— Ты сделала ему больно, — зло прошипела в ответ принцесса. И благо этот разговор всё-таки проходил без присутствия посторонних.

— Ваше Высочество, пожалуйста, давайте оставим прошлое в прошлом. Деми меня простил…

— Не смей его так называть! — с угрозой выпалила Эрлисса.

— Извините. Это старая привычка. Прошу, просто примите ситуацию, как есть. Тогда всем нам станет намного легче.

— Нет, — надменным тоном заявила Её Высочество. — Этого никогда не случится! И хочешь совет, Катарина? — Во взгляде принцессы блеснула жуткая, непроглядная тьма. — Не попадайся мне на глаза. Если бы тебя не любил Эдин, я бы давно уже избавила мир от твоего существования.

Увы, после такого разговора и столь откровенных угроз, желания общаться с супругой принца Дамира у Катарины пропало совершенно. И пусть после свадьбы с Эдом Катарину приняли и император, и сам Деми, и даже императрица, но во дворце она всё равно предпочитала не появляться.

Но вот сегодня, из-за этого треклятого бала, куда так мечтала попасть Мариэлла, её матери всё же пришлось перешагнуть порог императорской резиденции.

Первую половину вечера они с Эдином провели относительно спокойно, но когда взгляд Катарины уловил среди танцующих присутствие леди с белоснежными волосами, она судорожно сглотнула и сильнее сжала пальцы на руке Эда.

— Что не так? — тихо спросил он, заметив, как напряглась его супруга.

А проследив за её взглядом, только ухмыльнулся и закатил глаза.

— Надо с этим что-то делать.

— Нам с ней просто нельзя встречаться, а особенно — оставаться наедине. Иначе боюсь, любимый, выдавать замуж Мари и растить наших мальчиков тебе придётся одному.

Упоминание сыновей, пусть и в таком контексте, заставило Эдина довольно улыбнуться и посмотреть на супругу с гордостью. Он обожал своих маленьких близнецов. А сейчас, когда оба его наследника активно готовились к скорому поступлению в школу офицеров, куда брали с восьми лет, Эда буквально распирало от важности. Ведь его дети, его мелкие чада, так старательно учились держать шпаги, с таким рвением занимались с учителями, что смотреть на них без умиления он просто не мог.

И, тем не менее, Эдин всё же заставил себя вернуться в реальность, где его супруга с нескрываемым опасением высматривала среди танцующих Эрлиссу и жалась к нему, ища защиты. К слову, боялась она не зря, всё же принцесса пылала к Катарине такой искренней ненавистью, которая была способна лишить разума кого угодно.

— Я поговорю с ней, — бросил Эд, ободряюще взглянув в глаза Катарине.

— Ты же знаешь, что это бесполезно.

— А может, всё же стоит попробовать ещё разок? Только… — он на мгновение запнулся и, будто что-то решив, неожиданно растянул губы в хитрой самодовольной улыбке.

— И что ты задумал? — Катарина прекрасно знала, что подобное выражение на лице Эдина не сулит ничего хорошего. Но что хуже всего, отказываться от своих безумных идей Эд попросту не умел.

— Ничего смертельного, — бросил герцог, изобразив мягкую улыбку. — Поверь, тебе понравится.

Ей заранее всё это не нравилось. Более того, она не сомневалась, что идея Эдина обернётся чем-то нехорошим, но… слишком привыкла ему доверять. Иногда ей казалось, что если бы он протянул руку и предложил бы ей прогуляться с ним по канату над пропастью, она бы согласилась, не раздумывая.

Катарина верила в Эдина. Она принимала его таким, каким он был. Она не рисовала иллюзий, не пыталась думать о нём, как о прекрасном принце, не приписывала ему черт, которых у него не имелось. Она просто любила его. И это чувство было настолько глубоким, что иногда ей даже становилось страшно.

А ещё она знала, что Эд тоже любит её. Чувствовала это. Ощущала всем своим существом. Ей казалось, что их души не просто сплелись, а вросли друг в друга. Подобно двум деревьям переплелись корнями, стволами, ветвями и листьями.

Они стали единым целым… но при это умудрялись оставаться отдельными существами. Личностями, прекрасно дополняющими друг друга.

В их отношениях никогда не было излишней романтичности, но присутствовало нечто другое — честность, откровенность, полное доверие. Они открывались друг для друга с таких сторон, о которых и сами не подозревали. Они чувствовали друг друга, были настолько близки, насколько это вообще возможно. Они являлись настоящей парой.

