– Не знаю, что и сказать, – расплакалась Лулу. – Как вы посмели сделать это? Какое право вы имеете вмешиваться? Вы, гадкая, подлая, заносчивая служанка, вы пролезли в этот дом и смеете навязывать мне свое мнение и свои представления о жизни. Ну погодите, даром вам это не пройдет! Я распоряжаюсь в этом доме, понятно? А бабушка уедет, причем немедленно!

Она направилась к звонку, но голос Арии остановил ее.

– Подождите, – сказала она. – Я сказала вам, что привезла сюда миссис Хоукинз. Никто больше не знает, где она. Я никому, кроме вас, не сказала, что она здесь. Я поместила ее в комнате внизу, которая называется садовой гостиной, так как выходит в розовый сад. В данный момент она спит, ей надо оправиться после переезда. Она очень старая и больная, и если вы стронете ее с места или хотя бы расстроите, она не переживет. А это будет, по моему мнению, преднамеренное убийство!

Лулу убрала руку от звонка.

– Говорите, никто не знает, что она здесь? – спросила она, и выражение ярости на ее лице немного смягчилось.

– Никто! – повторила Ария.

– Тогда отлично. Я не стану беспокоить ее сегодня, но завтра она уедет. Вы взяли это на себя, вы и найдете ей какое-нибудь другое место. Мне все равно где, но только не здесь, понятно?

– Понятно, – ответила Ария. Не буду пытаться сказать вам, что я о вас думаю, мисс Карло, может быть, вам подскажет ваша совесть.

Она вышла из спальни, хлопнув дверью. Она понимала, что этим выдала отсутствие самообладания, но характер взял верх. Мало кто раньше видел ее такой разгневанной. Гнев, медленно тлевший в ней, распалялся чувством справедливости и жалостью к несчастной старушке, о которой некому позаботиться.

Миссис Хоукинз с радостью позволила Арии решить все за нее. Она не стала протестовать, когда Ария вместе с шофером одели ее и почти на руках снесли по лестнице. Девушка удобно усадила ее в машине и пошла наверх собрать немногочисленные жалкие пожитки старой женщины в потрепанный чемодан, который приметила под кроватью.

– И газетные вырезки о Мэгги, – шепнула ей миссис Хоукинз, когда Ария сказала ей, куда они направляются. – Я не могу бросить их, они мне очень дороги.

– Все будет с вами, – пообещала Ария; поскольку вырезки не во что было уложить, они увязала их в шерстяную шаль.

Только в последний раз окинув комнату взглядом, девушка вспомнила о цветах и фруктах, которые привезла миссис Хоукинз. Она оставила их у двери соседней комнаты, вынула листок бумаги и написала: «В благодарность за ваше доброе отношение к старой женщине».

Спустившись вниз, она обнаружила, что в прихожей ее поджидает миссис Джонсон.

– Куда вы ее забираете? – свирепо спросила она. – Не знаю, как это я позволяю вам увезти кататься человека, вверенного моей опеке.

– Если вы хотите жаловаться, советую обратиться в полицию. Я и сама, скорее всего, очень скоро навещу их по поручению мисс Карло. Я видела, как вы обращаетесь с миссис Хоукинз, и не думаю, что таким, как вы, и впредь будет позволено без конца обманывать общественность.

Она прошла мимо миссис Джонсон и, уже сев в машину, услышала, как домовладелица, наконец пришедшая в себя, начала кричать на нее. Но было поздно!

Автомобиль отъехал, оставив миссис Джонсон, пунцовую от бессильной ярости, смотреть вслед, а Ария с легким вздохом облегчения повернулась и похлопала миссис Хоукинз по руке.

– Вы больше никогда сюда не вернетесь, – сказала она.

– Вы очень добры ко мне, моя дорогая, – тихо ответила та. – Вы отвезете меня повидать мою Мэгги?

– Вы увидитесь с ней, – пообещала девушка.

Но сейчас, спускаясь к обеду, она сомневалась, что сможет выполнить свое обещание.

Лулу находилась в гостиной в центре группы весело болтающих гостей. В свете канделябров ее драгоценности мерцали, а лицо было спокойным и безмятежным, как у ангела.

