Ладно, все это лирика и отступление от темы, потому что на данный момент меня волнует другое: как Рома осмелился все это время приходить ко мне и требовать возобновить наши отношения, и куда он дел деньги. И да, особенно за последнее готова его посадить на пыточный стул, ибо зарабатывала я их своим трудом и своей головой.

С некой Марией я разбираться не хотела, потому что девушка явно и знать не знала о моем существовании, зато теперь мне стало понятно, куда девал деньги ранее дорогой и горячо любимый человек: он их тратил на другую, задабривал подарками, вот к совместному отдыху готовился, копил, наверное… Я то итак тянула его, зачем распинаться еще и на меня?

Конечно, поднимаясь по ступеням лестницы, я надеялась на чистую удачу. Если Рома сейчас с той незнакомкой, то вряд ли живет с матерью. Со мной-то он жил, значит сейчас отирается где-то еще. Однако, попытка не пытка, да и адрес всегда можно узнать, если мама парня в курсе, что творит ее горячо любимый сын.

У нужной двери замираю на несколько секунд, чтобы резко выдохнуть и нажать на черную кнопку звонка, понимая, что пути назад нет и быть не может. Я тот человек, который ищет правду, который всегда добивается того, что запланировал, какой бы сложной не была цель — рано или поздно я выполню и осуществлю задуманное. Сейчас же реально нахожусь в очень подвешенном состоянии, потому что точно уверена: все лучшее номера уже разобрали, да и разве за пару недель кто-то организует отпуск? Я к этому дню готовилась почти год, я…

— Кристина? — удивляется мама Романа, если мне не изменяет память, Галина Марковна. — Что-то случилось?

Только сейчас понимаю, что до сих пор жму звонок, и резко отдергиваю руку, чтобы как-то нервно тряхнуть головой, снимая оцепенение и, собрав всю силу в кулак, произношу:

— Рома дома? — женщина явно смутилась моего вопроса, поэтому спрятала за кашлем свое недоумение и предложила нам зайти. Ага, такую подмогу за спиной не заметить достаточно проблематично.

Как только переступаем порог небольшой двухкомнатной квартиры с нишей, как мама парня задает вполне ожидаемый вопрос:

— А разве он не с тобой? — Галина Марковна, замечательная во всех отношениях женщина, но, на мой взгляд, слишком доверчивая, потому что явно не понимает, сколько лапши висит на ее ушах. Она воспитывала сына одна, поэтому всегда стояла за него горой и порой не ругала за мелкие, как она их называла, шалости. Вот только они переросли в более серьезные проделки, и баловство уже давно закончилось, приобретя новый вид.

Пришлось вздохнуть, быстро разуться и проводить женщину в гостиную, чтобы усадить маму бывшего парня на старенький диван, который скрипнул от массы наших тел, и начать свой рассказ. Кстати, я уложилась в каких-то семь минут и с надеждой смотрела на ошарашенную женщину, что переводила взгляд с меня на Яна.

— Подписываюсь под каждым словом, — произнес мужчина и добавил, — мы так понимаем, вы не знаете, где искать сына?

Галина Марковна стерла с глаз набежавшие слезы и отрицательно покачала головой.

— Как же так? Я думала, что у вас все серьезно, а он, — причитала она, качая головой и прижимая трясущиеся руки к груди, — Кристиночка, я все возмещу!

Ох, мама, ну вот куда она подорвалась, а? Успела перехватить женщину за руку и усадить обратно на жесткое и такое скрипучее место.

— Нет уж, Галина Марковна, каждый должен сам ответить за свои поступки! — мама Ромы сокрушенно качает головой, но со мной не спорит. Еще бы, со мной вообще спорить бесполезно, когда надо, найду ответ на любой вопрос и виртуозно выкручусь из самой щекотливой ситуации. А еще я умеючи включаю в самых подходящих ситуациях настоящую учительницу, которая одним только взглядом может пригвоздить к месту. Особенно такой переход от «я хорошая» до «я строгая» помогает справляться с хулиганами, которые ни с первого, ни с пятого раза не понимают, что им говорят.

Что ж, обидно, конечно, что Ромку мы не застали, но оставаться в этой квартире тоже не можем. Ситуация была предсказуема, а значит отчаиваться рано.