Да, Кати верила ему безоговорочно. Но когда в самый разгар бала он передал Мариэллу на попечение своей матери — Императрице Трилинтии (которая странным образом любила Мари, как родную внучку), Кати только уверилась в мысли, что он задумал какую-то авантюру.

— Не переживай. Всё пройдёт, как по нотам, — самоуверенно заявил Эд. — Вот увидишь.

Он вывел супругу в парк. Причём не просто повёл прогуляться, а двигался целенаправленно к одному определённому месту. Кати же была настолько сбита с толку, что не сразу узнала маршрут.

Но когда, повинуясь магии Эдина, перед ними расступились кусты и открылся небольшой пятачок со старой чашей фонтана, Катарина растерялась.

— Это же… — выдала она сдавленным голосом.

— Да, укромное место моего братишки, — хмыкнул Эд, продолжая крепко держать её за руку.

Кати остановилась у небольшой лавочки и посмотрела на Эдина с укором. Он ведь знал, что она уже бывала здесь — Катарина сама ему рассказывала когда-то. Да, это произошло уйму лет назад. Кажется, в прошлой жизни. Удивительно лишь то, что за прошедшие двадцать лет здесь ничего не изменилось. Совсем.

— И почему не я заметил тебя первым? — с философским видом проговорил Эдин, глядя на свою Кати. — Представь, если бы мне, а не Дамиру пришло в голову выйти с тобой сюда во время маскарада? Возможно, ты бы ещё тогда оценила, какой я замечательный. Влюбилась бы с первого взгляда. И не было бы всей той истории.

Катарина вздохнула, шагнула ближе к супругу и, обняв его обеими руками, прижалась всем телом.

— Не думаю, что у нас в то время могло бы что-то получиться, — проговорила она, уткнувшись носом в его шею и с наслаждением вдохнув любимый аромат. — Мы с тобой тогда были слишком юными. Мне было восемнадцать. Тебе — тоже. Мы… иначе смотрели на жизнь. А та история с Дамиром… — Катарина вздохнула и, отстранившись, поймала взгляд Эдина. — Она и сделала нас другими. Она изменила наши взгляды на многое. И… мы с тобой смогли показать друг другу истинные лица. Предстать такими, какие есть. Потому, Эд, — она легко погладила его по щеке и, приподнявшись на носочки, поцеловала в губы. — Всё сложилось именно так, как должно было. Мы через многое прошли. И только так смогли оценить то, что есть между нами теперь.

Он смотрел на неё с нежностью. И за один этот взгляд она была готова на всё на свете.

— Я люблю тебя, Эдин. По-настоящему люблю. А тогда… в мои восемнадцать я просто была не способна на такие чувства. Тогда я жила мечтой, которую сама себе придумала. Понимала, что это неправильно, что так нельзя, но предпочитала просто плыть по течению.

Он на мгновение нахмурился, обнял её за талию и снова посмотрел в глаза.

— Но ведь ты любила Дамира. Я видел… как ты тогда на него смотрела, — с серьёзным видом заметил Эд. И, мягко улыбнувшись, добавил: — Как голодный на торт.

— Да он казался мне кем-то невероятным, — ответила Катарина. — Чудом. Этаким недоступным сказочным существом, обратившим на меня внимание. Я разожгла в себе эти чувства. Полюбила мечту, образ, который сама себе придумала.

Кати отвела взгляд в сторону и вдруг улыбнулась.

— Знаешь, а сравнение с тортом очень правильное. Моя любовь к Дамиру и была, как этот торт. Большой, красивый, но совершенно непригодный для того, чтобы питаться только эти блюдом постоянно. Мне было хорошо с ним. Уютно, удобно. А тот факт, что ради меня он пошёл против всех, несказанно льстил. Да, между нами существовали чувства, но… кроме них не было ничего — ничего общего. Я восхищалась Деми, но не особенно стремилась его понять. Он же… не знаю. Может, просто считал меня красивой. Может, ему нравилось, что я воспринимала его, как какое-то божество? И скорее всего, если бы в наши отношения не лезли, если бы ваша матушка тогда отнеслась ко мне нейтрально, уверена, мы бы быстро наскучили друг другу. Но… всё получилось так, как получилось. Те трудности, противостояние обществу, запреты, опасность — всё это придавало нашему общению остроты и интереса. Мы были молоды, для нас все проблемы казались несерьёзными. Я и вовсе поняла, как вляпалась, только когда ко мне пришёл Его Величество. До того самого момента мне всё казалось лишь игрой.