Ария заметила, что Дарт Гурон смотрит на нее, и хотя испытывала к нему неприязнь, невольно пожалела, что он оказался настолько глуп, чтобы связаться с этой женщиной. До сих пор ему удавалось избежать брака; сможет ли поймать его в свои сети эта маленькая безжалостная интриганка, в чьем сердце нет любви ни к чему и ни к кому, кроме себя?

«А если сможет, мне какое дело?» – спросила себя Ария и пожала плечами.

– Вы очень хороши! – сказал ей кто-то на ухо. Обернувшись с улыбкой, она увидела рядом с собой лорда Баклея.

– Вам нужно показаться окулисту, – ответила она. – Вы разве не видели сегодня мисс Карло?

– Она не в моем вкусе, – сказал он. – Я ведь говорил вам, что мне нравятся только рыжеволосые женщины.

– Среди этих людей я все время чувствую себя Золушкой, – сказала Ария, потому что его слова заставили ее осознать, что она стесняется своего поношенного черного платья – единственного, которое у нее есть.

Платье, однако, было хорошо сшито, потому что она купила его в Париже; Ария старалась разнообразить его тем, что иногда надевала его без всяких украшений, иногда с букетиком цветов у пояса или на плече, в других случаях – с разноцветными шифоновыми шарфиками.

Сегодня она одевалась второпях, поэтому платье выглядело простым и строгим, его черные бретельки оттеняли ее белую, как цветок магнолии, кожу и подчеркивали, хотя она этого не знала, пляшущее пламя ее волос и ярко-зеленый цвет глаз.

– Если бы я был богат, то подарил бы вам изумруды, – сказал лорд Баклей.

– Почему? – спросила Ария с невинным видом.

– Разве вы никогда не смотритесь в зеркало? – удивился он.

Она улыбнулась.

– Вы подняли мне настроение. Я была сердита и расстроена, когда спускалась сюда, а сейчас так признательна вам, хотя должна бы сердиться, потому что вы говорите много глупостей.

– Я люблю вас, и вы это знаете! – воскликнул он. – Почему вы не богатая наследница, как вон та унылая девица справа, которая разговаривает с леди Вествуд? Или вдова нефтяного короля, как миссис Дэйвенолл? Вон та толстуха в розовом с непомерными жемчужинами.

Ария посмотрела в сторону обеих женщин, о которых он говорил, и начала смеяться.

– Пусть лучше я буду собой, – сказала она.

– Я тоже так думаю, – улыбнулся лорд Баклей. – Мне не хочется поцеловать ни ту, ни другую, но я охотно поцеловал бы вас.

Ария торопливо оглянулась, чтобы посмотреть, не слышал ли его кто-нибудь.

– Вы меня смущаете, – запротестовала она. – Идите и будьте обходительны с вновь прибывшими. Уверена, мистеру Гурону не понравится, если его секретарь единолично завладела одним из самых достойных молодых людей в этой компании.

– В том-то и дело, что не достойным, – возразил лорд Баклей. – Если бы это было так, мы смогли бы уйти отсюда, вы и я, поехать в лондонский аэропорт, сесть в самолет и улететь на какой-нибудь забытый островок в Тихом океане, где мы были бы одни, вдали от этих глупых болтунов. Вы хотели бы?

– На подобные вопросы не отвечаю, – уклончиво ответила Ария.

В то же время она не смогла бы отрицать, что ей приятны ухаживания такого красивого и обаятельного мужчины, как лорд Баклей. Было также по-своему захватывающим быть здесь, видеть всех этих известных и шикарных людей, познать роскошь и непринужденность, которую дает только большое состояние. И кроме того, она ведь находится здесь для пользы Квинз-Фолли.

– Мне повезло! – невольно произнесла она вслух.

– А мне не может повезти тоже? – спросил лорд Баклей.

Ария подняла на него взгляд и увидела в его глазах вопрос, которого почти ожидала и который теперь испугал ее.

– Не понимаю, что вы имеете в виду, – быстро сказала она.

– Думаю, что понимаете, – ответил он. – Поговорим об этом позже. Можно мне к вам прийти?

– Нет-нет! Разумеется нет! – решительно сказала Ария. Она отвернулась и направилась к столу, чтобы взять коктейль и отнести супруге посла, что было лишь предлогом, потому что супруга посла жестом показала на стоящий рядом стакан, так что Арии пришлось отнести коктейль обратно. Однако, проделав это, она смогла отделаться от лорда Баклея и дать остыть своим пылающим щекам.