Быстро прощаюсь с Галиной Марковной, желаю ей всего хорошо и пулей вылетаю из квартиры, которая стенами давит со всех сторон своей серостью и угнетенностью.

— Куда теперь? — интересуется Ян, когда мы вновь усаживаемся в его жутко дорогую, но такую неудобную машину. Для меня она слишком низкая, да и смущает размер багажника — туда же ничего не поместится? Но, эстетическая красота и скорость наше все!

— Без вариантов, если честно, — устало откидываю голову на подлокотник и прикрываю глаза, понимая, что силы, как и азарт погони за бывшим прошел. Теперь осталась пустота, противная и липкая, ну и дикая всепоглощающая усталость. — Сейчас бы в теплую кроватку и уснуть, — зачем-то добавляю, поворачивая голову и рассматривая Яна, который очень тщательно следил все это время за мной.

— Мы можем пригласить тебя в гости? — на этот раз он спрашивает, давая самой принять решение. Если я соглашусь, то сама подтолкну мужчину к дальнейшим активным действиям. Готова ли я? Скорее да, чем нет, тем более, когда вопрос с его бывшей женой решен, а значит, перед нами нет преград? Есть, такая маленькая и, казалось бы, незначительная — мой страх. Банально? Да, но я очень боюсь разочароваться и разочаровать в себе кого-то, боюсь смотреть, как закроется дверь, и вновь окажусь в большой, но такой пустой квартире. Поэтому с ответом сомневаюсь, долго колеблюсь, но так и не могу сказать, ни да, ни нет.

Ян принимает решение сам, просто отворачивается, заводит мотор и медленно выезжает из двора, а я отворачиваюсь к окну и понимаю, что мне нравится быть вот такой слабой, той, за кого примут правильное решение, и я не пожалею об этом. Ведь нет?

Не сложно догадаться, что домой меня никто не повез. Как только мы выехали из двора, то мужчина повернул руль туда, куда было нужно, но точно не в сторону моего района. Мне даже показалось, что мой «неответ» позволил Яну немного успокоиться, потому что левой рукой он оперся о дверь и теперь задумчиво тер подбородок, в то время как правой рукой свободно и легко вел автомобиль. Сашенька, что сидела на заднем сидении, помалкивала и точно так же как и я наблюдала за проплывающими мимо нас домами, перекрестками и яркими вывесками рекламных щитов.

Первым делом папа моей ученицы подъехал к большому торговому центру, быстро оценил наш непрезентабельный вид и, попросив никуда не выходить, вышел из машины, не забыв включить какую-то радиоволну, чтоб совсем мы тут от скуки не стухли. Но, стоило двери закрыться, как Сашка подобралась, подсела ко мне поближе и, после недолгого молчания, выдала:

— А вам мой папа нравится?

Поперхнувшись воздухом, оглянулась через плечо, а потом и вовсе развернулась всем корпусом, чтобы посмотреть в глаза обеспокоенного и взволнованного ребенка. Вижу, как нервно девочка дергает цепочку на шее, как краснее от стыда, да и поджимает губы, чтобы не разреветься. А я не знаю, что ответить, впервые в жизни понятия не имею, к чему может привести такой откровенный разговор. Дети же немного по-другому принимают наши слова и любой завуалированный ответ раскроят по-своему и не факт, что верно.

— Нравится, — все же отвечаю, потому что под этим словом можно подразумевать все, что угодно. Ведь человек может нравиться внешне, может нравиться его манера поведения или то, каким он становится на рабочем месте или дома. Может нравиться ямочка на подбородке или шрам на брови, но ребенок заставляется меня захлебнуться собственными мыслями, делая последний и решающий контрольный выстрел в мою несчастную голову.

— А когда вы поженитесь, то я смогу называть вас мамой?

Собственно, предыдущий вопрос оказался очень даже банальным, а вот этот, от которого я краснею и, почему-то, старательно отвожу взгляд в сторону, заставил мой уставший мозг активно работать. Что сказать ребенку, я совершенно не знала. Да что уж говорить, впервые за столько лет работы с детьми растерялась. Мне задавали много каверзных вопросов и родители учеников, но всегда выкручивалась или отшучивалась, тут же дело довольное серьезное, и сидящий позади меня ребенок ждет конкретного ответа.