Викарий, начинающий седеть мужчина средних лет, подбежал к дверцам экипажа.

– Я как раз собирался к вам, полковник! – выпалил он.

– Мне очень жаль, викарий, – ответил мистер Темплтон, – но нас с Харизой пригласили пожить в Обители, и мы как раз туда направляемся.

У викария был такой взволнованный вид, что полковник не мог не спросить:

– Отчего вы хотели видеть меня? Случилось что-то из ряда вон выходящее?

– Я думаю, да, – кивнул викарий. – Мне, право же, совестно вас задерживать, но не могли бы вы на несколько минут войти в мой дом?

– Почему бы не войти? – ответил полковник.

– Это очень любезно с вашей стороны, – извиняющимся тоном сказал викарий. – Я ненавижу причинять кому бы то ни было беспокойство, но мне нужен ваш совет.

Кучер и лакей на запятках, конечно же, слышали его слова и, как только викарий распахнул ворота, развернули лошадей.

Экипаж покатил к крыльцу по неширокой дорожке.

Дом священника, построенный, наверное, лет пятьдесят назад, казалось, говорил: «Посмотрите, какой я красивый; здесь вам будет радостно и уютно».

Теперь, когда дети викария выросли и покинули родительский дом, в нем было еще и очень просторно.

Хариза невольно залюбовалась садом, который всегда был слабостью миссис Тейлор.

Переступив порог, гости сразу почувствовали аромат роз – ваза с цветами стояла на столике в передней.

Комната, куда привел их викарий, служила ему своего рода святилищем, где он сочинял свои проповеди.

Там тоже стояли цветы в вазах.

Вдоль стен выстроились высокие, до потолка шкафы, битком набитые книгами.

Год назад викарий занимался с Харизой английской литературой.

Он слыл чрезвычайно эрудированным человеком, и ей действительно было с ним интересно.

Обычно уроки не ограничивались только литературой; викарий затрагивал самые различные темы.

Харизе, несомненно, повезло, что в деревне обитал человек, который мог так много рассказать ей о мире.

И не только о современном; он поведал ей о развитии цивилизации, начиная с самых ее истоков.

Сегодня утром она уже встречалась с викарием, когда заходила в магазинчик, где могли приобретать все необходимое жители этих мест в радиусе нескольких миль.

Именно поэтому викарий не стал здороваться с ней второй раз.

– Он опустился в удобное кресло и сказал:

– Вы, наверное, хотите поскорее добраться до Обители, Хариза? Простите, что я вас задерживаю.

– Я никуда не спешу, – ответила девушка. – На самом деле, если говорить откровенно, ни у меня, ни у папеньки нет возможности там задерживаться.

И вдруг она заметила, что викарий ее не слушает.

Он смотрел на ее отца, и глаза выдавали его крайнее волнение.

– Так что же случилось, викарий? – спросил полковник.

– Сегодня утром я направился в Обитель, – начал свой рассказ викарий. – Мне пришлось немного подождать, потому что, как я понял, его светлость еще не спускался к завтраку, но в конце концов он меня принял.

Полковник внимательно слушал, сохраняя невозмутимость.

Но Хариза прекрасно знала, отец всерьез обеспокоен состоянием викария и ломает голову, что же такое могло случиться.

– Видите ли, – сказал священник, – я не имел чести познакомиться с маркизом раньше, потому что переехал сюда всего двенадцать лет назад.

– Все верно, это я помню, – заметил полковник. – И с тех пор мы не перестаем думать, что нам очень повезло со священником.

– Как вам известно, – продолжал викарий, – покойный маркиз был очень добр ко мне и почтил меня своей дружбой. Не покривив душой, могу сказать, здесь я был счастлив.

– И, я надеюсь, будете счастливы еще много лет, – уверил его полковник.

– Как раз по этому поводу я и хотел с вами посоветоваться.

Девушка заметила, что отец выпрямился в кресле.

Это означало, он весьма удивлен.

– Так что же случилось сегодня утром? – напрямую спросил он.

