё похожих. Они дошли до конца дорожки. Опять ничего.

Дойдя до конца кладбища, Кейтлин и Калеб остановились, чтобы прочитать находящуюся там табличку. На ней описывались жестокие методы пыток, применяемые к ведьмам. Одну из ведьм, с ужасом прочитала Кейтлин, убили раздавливанием.

«Не могу поверить в такую жестокость, – сказала Кейтлин. – Судя по всему, все ведьмы встретили мученическую смерть».

«Они не были ведьмами», – серьёзно сказал Калеб.

Кейтлин услышала печальные нотки в его голове.

«Они были одними из нас», – пояснил он.

Кейтлин удивлённо посмотрела на Калеба: «Вампирами?»

Калеб кивнул и посмотрел на могильные плиты.

Повисла тишина, а Кейтлин тем временем пыталась уяснить для себя сказанное Калебом.

«Я не понимаю, – сказала она, наконец. – Как они здесь оказались?»

Калеб вздохнул: «Пуритане. Английская церковь устроила на них гонения не из-за их видения христианства, а из-за того, что они были вампирами. Именно поэтому они покинули Европу и прибыли сюда. Здесь они были свободны от притеснений вампиров старого света. Вампиры знали, что чтобы выжить, им нужно было найти для себя новую землю. И поэтому они прибыли в Америку. Те вампиры принадлежали к мирной расе вампиров, и они не хотели воевать ни с другими вампирами, ни с людьми. Они просто хотели, чтобы их оставили в покое.

Спустя какое-то время злобные вампиры последовал за ними и прибыли сюда в больших количествах. Первые колониальные войны были вовсе не между людьми – это были войны между добрыми и злыми вампирами.

А преследование Салемских ведьм было лишь ширмой для преследования вампиров.

Зло всегда борется с добром. Вечное сопротивление света и тьмы. Ведьмы, судимые и казнённые в Сейлеме, принадлежали к расе добрых вампиров.

Поэтому-то я и думаю, что твой отец может быть здесь похоронен. Поэтому всё имеет смысл: и Сейлем, и твой крест. Всё указывает на то, что ты – единственная наследница, ключ к поиску спрятанного ими меча, меча, который всех нас защитит».

Кейтлин ещё раз оглядела кладбище, от всей этой истории у неё кружилась голова. Она не знала, что ей делать с имеющейся информацией. Единсвеное, что Кейтлин знала наверняка, так это то, что на кладбище не было ни единого надгробия с фамилией Пейн. Это был ещё один тупик на их пути.

«Но здесь ничего нет….» – сказала Кейтлин.

Калеб ещё раз внимательно оглядел кладбище и добавил: «Я знаю».

Кейтлин боялась, что их поиски подошли к концу, и всё могло действительно на этом закончиться.

«Роза и шип, роза и шип», – повторяла она вновь и вновь, пытаясь понять скрытый смысл этого послания.

Ничего не приходило в голову.

Калеб отправился назад по тропинке. Кейтлин последовала за ним, не переставая думать и пытаться найти подсказку.

Вскоре она подошла ещё к одной табличке, прибитой к дереву. Она стала её читать просто так, чтобы отвлечься, но чем больше она читала, тем более взволнованной себя чувствовала.

«Калеб! – прокричала она. – Скорей! Сюда!»

Калеб быстро подошел к ней.

«Вот послушай: «Не все из казнённых ведьм похоронены на этом кладбище. Здесь похоронены лишь некоторые из них. В списке осуждённых числится ещё более 130 ведьм. Некоторым из них удалось сбежать, а некоторые были похоронены в других местах. Полный список Салемских ведьм вы найдете в архивах музея».

Калеб и Кейтлин переглянулись, думая об одном и том же, а потом повернулись и посмотрели на стоящее рядом здание музея.

Солнце уже садилось, и когда они подошли к зданию музея, двери его закрыли буквально перед их носом. Калеб поймал рукой дверь, пытаясь её остановить.

В прорези двери появилось серьёзное и раздражённое лицо пожилой женщины.

«Извините, ребята, но музей закрывается, – сказала она. – Приходите завтра».

«Простите, пожалуйста, – вежливо проговорил Калеб, – нам нужно всего лишь несколько минут. Я боюсь, мы не сможем вернуться сюда завтра».

«Уже пять минут шестого, – отрезала женщина. – Музей закрывается ровно в пять часов. Каждый день. Без исключений. Таковы правила. Я не могу впускать внутрь всех опоздавших. Как я уже сказала, если вы хотите посетить музей, приходите завтра. До свидания».

Она попыталась вновь закрыть дверь, но и на этот раз Калеб остановил её. Женщина просунула голову в просвет двери, выглядя ещё более раздражённой.

«Вы что хотите, чтобы я вызвала полицию…»

Она прервала себя на полуслове, когда её глаза встретились с глазами Калеба. Она смотрела на него, не отрываясь, в течение нескольких секунд, и Кейтлин заметила, как выражение её лица начало меняться. Оно стало мягче, а потом она вдруг улыбнулась.