- А с ним что не так? – рассеянно уточнил Иосиф Нахимович, больше думая о том, сможет ли осуществить пришедшую ему ночью в голову идею, чем о моральном облике неизвестного ему Азада.

- Да у него любовница на сорок лет моложе! На сорок! Это уже педофилия какая-то!

- Рома! – сердито одернула мужа Таша. – Вообще-то Ксения за столом.

- Вот, и за Ксению мне тоже высказали! Посоветовали держать ее подальше от Глеба, больно уж страстно они на юбилее танцевали.

Ксюшка фыркнула, демонстрируя свое отношение к сказанному. Роман Исаевич хотел еще что-то добавить, но в этот момент дверь в столовую открылась и появился Ник. Увидев все семейство полным составом, он даже растерялся. Динка с заливистым лаем кинулась ему навстречу.

- Ого, все в сборе! Шалом!

Ник попытался изобразить улыбку, вышло не очень удачно.

- Вы откуда тут взялись?

- Сегодня прилетели, — Таша подошла его обнять. – Какой ты бледный. Садись завтракать немедленно.

- Не могу, — Ник мотнул головой. – Там Глеб… Его нельзя одного оставлять. Я за чаем ему…

Таша вопросительно посмотрела на старшего Тайлевича. Иосиф Нахимович пожал плечами:

- Он не хочет пользоваться креслом. И не хочет покидать спальню. А одного его и правда не стоит оставлять. Сына, ты бы шел к нему, Эля сейчас принесет вам завтрак.

- Так!

От этого многозначительного Ташиного «Так» Роман Исаевич и Ксюша машинально вжали головы в плечи, ибо ничего хорошего оно не предвещало.

- Рома, я тебе говорила, надо сразу с ними ехать! Да я знаю, что у тебя работа, но это же невозможно! Что еще его светлость Глеб Васильевич не хочет? И кто его вообще спрашивает? Эля, поставь приборы еще на двоих, пожалуйста. Ник, пошли со мной.

Таша решительно направилась в спальню Глеба. Никита поспешил за ней. Однако первой в комнату влетела все-таки Динка. С ходу запрыгнула на постель, и с неистовым усердием принялась вылизывать хозяина.

- Диночка!

Глеб стиснул в объятиях собаку, так что даже не сразу заметил появление Таши.

- Я не поняла, ты почему до сих пор не одет? Гостей полон дом, между прочим! – с порога начала разнос тетушка. – Небритый, непричесанный. Глеб, тебе не стыдно?

Улыбка сползла с лица Немова. Он осторожно снял с себя собаку, передал Нику и повыше натянул одеяло, прикрывая неподвижные ноги и заодно голый торс.

- Таш, я не просил меня сюда везти. И изображать из себя любезного гостя у меня нет ни сил, ни желания. Если Иосифа мы напрягаем, мы можем…

Глеб осекся. Видимо, представил себе, что они теперь могут. Точнее, чего не могут.

- Ерунды не говори! – рявкнула Таша. – Быстро сел в свое кресло, умылся, оделся и явился на завтрак! Мы из-за тебя сюда все приехали, даже вот эту фабрику блох с собой привезли, между прочим, замучились документы на нее делать! А ты даже не соизволишь с нами чаю попить?!

- Таша, не надо с ним так, — попытался вступиться Ник, но договорить ему не дали.

- Поучи меня еще! Психолог хренов! Сказать, куда тебе свой диплом засунуть? Где его кресло?

- Вот.

Никита подкатил кресло к постели.

- Давай, пересаживайся.

- Может ты хотя бы выйдешь? Я в трусах, — заметил Глеб, однако уже не оспаривая саму идею сесть в кресло.

- Ну не без них же, — пожала плечами Таша. – Ох ты ж, господи, ну дите малое! А сам никак?

Способ транспортировки ее явно впечатлил.

- Никак, — огрызнулся Глеб, отпуская шею Ника. – Никит, дай футболку. И плед.

- Какой плед тебе? Ты что, дедушка? Штаны нормальные надевай. И обувь.

С помощью Ника Глеб полностью оделся, после чего уехал в ванную комнату умываться, Ник пошел с ним.

- То-то же, — проворчала Таша и принялась застилать постель.

@@@

Сколько же нужно порой сил, чтобы заставить себя сделать такие простые, такие привычные вещи – встать с кровати, умыться, сбрить трехдневную щетину. И дело даже не в том, что теперь без помощи Ника у него не получится ни одеться, ни банально сесть на унитаз. Проблема в том, что Глеб просто не видел смысла все это делать. Вопрос «Зачем?» постоянно крутился у него в голове. Зачем его привезли в Израиль? Зачем ему это супер-кресло, которое управляется двумя кнопками? Зачем ему колют какие-то лекарства? Зачем умываться? Это все глупо, не имеет смысла. Ничего теперь не имеет смысла.

- Глеб, не спи! Ты забыл, как пользоваться зубной щеткой?

Голос Никиты вернул его к реальности. Глеб с удивлением обнаружил себя перед зеркалом в ванной комнате. Из крана текла вода, в руке у него была зубная щетка, а Ник сидел на бортике ванны и пристально за ним наблюдал. Серые глаза смотрели внимательно и встревоженно. На душе немного потеплело. Мальчишка все время был рядом. Обнимал его ночами, спасая от кошмаров, таскал на руках из кресла в кровать. Не отворачивался, не отводил взгляд от неподвижных ног, не кривился от брезгливости, когда с непривычки Глеб попал струей на дужку унитаза. Спокойно брался за тряпку, еще и его утешал, мол, со всеми бывает. Мда, с ним раньше не бывало. Но лишний раз с коляски слезать не хочется, а сидя вровень с унитазом попробуй попади.

Зачем все это Никите? Был искушенный, опытный любовник, богатый и знаменитый к тому же. А теперь что? Всеми презираемый старый инвалид? У которого даже не встанет теперь, наверное.

- Глеб? Глебушка, родной, ну давай уже. Завтрак остыл три раза. И нас ждут.

Никита забрал у него зубную щетку и вложил в руку станок для бритья.

- Давай-давай, ты колючий до ужаса! Я вон раздражение уже получил из-за твоей стерни! Не будешь бриться, не буду с тобой целоваться.

- А с бритым будешь?

Глеб неловко намазывал щеки пеной. Зеркало висело слишком высоко, да и раковина была расположена в расчете на стоящего перед ней человека, а не сидящего. Вода текла по локтям, бриться почти вслепую было очень неудобно.

- С бритым буду, — Никита положил ему на колени полотенце, чтобы не намокли штаны. – Как с таким красивым мужчиной не целоваться?

- Зачем тебе это все, а?

Коляску развернуло слишком резко, у Глеба даже голова закружилась. Не привык он еще к этому агрегату, да и не хотел привыкать.

Ник опустился перед ним на корточки, так, чтобы глаза их были на одном уровне. Взял за руки, крепче, чем требовалось, сжимая запястья.