– Я поздоровался с его светлостью и сообщил ему, что являюсь приходским священником в его поместье, а посему надеюсь служить ему так же, как доселе служил его дяде.

Викарий умолк, и прошло немало времени, пока он заговорил вновь.

– Его светлость, по-видимому, не знал, что приход тоже относится к его владениям.

Когда я объяснил ему, что наследник, получивший титул маркиза Моуделина, имеет право сам назначать священника бенефиции и платить ему, он выразил удивление.

«Я не только приходской священник для жителей деревни и поместья, милорд, – сказал я, – но а личный капеллан вашей светлости».

Он смотрел на меня, но ничего не отвечал, и я стал объяснять:

«Дядюшка вашей светлости посещал службы в приходской церкви и всегда читал псалмы».

«Читал псалмы?»– воскликнул его светлость.

«Ну да, милорд, – ответил я. – Такова традиция, которая существует в течение жизни нескольких поколений».

– Ну конечно! – вставил полковник. – Я думал, ему об этом известно!

– Тогда я поведал его светлости, – продолжал викарий, – что раз в месяц провожу службу в большой часовне в Обители, потому что слугам не всегда удобно, особенно если маркиз устраивает прием, ходить в приходскую церковь.

– Этот обычай мне всегда представлялся весьма разумным, – вставила Хариза. – Многие служанки уже слишком стары, чтобы бежать в церковь, а потом обратно, когда днем много работы.

– Я как раз собирался объяснить это его светлости, – кивнул викарий, – когда он заявил, что привез из Франции собственного капеллана!

На какое-то время полковник и Хариза потеряли дар речи.

Потом полковник воскликнул:

– Собственного капеллана? Это что же – пока маркиз жил во Франции, он перешел в римско-католическую церковь? Вот уж не мог бы подумать!

– Он этого не говорил, – возразил викарий. – Он просто сказал, что мои услуги в Обители более не понадобятся!

Викарий вздохнул и печально добавил:

– У меня предчувствие, господин полковник, что он назначит этого своего капеллана на мое место!

– Нет, он не посмеет! – вскричал полковник. – Вы нужны всей деревне, и прихожане вас любят!

– Это правда, – подтвердила Хариза. – Если б Жерве предложил вам уехать, я думаю, здесь бы вспыхнула революция!

– Должен особо отметить, – торопливо сказал викарий, – что его светлость не говорил об этом вслух. Просто мне показалось, будто такая мысль пришла ему в голову, когда он упомянул о своем капеллане.

– А он не сказал, француз это или англичанин? – поинтересовался полковник.

Викарий покачал головой.

Полковник задумался.

– Предоставьте это мне, – произнес он наконец. – Я объясню Жерве, что приход не может существовать без вас и что вы пользуетесь непререкаемым авторитетом не только у нас, но и во всем Беркшире.

Он помолчал немного и прибавил:

– Начальник полиции, сэр генерал Мортимер Стенбрук, говорил мне на прошлой неделе, что ваша речь на собрании иоменов была лучшей из когда-либо слышанных им.

– Весьма польщен, – просиял викарий. – Вы знаете, господин полковник, и я, и моя супруга будем крайне опечалены, если нам придется отсюда уехать.

Полковник решительно поднялся.

– Предоставьте все мне, – повторил он. – Жерве плохо разбирается в английской жизни, но я позабочусь, чтобы он ни в коем случае не отменил ежемесячные службы в часовне. Кроме того, я недвусмысленно дам ему понять, мы вас не отпустим.

– Я знал, что смогу положиться на вас, – с облегчением промолвил викарий.

Он протянул полковнику руку, и тот крепко ее пожал.

– Не волнуйтесь, – успокоил его мистер Темплтон. – Как говорится, новая метла по новому метет. Я уже имел возможность убедиться, что новый маркиз столь же поспешен в своих решениях, сколь самоуверен!

Хариза подумала, точнее не скажешь.

Поднявшись с кресла, она поцеловала викария в щеку.

– Папенька совершенно прав, мы не представляем себе прихода без вас. И я уверена, любой в этой части Беркшира сказал бы то же самое.

– Спасибо, Хариза, – растрогался викарий.